Ким Харрисон - Бассейн с нежитью

— У них отличные бургеры.

— Да? — Эдден постучал скатанной картой по подбородку. — И он отступил назад и позволил тебе работать.

— Да, — бодро солгала я. Я думала, что Трент пытался остановить меня, но он только хотел одолжить мое оружие. Не то, чтобы ему было лень использовать эльфийскую магию, но у него не было лицензии, чтобы бросаться вокруг чарами, как делала я. Магию можно было отследить до ее создателя, даже лей-линейные чары, и если бы ФБВ подумало, что я стреляла в вампиров, то тогда имя Трента даже не попало бы в газеты. Он удивил меня, и мне понравилось удивляться.

И поцелуй… По мне промчалось покалывание. Медленно моя улыбка угасла. Эласбет не понимала, что имела.

Шум в приемной поднялся, когда мы вошли, и Эдден тяжело вздохнул из-за сердитых людей в приемном отделении. Ни один из них не слушал офицеров, которые пытались заставить взять бланки и сесть на стулья, чтобы заполнить последние. Я могла понять, почему они были расстроены, видя, что все стулья были заняты, а аппарат по выдаче номерков, который стоял в приемной, сдвинулся только на шесть номерков, по сравнению с тем, когда я пришла приблизительно час назад.

— Спасибо, Рейчел. — Эдден остановился перед стеклянными дверями. — Ты получила свою машину?

Я аккуратно открыла сумку, легко находя ключи при свете храпящего пикси.

— Спасибо, Эдден, — сказала я, стряхивая пыльцу пикси с ключей, чтобы они не коротнули в замке зажигания. — Это стоило начала утра. Кстати, говоря, ты должен пойти домой.

Спрятав руки в карманы, он тревожно осмотрел освещенную солнцем улицу, на которой явно не хватало машин.

— Может в следующем году, — он опять провел рукой по лицу, выражающему смертельную усталость, и я вспомнила, что ему, на самом деле, не к кому возвращаться домой. — Возможно, мы найдем что-то хорошее в этом беспорядке.

Улыбаясь, я положила руку ему на плечо и, наклонившись, официально поцеловала его в щеку, от чего он покраснел. Я поняла, что он говорил о совместной работе внутриземельцев и людей, и надеялась, что он был прав.

— Дай мне знать, если что-то изменится.

Он кивнул, открывая мне двери, и мои волосы откинуло назад потоком воздуха.

— Ты тоже.

Было почти одиннадцать, как раз в это время я обычно встаю, и, чувствуя слабый намек на восстановление сил, я шагнула на солнце.

— Хочешь выпить кофе, Дженкс? — сказала я громко, зная, что он не проснется еще, по крайней мере, десять минут. Всего в паре кварталов отсюда находилось кафе Джуниора и большой двойной эспрессо с каплей малины, экстра горячий, без пены, и, что более ценно, с огромной дозой жира и калорий. — Я хочу, — сказала я, так резко спрыгивая со ступеней, что из сумки раздался тихий стон. Моя машина может побыть конфискованной еще несколько минут.

Но когда я ступила на тротуар, мой быстрый темп замедлился. Улицы были более пустыми, чем обычно, и люди, которые выходили, перемещались быстро и с опаской в отличие от разгневанных и расстроенных сотрудников ФБВ. Брошюры катились вниз в сточные канавы, везде на стенах были новые надписи. Часть из них была надписями стаи оборотней, к которой я не принадлежала, это заставило меня задуматься, мог ли бы это быть вампир, столь же странный, как и все происходящее вокруг. Запах маслянистого дыма лежал туманом между зданиями Цинциннати, теперь видимый когда солнце взошло, и я подтянула неудобный ремешок сумки повыше.

Никто не смотрел мне в глаза, и неприятные мужчины, которые обычно отказывались сдвигаться ни на дюйм, чтобы мы могли, я не знаю, возможно, спокойно разойтись на тротуаре, были быстрыми, как будто боясь, что я могу прикоснуться к ним. Хотя, и не только я. Все создавали дополнительное пространство. Все были сдержанными и быстро передвигались, когда светофоры загорались зеленым. Наиболее показательный, обычный знак — нищие исчезли с улиц.

Ветер поднял мои волосы, заставляя пряди выскользнуть из косы и пощекотать шею, понимая, что я была вне зоны доступа почти около часа, я включила телефон.

— О, — сказала я, замедляясь, когда увидела все пропущенные звонки. Дэвид.

Поморщившись, я остановилась, переминаясь на ступеньках на Фонтан-Сквер, чтобы выйти из пешеходного потока. Вина сквозила из трещин моей напряженной жизни. Я не была хорошей альфа самкой, я разбиралась с драмой в собственной жизни, чтобы влезать в большинство чьих-то еще, но, черт побери, когда я согласился на это, Дэвид сказал, что сам со всем разберется. В этом была вся суть. Он расширял стаю, и я не могла винить его в этом. Он был невероятным альфа самцом, и я начинала чувствовать, как будто я сдерживала его.

Вздохнув, я набрала номер и убрала все пряди, которые выбились из косы, в сторону. Он ответил почти сразу.

— Рейчел! — Его приятный голос казался взволнованным, и я могла представить его, четкие черты лица и опрятный костюм, который он надевал на работу страхового агента, ясно дающий понять его альфа-статус. — Где ты?

Опустив голову, я оперлась пятой точкой на один из огромных цветочных горшков, чувствуя себя ростом приблизительно в три дюйма.

— Э, в центре Цинци, — сказала я нерешительно. — Я попыталась позвонить вчера, а потом пошла волна и…

— Айви сказала, что ты была в ФБВ. Мне нужно с тобой поговорить. У тебя сегодня есть время?

Несомненно, он хотел поговорить о том, что я была паршивой альфой.

— Конечно. Когда тебе удобно?

— Она также сказала мне, что произошло вчера на мосту. Почему ты мне об этом не рассказала? — произнес он, увеличивая мое чувство вины. — Ладно, это забавно. Посмотри вверх.

Я поднесла руку ко лбу, поднимая голову.

— Нет, напротив. Видишь?

Это был Дэвид, стоял в углу рядом с газетным киоском и махал мне. Он был в своем длинном плаще, тяжелых ботинках и широкополой шляпе, что делало его похожим на Ван Хельсинга тридцати с лишним лет. Это шло ему больше, чем костюм и галстук, которые он обычно надевал, и, должность страхового агента не была теплым местом, каким могла показаться бумажная работа. У него были зубы, и он использовал их, чтобы получить реальную информацию на некоторые из наиболее интересных аварий внутриземельцев. Вот, собственно, так мы и встретились.

— К-как… — Я запнулась, а он улыбнулся мне через улицу.

— Я пытался добраться до ФБВ прежде, чем ты уйдешь, — сказал он снова, его губы совпадали с его голосом. — У меня есть кофе. Большой двойной эспрессо, с каплей малины, очень горячий, и без пены, пойдет? — сказал он, занимая подставку для кофе, обычно имеющуюся в газетном киоске.

— О Боже, да, — сказала я, и он махнул, чтобы я оставалась на месте. Улыбаясь, я закончила разговор. Он не только знал, что я люблю кофе, он знал, какой кофе я люблю.