Розов Александрович - Чужая в чужом море

«Колониальная мораль» с ее символами и обычаями, стала исключительно достоянием маргиналов и недавних иммигрантов (без шансов передать ее следующему поколению). Смысл решения суда размывался вместе с памятью о явлениях, которые оно стерло, и решение осталось просто символом экономической и идеологической независимости. После аннексии Клиппертона и Тауу, когда молодые меганезийцы уже называли всю тихоокеанскую акваторию ниже северного тропика не иначе, как «moana i-au» (наш океан), «Дело биоэтиков» стало историей. Зачем держать исторических персонажей на каторге? Прошлое, которое действительно прошло, никак не может угрожать людям.

Последнее решение Верховного суда по этому знаковому делу, начиналось словами:

«Жесткие санкции применяются лишь, если в этом есть прямой практический смысл». 

Это было время, когда меганезийское общество, наощупь и наугад искало призрачную границу разумного и допустимого насилия по отношению к окружающему миру и - к самому себе. Тонкую красную линию, отделяющую самозащиту свободной ассоциации свободных людей от жестокости троглодитов к чужаку, инакомыслящему или инако-живущему. Отступать от красной линии далеко назад и любой ценой избегать насилия, тоже недопустимо - тогда общество будет беззащитно перед каждым, кто более жесток, безразличен к человеческой жизни, более свободен в выборе средств. Максимум силы общества, его жизненного потенциала, лежит вплотную к тонкой красной линии, но не пересекает ее. Никто не придумал четкого способа описать эту линию в этологических определениях, и проблема предельных ситуаций остается, во многом, нерешенной.

В период проведения операции «Barrido del mar», капитан легкого фрегата-авианосца «Shadow of seal», попытался сформулировать это в манере, свойственной военным:

- Когда вы берете в руки оружие, для защищы свободы, безопасности и собственности людей, для защиты Хартии и нашего образа жизни, вы должны чувствовать ту границу, которая отделяет смелость от глупости, решительность от жестокости и инициативу от произвола. Тогда ваши пули будут находить нужную цель. Тогда вам не стыдно будет рассказать своим мамам, своим любимимым и своим детям о своей работе.

- А как, черт возьми, найти эту границу? – спросил кто-то из молодых пилотов.

- У тебя есть подружка? – спросил капитан.

- А то как же!

- И вы с ней ого-го как валяете друг друга где-нибудь на пляже, верно?

- Еще бы!

- А тебе не приходит в голову врезать ей локтем по носу или коленом по печени?

- Кэп, я что, дебил что ли?!

- Вот и здесь помни, что ты не дебил. Инструктаж окончен. Экипажи - по машинам!

*********************************

…

… Жанна дочитала последнюю страницу и попыталась как-то систематизировать все прочитанное у себя в голове. Получилось не слишком успешно. Она решила, что дело просто в переутомлении и пора, как говорится: «на горшок и спать». Организм требует.

Снилась ей какая-то фантастическая чушь. Будто она уговорила Оюю выполнить роль пилота при проникновении на Такутеа, их обеих сцапали копы, и отправили на каторгу, доить морских коров на атолле Тепи-Элаусестере. И вот, Жанна пытается как-то доить огромное непоседливое животное, а Оюю плавает вокруг и ехидничает: «Ну, ты даешь, гло! Это, может, у вас в Канаде доят морских коров в миссионерской позе, а здесь…».

Открыв глаза, канадка не сразу поняла, где она. На это потребовалось секунд 10. Ну, да: атолл Никуапаро. Мини-отель при салуне «Aquarato». Комната №4. Снизу раздавался Звонкий голос Оюю: «… Нет, ты гонишь, Снэп! Чуки права, миссионеры ни хрена не могли показать, потому что им их оффи-религия запрещает даже записывать, читать и рассказывать что-то про секс. По ходу, такое извратное табу!»

Жанна улыбнулась – она поняла, откуда во сне взялась последняя фраза. Когда минут через двадцать она, приняв душ, спустилась в бар, спор еще продолжался, что дало возможность канадке блеснуть своей эрудицией.

- Iaora, foa! – сказала Жанна, привлекая к себе внимание спорщиков: Снэпа, Оюю, Чуки, Флико, двух молодых креолов и 30-летней папуаски (которая стояла за стойкой видимо подменяя Хаббу и Нитро), - Хотите, расскажу, как на самом деле?

- Упс…! – растерянно отреагировал Снэп, - А чего ты вчера молчала, когда мы с Оюю грузили всем мозг?

- От растерянности все вылетело из головы, - призналась она.

- Это Жанна из Новой Шотландии, - проинформировала всех Чуки, - Жанна, это - Йао, vahine Хаббы и подруга моей мамы, а эти парни – Лодо и Кларк из Паго-Паго, Самоа. 

- Мы, по ходу, выясняем, что за обычай, бетонировать шатры, - пояснил Лодо. Они со своим земляком были очень похожи, только этот был выбрит наголо, а у Кларка была внушительная каштановая шапка вьющихся волос. 

- Чего выяснять? – заметила Йао, - Вам шериф обещал новый шатер за счет мэрии.

- Да нет, мы не в претензии, - сказал Кларк, - просто хочется узнать, как правильно это делать. Типа, тоже над кем-нибудь приколемся. Выходит не дорого, а зажигает ого-го.

- Это если мы дешево найдем генератор пенобетона second-hand, - уточнил Лодо. 

- Фи! Не найдем, так возьмем в аренду на день, - ответил тот и, повернувшись к Жанне, спросил, - Гло, а ты историк?

Она покачала головой.

- Я журналист. Пишу про экологию и обычаи в разных странах. Так вот, известно, что термин «миссионерская поза» первым услышал этнограф Бронислав Малиновский, в Папуа, на осрове Тробриан, во время I Мировой войны.

- Остров Тробриан уже наш, - заметил Лодо, - недавно присоединился.

- Вот как? Я не знала. Но тогда это была Британская Новая Гвинея. По словам местных жителей, миссионеры не одобряли туземные позы, как заимствованые у животных, и учили, что надо заниматься сексом лицом к лицу, лежа, и мужчина сверху.

- Незачетно, - буркнул Флико, - Позы стоя невозможно заимствовать у животных.

- Позу «бонобо» - можно, и она, кстати, лицом к лицу, - возразил Кларк.

- Бонобо? – переспросила Жанна.

- Это вариант стоя, - пояснил самоанец, - vahine обнимает kane руками за шею и ногами вокруг пояса, а двигается вверх-вниз. Что, у вас так не делают?

- Почему же? Делают. Только парень должен быть тяжелый, а девушка легкая.   

- По ходу, так, - подтвердил Лодо.

- Жанна, тебе что на завтрак? – спросила Йао.

- Даже не знаю. А что тут есть?