Евгений Бенилов - Человек, который хотел понять всё
Франц устало помассировал себе веки.
– А вы пробовали что-нибудь узнать о Четвертом Ярусе?
– Это тоже невозможно, – Фриц покачал головой, – физически невозможно…
Не вдаваясь в подробности, скажу, что Система устроена так, что «сверху вниз» информация не передается.
– А снизу вверх?
– Снизу вверх – проще простого: клади в Лифт, да отправляй. Только зачем?…
– А почему считается, что Четвертый Ярус хуже Третьего, если вы о нем ничего не знаете?
– Объективных данных к тому нет. Думаю, что причина здесь психологического характера: люди со Второго Яруса попадают сюда, намучившись, – ну и решают, что от добра добра не ищут.
Франц взял с тумбочки стакан воды и отпил глоток. Оживление, испытываемое им в начале разговора, улетучилось… он чувствовал лишь усталость.
– Ладно, – сказал он, – Бог с ней, со смертью, Бог с ним, с Четвертым Ярусом… Но ведь не может вся здешняя физика быть той же самой – иначе каким образом мое тело в мгновение ока перенеслось сюда после аварии? Где находится этот мир по отношению к «досмертному» миру – на другой планете, в девятом измерении? Где находятся остальные ярусы? Да это противно человеческой природе – удовлетвориться изучением одного, пусть даже очень большого, куска мира и игнорировать все остальное!
– Вы слишком любопытны, – с еле заметной усмешкой произнес Фриц. – Это мешает концентрации. Ничего, побудете у нас подольше…
– У меня есть два вопроса, – перебил его Франц. – Первый: в каком виде появляются здесь люди, умершие от старости?
– Никто никогда не умирает от одной старости. Всегда есть какие-нибудь болезни или травмы – а когда человек оказывается здесь, они исчезают без следа.
Иными словами, Бог переносит сюда всех абсолютно здоровыми, а потом дает дожить отпущенный каждому срок жизни до конца… так сказать, доиспользовать попытку.
– Тогда почему же средний возраст здешних людей не превышает средний возраст досмертного мира? – удивился Франц, – Ведь люди, в основном, умирают в старости!
– Вы не учитываете родившихся здесь детей. – отвечал Фриц, – Но, вообще-то, вы правы: средний возраст у нас заметно выше, чем в досмертном мире.
Ну, а население первых двух ярусов состоит из декораций… у них возраста нет.
– Тогда второй вопрос, – сказал Франц. – если Бог испытывает человека, то чем Он испытывает его здесь, на Третьем Ярусе?
Перед ответом Следователь сделал паузу – дождь заполнил ее барабанной дробью капель по черному стеклу окна.
– Счастьем, – лицо Фрица осветилось. – Человек может быть здесь очень счастлив, Франц. Если только он хочет этого: интересная работа, любимая женщина, друзья, понимающие с полуслова и интересующиеся тем же, чем он… Что вам нужно еще?
– Не знаю, может быть, и ничего, – Франц прислушался к себе. – Нет, мне нужен как минимум еще один ингредиент.
– Какой?
– Я хочу понимать все.
Фриц выпрямился на своем стуле и, подняв указательный палец, покачал рукой, как стрелкой метронома.
– Это невозможно.
Слово «невозможно» упало на пол, как гиря.
– Почему?
– Что такое понимание? – Следователь поправил на переносице очки. – Для вас – человека, обладающего навыками логического мышления, – понимание есть сведение сложных явлений к элементарным законам. Но, что вы хотите считать элементарным? Если физические законы, то это нереально: слишком велико расстояние между надежным миром физики и здешним непредсказуемым хаосом. Или нет, не совсем так: нереально для одного человека, начинающего с нуля…
– Погодите, Фриц! Вы забываете, что я пришел не на пустое место. Ведь до меня здесь существовали вы, а до вас – ваши предшественники! Вы накопили море информации… разве это называется «начинать с нуля»?
Фриц улыбнулся, он явно наслаждался дискуссией.
– Вы путаете две близкие, но все же различные вещи: знание и понимание.
Знание можно накопить и передать по наследству, понимание – нельзя. Понимание является знанием лишь на одну четверть, а на остальные три – принятием и приятием мира, в котором живешь. Однако здешний мир слишком другой: если вы не родились в нем, вам никогда не достигнуть того интеллектуального комфорта, который называется «полным пониманием»…
– Достигают ли его родившиеся здесь дети?
– Достигают, но только в том, что касается Третьего Яруса, а о Первом и Втором они имеют еще меньше понятия, чем вы. И, кстати, Третий Ярус – самый логичный с точки зрения досмертной жизни.
– Вы усложняете, – сказал Франц после недолгой паузы. – Для меня понимание является знанием на 99 процентов, а не на 25. И еще: чувство интеллектуального комфорта мне дает не столько конечная цель, сколько движение к ней, – он помолчал, проверяя свою логику. – Я должен непрерывно двигаться к абсолютному пониманию, иначе я сойду с ума!
– Вы делаете серьезную ошибку, Франц, – возразил Следователь. – Абсолютное понимание – это химера, мираж… движение в этом направлении не приведет вас ни к чему хорошему. Сделайте уступку, стремитесь к ограниченному пониманию – к пониманию ближайшей к вам части мира. Как я.
Воцарилась тишина.
– Не могу, – наконец ответил Франц. – Прежде, чем я умру во второй раз, я должен попытаться понять все.
– Экзистенциальное нетерпение… – усмехнулся Фриц, – да еще в такой тяжелой форме! Странно видеть боязнь не «уложиться» в отведенный ему срок в человеке, уже пережившем одну смерть.
– Я не хочу сейчас об этом думать, – к усталости Франца добавилась головная боль. – У меня ведь есть время?
– До завтра, – ровным голосом произнес Следователь. – Завтра в восемь утра мне нужен ответ… Таня разве вам не говорила?
– Нет… какой ответ?
– Остаетесь ли вы здесь или переходите на Четвертый Ярус.
– Что-о? – вскричал Франц. – Да я в первый раз об этом слышу!… Почему завтра?
– Обычный порядок: не позднее семидесяти дней по прибытии на Третий Ярус.
– Вот это новость! – Франц резко выпрямился на подушке и тут же, сморщившись от боли, бессильно откинулся назад. – Да я и не думал об этом. Ну, я ей скажу… – он внезапно разозлился на идиотский поступок Тани, забывшей сообщить ему о предстоящем решении. – А почему такая спешка? У вас что – инструкция?
– Инструкция?… – Фриц озадаченно поправил на переносице очки. – Да нет… мы просто всегда так делали. Ну, если хотите, могу дать вам отсрочку – скажем, до послезавтрашнего вечера, хорошо? – Следователь подобрал с пола свой атташе-кейс и встал. – Подумайте, время есть… да и решение, в общем-то, очевидно, – уже от двери он обернулся назад. – Я приду послезавтра в семь вечера: подпишем бессрочную приостановку следствия, и все дела… До свиданья.