Максим Солохин - Король и Каролинка

И я успокоился. Стало неважно, что там и как. Не мое дело, подумал я.

Впрочем, уже поворачивая ключ в замке, я вдруг понял, ЧТО ИМЕННО меня так напугало. Совпадение имен. Если я -- Король, то Настя -- Каролинка. Вот оно что. Грохнули МОЮ Настю.

Кто грохнул и для чего -- этого я не знал. Но мне было жаль ее и отчего-то страшно. Отчего? Не оттого ли, что на нашу королевскую фамилию кто-то начал охотиться. КТО?

Дома я немедленно пошел к Папе и тет-а-тет поделился с ним своими опасениями.

-- Во-он что, -- сказал Папа, видимо, что-то УВИДЕВ во мне. -- Сильно крепко ты вляпался в это дело. Гляди-ка, ведь в храм сходили, исповедался -- и не отпустило.

-- Да вроде вначале отпустило. А как услышал, что она Каролинка, опять какая-то муть пошла. Боюсь чего-то.

-- Мести боишься, -- сказал Папа, как-то странно улыбнувшись.

В это мгновение я вдруг вспомнил, как Вика говорит:

-- Как ты меня напугал. Я думала, ты умер... как твой дедушка...

И вдруг! меня пронзила даже не догадка, а УВЕРЕННОСТЬ, что смерть Дедушки как-то связана с Настей, и что Папа это отлично знает. Я поглядел ему в глаза и мы поняли друг друга без слов.

-- Он же не ходил в храм, -- сказал Папа. -- Он был беззащитен против ЭТОГО. Я, когда бывал у него последнее время, чувствовал, что что-то неладно, но не мог понять, что. А как только увидел эту Каролинку, все стало ясно.

Несколько секунд мы молчали.

И вдруг я ВСЕ ПОНЯЛ. Так мне показалось.

-- Так, получается, это ТЫ ЕЕ ГРОХНУЛ?!. -- прошептал я страшным шепотом.

Вот что я выкинул. Последнее время, с тех пор, как я впервые увидел Настю, я то и дело стал заговариваться. Вернее, говорить что-то НЕ СВОЕ, исходящее не от меня, не от сознательного "я", а из глубин бессознательного. Поверьте, я любящий, почтительный сын, и никогда не позволил бы себе сказать своему отцу то, что сказал я, тем более в таком тоне!.. все этот гнусный "Король"!..

На мгновение Папа смешался. Это случалось нечасто, и это был как раз тот случай.

И тут я УВИДЕЛ его гения.

ВИДЕНИЕ -- это совсем простая штука, настолько очевидная, что легче УВИДЕТЬ, чем описать словами. Опишите словами закат! Кто не видел -- все рано не поймет. Потому что, описывая закат, Вы станете давать противоречащие друг другу показания. Так и здесь. Но я все-таки постараюсь передать свое впечатление словами. Для этого разложу его в схему, в несколько уровней.

Его скрытое "я" глянуло на меня из своей бездонной глубины совсем холодно и безжалостно, как паук смотрит на муху -- без примеси каких-либо человеческих эмоций, даже без голода.

Чуть ближе к поверхности на мгновение вскипел гнев -- этот гнев-то мне и позволил УВИДЕТЬ Папу, он создал "диссоциацию", потому что он был липовый. Этот гнев был только МАСКОЙ, маской глубинной безжалостности, и тут я понял, что лучше с Папой не ссориться. Впрочем, теоретически я знал это всегда.

Еще ближе к поверхности я увидел, как Папа мгновенно гасит свой гнев. Но погасить его так легко Папа мог именно потому, что самый этот гнев был только гениальной маской безжалостности его духа. Так сходятся там верх и низ, глубина и поверхность. Примерно так.

Увидев Папино бессознательное, я перекрестился.

Я успел испугаться гнева, и еще больше безжалостности, которая из-под него на мгновение выглянула. Я видел, что гнев исчез, но догадывался, что безжалостность НЕВИДИМО ОСТАЛАСЬ -- скажем, как пистолет в кобуре... или меч в ножнах -- это уж кому что понравится. А потому остался и мой испуг.

-- Прости. Это не я, это опять "оно", как с Настей. Сам не знаю, что говорю.

Папа мягко улыбнулся и кивнул головой:

-- Бог простит. Ничего. Не переживай. Я сознаю, что это не твое. Это ты подцепил от Насти, точнее, через Настю. Это гадость, но с какой-то стороны оно отчасти даже и полезно. Есть такие вещи, которым можно научиться только от врагов. И только в настоящем бою, не на тренировке.

-- Как это -- научиться от врагов? -- спросил я с облегчением, поверив, что жизнь продолжается. У нас с Папой общие враги, мы с ним плечом к плечу... Папа охотно разъяснил:

-- При личном контакте, например -- в рукопашном бою. Глаза в глаза. При смертельной опасности. В это время человек либо входит в транс, либо ВИДИТ противника. То и другое по очереди. Когда он в трансе -- "учится" его гений. Когда он ВИДИТ -- учится "я". Чем страшнее, мистически страшнее, противник, тем "полезнее" такой контакт. Правда, труднее в живых остаться.

-- В рукопашном бою? -- спросил я, охотно уводя разговор в сторону от несчастной Насти. -- А почему "мистически"?.. при чем тут мистика?

-- В рукопашном бою есть своя мистика. Собственно, исход реального боя всегда зависит именно от мистики... От психики, не от мускулов.

Все это Папа говорил, чтобы дать мне немного времени -- отвлечься и прийти в себя.

-- Но мы отвлеклись, -- продолжал он. -- Хотя по сути я отвечаю на твой вопрос. Здесь надо бы отвечать подробно, чтобы ты все отчетливо понял и хорошо осознал. А то тут нагнали последнее время темной мистики -- впору психоанализ проводить. Маму звать. Но пока что я хочу ПРЯМО и коротко ответить тебе, чтобы твой вопрос не повис в воздухе: правда ли, что я, именно Я "грохнул" Каролинку?

Папа ненадолго замолчал. Потом сказал веско:

-- Ответ простой: НЕПРАВДА. Правда заключатся в том, что ТЫ САМ ЕЕ "ГРОХНУЛ". Ты прекрасно справился с этим и без меня.

На меня опять накатил ужас. Неужели сегодня ночью я действительно "шел по пятам" за Каролинкой, ломился в забаррикадированные двери?!. В эту минуту я и правда ощутил в себе что-то такое... какую-то неконтролируемую Силу, готовую плеснуться через край. Может быть, тут я на какое-то время утратил сознание, но не знаю, так ли это. Что я помню точно -- я снова увидел безжалостную папину личность, но на сей раз эта безжалостность меня не пугала. А наоборот, успокаивала, помогала держаться в рамках. Было ясно, что в такой компании неуместно угрожать, грубить, задирать нос, тем более делать глупости, кусаться, бросаться в окно... В общем, в присутствии Папы мой Король становился значительно скромнее.

Увидев, что я уже успокоился, Папа продолжил:

-- Но и это не вся правда. Если хочешь понять мою роль в этом деле, я здесь "организатор", а ты "исполнитель" преступления.

Папа вдруг горько засмеялся. Горько, действительно горько, я не ослышался.

-- Моя роль... -- сказал он. -- Моя роль примерно такова: я заманил добычу, используя в качестве приманки собственного отца. И захлопнул капкан, используя в качестве ударного инструмента собственного сына. Вот и все.

Я оторопело моргал, не в силах переварить услышанное.