Рынок чувств - Кэт Лорен

– Судя по твоему хмурому лицу, папа сказал тебе что-то такое, что мне также не понравится.

Я сделал еще одну затяжку, пытаясь собраться с мыслями.

– У него рак, – начал с главного.

Дэн сделал шаг и встал напротив меня, глядя прямо в глаза, в надежде найти в них ложь. Но нет. Я не лгал.

– Твою мать! – выругался он, получив мой безмолвный ответ.

После этой новости мне было в принципе тяжело говорить. Даже с родным братом.

Денис отошел и сел на плетеное кресло позади меня.

Дождь все никак не проходил. Капли попадали на пол террасы, а я все не мог пошевелиться и спрятаться от него.

– Мама знает? – раздался голос позади.

Я покачал головой и сделал еще одну затяжку. Это была уже вторая сигарета. Я все никак не мог успокоиться.

– Что говорят врачи? Рак чего вообще?

Дэн подошел и рывком развернул меня лицом к себе.

– Поговори, блять, со мной! – воскликнул брат, но я сделал предупреждающий знак, чтобы он заткнулся.

Послышались голоса родителей. Мы посмотрели в сторону панорамных дверей. Они вышли оба, держась за руки. Папа нес небольшую колонку с собой. Мы с братом переглянулись друг с другом и попытались улыбнуться. Всем в этом доме было известно, что означал дождь летом для родителей.

Мама подключила колонку к телефону. Заиграла мелодия. Отец подхватил маму на руки и понес прямо под ливень. Она тихо посмеивалась, пока папа не остановился в нескольких метрах от террасы и не опустил ее. Мама сбросила обувь. Теперь ее ноги касались мокрой травы. Папа обхватил любимую за талию одной рукой, а второй – ее ладонь. Они стали медленно кружиться в танце, улыбаясь друг другу.

Я подошел к колонке и сделал музыку погромче, а после вернулся к брату.

– Я даже не спросил, – ответил я, наконец, стараясь, чтобы никто не слышал нашего разговора.

– Ты сейчас серьезно? Как можно не спросить?

– Вот так, блять! Меня эта новость шокировала настолько, что я даже не подумал об этом. Рак – есть рак.

– Пиздец, – ответил он и посмотрел в сторону родителей, сложив руки на груди. – Маму эта новость убьет.

Я смотрел в том же направлении, что и брат.

– Меня больше пугает то, что отец уже смирился. Он уже думает о смерти.

– Неужели все настолько серьезно? Какая у него стадия?

– Он не сказал.

– А ты и не спросил!

– Прекрати истерить! – процедил я сквозь зубы, – Спроси его сам об этом.

Я не мог больше смотреть на родителей. Видеть их такими счастливыми сейчас приносило боль. Я сел на плетеный из ротанга небольшой диван. Брат последовал за мной.

– Он сказал что-то еще?

Я кивнул. А потом выругался про себя и вновь закурил. Мои руки дрожали, и это меня пугало.

– Он хочет, чтобы я женился.

– В смысле? Прямо сейчас?

– Да, – ответил я, делая затяжку и глядя вновь на родителей.

Они все еще танцевали, вымокнув до нитки.

– Он уже себя похоронил, Дэн. Для папы это вроде предсмертного желания.

– Заткнись. Не говори так!

– Это его слова. Не мои.

Брат мрачно посмотрел на меня, а потом на родителей, не веря своим ушам.

– Он говорил о ком-то конкретном?

– Да, – ответил я, раздраженно потерев лицо ладонью.

Мне до сих пор не верилось в то, что происходило. Блять. Может, я сплю?

– Он хочет, чтобы я женился на Беловой.

Дэн не удивился этой новости так, как я. Он хмыкнул и кивнул соглашаясь.

– Это логично. Мари – хорошая девушка, и она по уши влюблена в тебя.

– Вот только я ее не люблю.

– Ну… – Денис на мгновение задумался, – любовь… – он громко фыркнул, – Ты в нее веришь?

Я кивнул в сторону родителей.

– Взгляни на них. По-твоему, ее не существует?

Брат пожал плечами.

– Они – исключение.

Мы на мгновение замолчали, думая о своем. Мой взгляд вновь метнулся к ним. Мама и папа громко рассмеялись. Отец поднял маму на руки и закружился на одном месте.

Они были мокрые насквозь, но им было абсолютно плевать. Сколько я себя помню, родители часто так делали. Как-то я задал отцу вопрос, почему. Папа рассказал, что однажды он танцевал с мамой на каком-то празднике, как вдруг пошел дождь. Многие парочки разбежались, прячась от дождя. Они остались одни и продолжали танцевать. Отец признался, что именно в этот момент понял, что окончательно влюбился.

Тридцать лет назад мой отец служил в армии. Его часть базировалась в небольшом селе недалеко от Кутаиси. Отец познакомился с мамой, когда перелез через забор, чтобы сорвать несколько яблок в саду. Она заметила его, но не отругала за воровство. Мама даже зашила ему армейские штаны, которые он порвал, пока перелазил через забор. Потом они вновь встретились на каком-то празднике и с тех пор не расставались. Родители мамы хотели насильно выдать ее замуж за человека, который был гораздо старше нее. К тому времени Советский Союз развалился, часть военных расформировали. Остатки людей отправляли вглубь России. Отец забрал мать с собой. С тех пор она никогда не возвращалась на Родину.

Мы с братом все еще смотрели на них. Одна песня сменяла другую, а родители все еще танцевали. Рубашка отца вымокла насквозь. Ткань прилипла к телу.

Папа не вылезал из костюмов и галстуков. Никогда. Возможно, на этом сказывалось его прошлое. Он достаточно долго служил в армии, а потом страна, которой он готов был отдать свою жизнь, перестала существовать. Началась разруха.

Помню, как часто нам приходилось ужинать одним куском черствого хлеба, запивая разбавленным чаем. Папа вытащил нашу семью из бедности и с тех пор сторонился ее.

Как старший сын я был свидетелем взлета своего отца. Я помнил, как он купил себе первый костюм, когда только занялся бизнесом. Как мама бережно стирала его, а потом гладила среди ночи старым утюгом, чтобы к утру он был сухим, потому что это был единственный костюм. Я помнил, как папа впервые подарил маме золотые серьги, и как она безоговорочно заложила их в ломбард, когда у отца сломалась машина, которая кормила нас.

Несмотря на бедность, наша семья росла слишком быстро. Сначала родился я, потом через два года Денис, потом еще через два Леха, спустя 6 лет передышки родился Вадим. Однажды, уже будучи подростком, я задал вопрос отцу, почему они завели так много детей? Его ответ я помню до сих пор: «Это все от большой любви».