Последняя роза Дивеллона - Вера Платонова

– Двадцать четыре! – крикнул Ворон, и от этого крика я почти заплакала от счастья. – Тот на привале был двадцать пятым.

Повозка моя снова стала раскачиваться вместе со мной. Ворон и Борх вдвоем с трудом сумели ее поднять.

Килиан распахнул дверцу, выясняя жива я или нет. Небо чуть просветлело.

– Что там? – заглядывал через его плечо Ворон.

– Вроде живая.

Я на четвереньках выползла из повозки и выкатилась наружу.

В окружении темных тел на потемневшем от крови снегу лежали не подающие признаков жизни Туман и Десволин. Возле них на корточках сидел Даррох, держащийся за бок.

– Силач и Туман, – хмуро констатировал Ворон. – Даррох, выглядишь погано!

Рыжий тиульб охнул и снял шапку, зажимая ей льющуюся из раны кровь.

– Хвосты Теволены! Держись, шепелявый, – дохромал до него Борх, который и сам-то не отличался цветущим видом.

Я вернулась в повозку и стала выгребать из нее одеяла в поисках неведомо куда запропастившегося сундучка. Наконец, он сыскался. Я трясущимися руками стала перебирать склянки, в надежде, что найду нужные. Но глаза отказывались видеть то, что трогали руки. Перебрав все содержимое на три раза, я все же нашла склянку с нужной микстурой, и баночку травяной мази.

– Два маленьких глотка, – сунула я Дарроху микстуру в рот. – Закроет кровь!

Сама, толком не понимая, два ли глотка ему делать или меньше. А может, больше? Назвала какое-то среднее значение, пришедшее на ум. Напитала оторванный свернутый вчетверо лоскут ткани мазью и прижала к ране.

– Сам держи! – наложила сверху его же разбитую в кровь ладонь. Больше я не знала, чем помочь. Вереск бы знала точно, а я нет.

– Укутайте его потеплее! – велела Борху и присела возле мертвого Тумана. Смотреть на него было страшно. Бледная Госпожа уже была здесь и баюкала воина в своих объятиях. А вот к Десволину она только протягивала свою тонкую белую руку, но мужчина не хотел ее принимать.

– Десволин, – протянула я его имя, напевно выводя все гласные, как будто завела протяжную песню. Как учили меня когда-то давно-давно в храме светлых ведов. Учили, а я не особенно слушала, думая, что это все мне не пригодится. Или рядом будет отец, или Вереск, те, кто наверняка знает, как лучше.

– Десволин…

Бледная Госпожа взглянула на меня обиженно и поджала губы.

По залитому кровью лицу силача пробежала судорога. Закрытые веки дрогнули и чуть приоткрылись.

Я приложила к губам его склянку с микстурой.

– Два глотка. Хотя, тебе, наверное, все же три.

Глава Пятая. В Излаумор!

Они изменились, Борх и Ворон изменились в своем отношении ко мне, я это ощущала.

После истории с аторхами и спасением двоих товарищей от смерти, они будто стали видеть во мне нечто большее, чем просто предмет повышенной ценности, который нужно доставить в Излаумор сохранным.

Раны Борха, к немалому его смущению, я также перевязала, нанеся заживляющую мазь. Для Ворона, у которого плачевно распухло ухо, надорванное острыми зубами одного из монстров, у меня сыскалось другое средство и небольшой ведовской заговор.

Я видела по тому, как крепко призадумался Борх, что задала ему непростую задачу, утяжелив наш отряд двумя ранеными. При этом Десволин выглядел вполне сносно, а вот у Дарроха рана то и дело открывалась и кровоточила, и я спаивала ему по глотку драгоценную ведовскую микстуру.

Оба были слишком слабы для того, чтобы продолжать путь верхом дальше, при этом просить меня покинуть повозку и пересесть на лошадь, предоставив свое место раненым, Килиан Борх не спешил.

Они с Вороном держали тихий совет, переговариваясь у разложенного костра. Я сидела по другую сторону, грея ноги и напевая старинную песню.

Борх не хотел оставлять товарищей ослабевшими в лесу, но и выхода другого не видел. Однако выход сам нас сыскал в виде большого торгового обоза, хозяин которого не с большой охотой, но согласился поделиться за умеренную плату телегой и лошадью. Ведь два тиульбских боевых коня пали во время нападения аторхов. Таким образом наша унылая процессия потащилась дальше. Воистину королевский кортеж!

– Пять калек, одна принцесса! – хрипел Даррох со своего места. – Оставляйте уже нас! Везите скорее невесту Айволину.

– Оставим, не волнуйся, – заверил его Килиан. – Докатим до ближайшего постоялого двора и там оставим.

Так и вышло. Тем же днем, ступили мы на земли хозяйственных и миролюбивых кетров, и вскоре добрались до крупного постоялого двора. Там Борх позволил всем немного передохнуть и согреться. Волосы мне пришлось по его указанию укрыть широким платком на манер того, как носили замужние кетрянки.

– Не нужно нам привлекать лишнего внимания, – пояснил он. – Не только аторхи могут угрожать невесте короля тиульбов. Врагов у него, что звезд на небе в ясную ночь.

Со двора мы выехали втроем. Ворон верхом и Килиан – на козлах моего курятника, запряженного двумя свежими лошадками.

Даррох и Десволин остались залечивать раны. Причем последний плохо скрывал свою радость – так ему приглянулась хозяйка двора, с которой он то и дело перемигивался на глазах ее возмущенного супруга.

И потянулась бесконечная зимняя дорога с однообразными селениями, изредка попадающимися вдоль большака. Такого густого леса, как на выезде из Долины больше не встречалось, все больше поля с невысокими кустарниками.

Я свыклась с холодом, тряской, скромной пищей и темнотой своей повозки и ужасно радовалась каждый раз, как Борх командовал остановку в харчевнях или постоялых дворах. Иногда удавалось даже помыться в деревянной бадье горячей водой и сменить платье.

Я даже привыкла к тому, что моими единственными компаньонами теперь были двое мужчин, не отличающихся благородным воспитанием. Более того, после первой моей встречи с аторхом, эти двое больше не отворачивались от меня ни при каких обстоятельствах. Надо ли пояснять насколько сильные неудобства и моральные страдания это влекло за собой. По этой причине я очень мало пила и почти ничего не ела.

На дороге нам часто встречались следы диких животных, пару раз я видела в свое крошечное оконце цепь из волков, трусящих друг за другом в редколесье, но нападать хищники не рисковали, по крайней мере, днем. Аторхи до этих мест еще не добрались, и Ворон с Борхом иногда рассуждали о том, что же могло занести столь крупный отряд к границам Священных Земель, где мы с ними столкнулись. Воины полагали, что те оказались там неслучайно и преследовали некую цель.

На пятый день нашего путешествия Борх остановил лошадей, спешился сам и открыл дверцу моей повозки, знаком приглашая выбраться из нее. Что я и сделала, зябко кутаясь в одеяло,