Розов Александрович - Чужая в чужом море

В продуваемом бризом маленьком fare

Под соломенной крышей плетет из волокон шнуры

Заплетает истории в листья пандануса

Толстая коричневая женщина потеет на солнце

Опирается на ствол кокосовой пальмы

Колышется на кокосовом солнцепеке

В пестрой lavalava, узковатой для ее талии

Толстая коричневая женщина в море

Здесь есть на что посмотреть

Ныряет за синими и красными рыбами

Ловит морского угря

Толстая коричневая женщина возвращается домой с моря,

Здесь есть, на что посмотреть

Вокруг толстой коричневой женщины

Всегда увиваются один-два мужика

Здоровенных или не очень, ходят, улыбаются

Как качаются ее бедра, как колышатся ее бока

Как толстая коричневая женщина на fa-a lavelave распоряжается

Чистую циновку - сюда, свинью - туда

Такой вот голос у толстой коричневой женщины

Так принято у толстой коричневой женщины

Не груба, но непреклонна

Толстая коричневая женщина

Толстая коричневая женщина видит по ящику мисс вселенную

Как ты думаешь, что приходит в голову толстой коричневой женщине

При виде мисс вселенной, самой красивой женщины в мире?

Толстая коричневая женщина

Добавляет масла в отварные бананы,

Подбирает на себе lavalava,

Оглядывает складки,

И кричит своей старшей сестре: «Эй! Надо куда-то девать это все!»

Будь осторожен с толстой коричневой женщиной

Толстая коричневая женщина никогда не кричит, понял?

Помалкивает, посмеивается.

Она не чешет языком зря, но и не будет врать, и сразу скажет

Если у тебя в башке тараканы.

Но пошли ее куда подальше -

И ты увидишь глаза, каких ни у кого не видел,

И услышишь такое, чего никогда еще не слышал.

И на твоем месте я бы убрался подальше

От толстой коричневой женщины,

Если она не стерпела,

Если она оскорблена.

Я бы точно убрался тогда подальше на твоем месте

И всегда убирался бы подальше

Отовсюду, где ей вздумается рассесться.

И последнее: туфли толстой коричневой женщины

Ни одни туфли не подходят толстой коричневой женщине

Ни высокий каблук ни низкий каблук

Ни зауженные ни уширенные

Не могут вместить охватить заключить в себе

Ноги толстой коричневой женщины

Потому что ноги толстой коричневой женщины

Удобно стоят на складках больших животов

Тех, кто нянчится с ней:

Это толстый большой синий океан

И толстая большая коричневая земля…

…

Одобрительный свист, хлопки, звон большой ложки по крышке котелка. Аудитория от души постаралась компенсировать свою немногочисленность мощностью шума. Рокки, отдуваясь после пляски, уселась в шезлонг. На ее коже блестели бисеринки пота.

Фидэ, отложив ukulele, сообщил:

- Между прочим, в некоторых странах эту песню считают экстремистской.

- Я даже знаю, в каких, - сказала Рокки, - Это из-за проблемы Клиппертона и из-за меня. Будто бы, с моей подачи на «Tupa-Tahatae-ACID-TV» сделали этот скандальный клип с песенкой про толстую коричневую женщину на фоне кадров «Equatorial snow».

- По-моему, хороший клип, - заметила Брай, - Пак Ен рассказывал: когда они летели на Кпингамаранги после операции на Таунаилау, то крутили этот клип по видику раз 20.

- Имеется в виду первый взрыв 24-мегатонной L-bomb? – уточнила Жанна.

- Да, – подтвердила Рокки, - И я страшно рада, что дело решилось предупредительным взрывом. Война - плохая штука. Если бы эскадра пересекла FOL, я ничего не смогла бы сделать для трех тысяч французских парней. Один миг, как фотовспышка и они бы все перестали существовать просто потому, что оказались не в том месте не в то время…

- Но можно было найти компромисс, - заметила Жанна, - Я имею в виду, Клиппертон.

- Хартия бескомпромиссна, - ответила экс-координатор, - Артикул Хартии можно не выполнить, только если он физически невыполним. В данном случае, у правительства была физическая возможность выполнить артикул о защите граждан. 

- Права двадцати граждан ценой жизни трех тысяч других людей? – уточнила канадка.

Рокки покачала головой. 

- Не двадцати, а всех граждан. Второй артикул Хартии: «Нарушение любого базисного права одного гражданина есть тотальное нарушение всех базисных прав всех граждан». Это действительно так. Если сегодня правами одного человека пожертвовали из каких-то особых соображений, пусть даже это соображения высочайшей гуманности, то значит, на месте этого человека может оказаться каждый. Если бесправен один – бесправны все.

- А как быть с правом на жизнь тех французских моряков? – спросила Жанна.

- Его нарушили оффи, которые послали их на смерть, - отрезала меганезийка, - Только не думайте, что я стала бы успокаивать себя этим доводом. Я дала себе слово: не смогу их спасти - уйду в отставку, поселюсь тут, на Маиао, и займусь чем-нибудь некрупным и полезным, чтобы рядом не стоять с политикой. 

- Вы говорите так, будто спасали их, как частное лицо, а не как глава правительства.

- Я спасала их, как я, - ответила Рокки, - В пределах контракта, я использовала ресурсы правительства, ресурсы аналитиков, которые предсказали поступки шефа эскадры. Мы сумели создать условия, при которых адмирал остановил эскадру, не дожидаясь…

- Ма, тут, по ходу, еще гости, - перебил ее Афаи, переворачивая аппетитно выглядящие кусочки на сетке над очагом, - Одна флайка faakane Квинта, а вторая хрен поймешь…

Рокки повернула голову, всмотрелась в пару приближающихся флаек, потом хлопнула себя ладонями по бедрам и возмущенно воскликнула:

- О, Мауи и Пеле, держащие мир! Он ведь обещал не летать над морем на этом гробике!

- Сама-то на чем только что летала? – ехидно спросил ее сын.

- Я всего один круг над островом, - возразила она (впрочем, несколько смущенно).

- Вторая - это «утконос», он с импеллером, - сообщил Фидэ, - та еще чума. А первая, на которой ваш faakane - «Pitts Red Devil», модель середины XX века, надежная машинка.

- Биплан-ретро 5x5 метров не может быть надежным, - отрезала экс-координатор.

- Может. Он вообще пилотажный. На нем можно учиться фигурам…

- Вот именно, что пилотажный. А Квинт - не пилот. Он инженер-металлург. Чувствуете разницу? У него есть нормальный «SkyEgg», хоть с закрытыми глазами летай, так нет! Купил на какой-то распродаже этого долбанного птеродактеля… - продолжая ворчать, Рокки Митиата встала, и быстрым шагом направилась к пирсу.

Маленький синий в желтую полоску биплан коснулся поплавками воды, и прокатился, заметно вихляя (что указывало на некоторый дефицит опыта), до середины пирса. Из кабины-пузыря, сдвинув колпак, начал выбираться кругленький дядечка лет 50, судя по внешности – latino.