Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

– Ну, выходит тебе не повезло, – Эмери беззаботно пожала плечами и снова улыбнулась, потому что ей понравилось.

Она не чувствовала тело, но очень быстро научилась пользоваться губами и языком.

В самом неприятном для меня случае эта тварь, вероятно, и правда смогла бы сойти за человека. Никаких вывернутых конечностей, гниющей плоти и и запекшейся крови в уголках рта – моё тело, сохранившаяся в нём память то, что она успела почерпнуть в моих мыслях, и её в самом деле не отличили бы от меня.

Особенно с учётом того, как сильно я за последнее время изменилась.

– Оооо! – тварь хрипло засмеялась, но больше ничего предпринять не могла. – Я тоже скажу тебе больше, дорогая: на какое-то время я бы тебя оставила. В качестве домашнего цветка. Вы, люди, так хотите жить, что цепляетесь за любую возможность. И, в отличие от него, я бы очень быстро научила тебя затыкаться вовремя и быть послушной. Так что мы бы прекрасно поладили.

Ей не было необходимости обращаться ко мне вслух, но доставляло радость доносить свои планы до Кайла.

Выходило, что она не знала, как сильно он не любит тех, кто шантажирует его чьей-то жизнью.

– Вот же! – теперь в моём собственном, но исковерканном голосе послышалось весёлое изумление. – Как ты с прожил с ней так долго, милый? Она даже сейчас раздражает. Не может не злить.

Эмери умолкла, а потом вдруг вдохнула полной грудью, давая подышать мне.

– Как же я хотела это тело, если бы ты знал! Но за ней пришлось побегать. Постараться. Устроить несколько весёлых кошмаров. Ещё этот твой дом… Он хорошо выполняет твои приказы, хотя вы с ним так давно ничем не связаны. А знаешь, почему? Потому что ты всем нравишься! Собакам. Лошадям. Домам. Бесполезным людям. Ты же знаешь, что я могу не хуже, чем он. Только скажи, и ты всё получишь. Включая этот ваш Совет. В кресле Мастера ты смотрелся бы лучше своего сопляка.

– Я вижу, ты по нему скучаешь, – Кайл перебил её и поднялся.

Света в комнате стало чуть больше, но он всё ещё был серым, тяжёлым, с зеленоватым отливом.

В такое утро хорошо и уместно было умирать, но именно поэтому особенно не хотелось.

Тварь задержала дыхание, когда Кайл подошёл ближе и склонился над ней, уперевшись ладонью в спинку кресла.

Он всё ещё не спешил, разглядывал её лицо и находит в нём всё меньше меня.

Так всегда бывало. Черты вроде бы не менялись, но всё же становились другими. Отличными от оригинала, которому изначально принадлежало тело.

– Мы с тобой многого добьёмся, – она почти прошептала это, так горячо так страстно.

Кайл хмыкнул в ответ чуть слышно:

– Давай-ка теперь ты меня послушаешь.

Он кивнул скорее самому себе, а потом сжал её горло так, что даже я дёрнулась.

Никогда, ни при каких обстоятельствах, что бы мы ни делали и как бы ни заигрывались, меня он никогда не держал так крепко.

Так, что мир перед глазами начинал тускнеть, а лёгкие обжигало, и руки начинали дёргаться в попытке освободиться.

Вот только Эмери пошевелить ими по-прежнему не могла.

Кайл медленно придвинулся ближе. Так, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

– Тебя так сильно сильно раздражает Элисон, потому что в нормальном состоянии она стёрла бы тебя в порошок. И, кстати, раз уж тебе так нравится говорить о Йонасе, позволь я тебе напомню: он пережил тебя, даже будучи сопляком. Ты много обещаешь, но на деле пока не предложила ничего, что могло бы меня заинтересовать. Только шум, проблемы и ничем не окупившуюся кровь. Поэтому сейчас я займусь делом, раз уж ты так любезно согласилась помочь. А ты заткнешься и подумаешь, что можешь сделать, чтобы не стать подарком для Хозяина к Ночи Осенних костров.

Он убрал руку, и тварь забилась от боли, страха и понимания того, что попалась.

Говорить она больше не могла – только сидеть неподвижно и смотреть так же, как смотрела я.

Подчеркнуто не торопясь, Кайл продемонстрировал ей маленький, меньше ладони клинок с загнутой ручкой.

Такой удобно было бы прятать между в шкафу между книгами.

Или в потайном отделении над днищем старинного канделябра, стоящего на каминной полке рядом с окном. Тем самым окном, к которому он подходил, пока Эмери мела языком.

Её злобный рык внутри моей головы перешёл в протяжный вой. Она начинала понимать, а мне захотелось смеяться.

Даже если это станет последним, что я увижу в жизни, оно будет того стоить.

– Это было очень неосмотрительно – взять тело, – опустившись на одно колено перед креслом, Кайл так же не спеша сделал небольшой порез на моей руке. – Материальная форма имеет не только преимущества. Теперь ты знаешь.

Эмери забилась, и – о, чудо! – уже не прочь была убраться сама, но выйти из тела она не могла тоже.

Зная, что угол обзора у нас обеих небольшой, Кайл поднял клинок, со сдержанным удовольствием демонстрируя, как кровь стекает по лезвию, а потом поднялся и отошел.

Мы видели, как он откинул ковер, положил нож на пол, и тот, судя по звуку, завертелся вокруг своей оси с бешеной скоростью.

Тварь продолжала стенать и биться.

Мне стало почти нечем дышать, и она вполне могла бы переломать мне ребра напоследок, но затихла, как по команде, стоило Кайлу склониться над ней снова.

Сжав мой подбородок, он заставил ее поднять лицо и опять посмотрел в глаза.

– Как ты, надеюсь, поняла, никакого договора не будет. А это маленький прощальный подарок.

Быстро и жестко проведя пальцем по ее губам, он коснулся их коротким сухим поцелуем, а потом выпрямился ни кончиками пальцев начертил у меня на лбу первый знак.

Тварь взревела.

Тело выгнуло дугой, и мне показалось, что вне органы сейчас разорвет одновременно.

Кайл начал читать.

Я смутно узнавала слова, и это было незнакомое мне заклинание, что-то среднее между самым черным обрядом и отходной молитвой.

Второй знак лег на губы, и тело дернулось снова. Рот наполнился склизкой и холодной кровью, она стекла из уголков губ на подбородок.

Еще несколько слов, донесшихся до меня как сквозь толщу воды, но язык я узнала.

Мертвый язык.

И третий знак чуть выше солнечного сплетения.

Раздавшийся крик оглушил. Я узнала собственного голоса хотя бы потому, что не считала