Как становятся предателями - Изяслав Кацман

другая животина сдохла. Но теперь уже нельзя отмахнуться. Происходящее вполне заслуживает название эпидемии: только за последнюю декаду умерло или было забито больше двух сотен витуков. Учитывая, что всего на Пеу имелось их меньше двух тысяч, потери серьёзные. Тем более, мрёт в основном молодняк – взрослые животины, даже если заболевали, дохли куда реже телят. С одной стороны, конечно, хорошо хоть, что дойных коров и тягловых волов в которых уже немало вложено, теряем немного, но с другой, вымирают животины, которые должны через год-другой начать давать приплод.

Благодарение предкам-покровителям, хотя бы для людей коровья болезнь не представляла серьёзной опасности – непосредственно от человека к человеку инфекция почему-то не передавалась, да и у скотины подхватить можно было только, если та уже покрылась лопающимися гнойниками. Пока что из имеющих дело с витукамипапуасов заразилось меньше двух десятков, из них всего один умер, остальные отделались несколькими днями высокой температуры и общей слабости.

Впрочем, тагириец не только живописал катастрофу, но и предлагал способы спасти если не всю скотину, то часть: временная приостановка ввоза из «Страны чёрных» новых партий КРС – пока там не прекратится мор, запрет на перегон коров и быков с побережья вглубь страны, рассредоточение витуков и ограничение на контакты разных стад друг с другом, ну, и на всякий случай, ограничить общение между людьми из разных деревень, ухаживающими за скотом.

Меры, в общем дельные. Вот только остановить импорт скотины из Тагиры так быстро не получится – пара кораблей наверняка в пути; в портах ждут отправки десятки, если не сотни голов, за которые уже частично заплачено полновесными золотыми – придётся куда-то сбывать уже купленных, теряя в деньгах, а потом ещё разбираться с продавцами, платить неустойки. Причём, в свете эпидемии, перекупщики, перегоняющие витуков с пастбищ в глубине «Страны чёрных» на побережье, будут драться за каждый медяк.

Ну ладно, всеми этими деталями пусть занимаются люди Хиштты в Тсонго-Шобе: в том числе на месте решают, что дешевле в итоге в условиях эпидемии – распродать уже закупленную живность себе в убыток «на материке» и заплатить неустойки, или всё же по уже заключённым контрактам доставить молодняк в Мар-Хон, смирившись с падежом половины, если не больше. Или нет – лучше не в главный порт острова, а на побережье Кесу, а оттуда сразу в Верхнее Талу. В тех местах витуков, почитай и нет, так что даже, если скот и заражён, опасности он представлять не будет. Хотя, хрен знает, какие там штаммы бактерий-вирусов на материке бродят – вдруг найдётся среди них такой, что массово передаётся от КРС людям или, не попустите духи-покровители, от человека к человеку. Так что лучше, от греха подальше, вообще прикрыть импорт до конца эпидемии. Несколько сотен золотых невелика потеря по сравнению с тысячами умерших в страшных мучениях папуасов. Тем более, что шансы поймать заразу выше у жителей наиболее «прогрессивных» местностей: транзитно-торгового Мар-Хона с окрестностями, столицы острова с Текоком, руднично-металлургической зоны, а также Тинсока с Бунсаном, служащих аграрно-сырьевым придатком для всего вышеперечисленного. Что существенно ослабит центральную власть и надолго отсрочит окончательное объединение Пеу. Потому – закрыть ввоз витуков на фиг….

Зову Кутукори и начинаю надиктовывать текст распоряжения о приостановке торговли скотом между Тагирой и Пеу….

Глава вторая

В которой герой осознаёт, что рано или поздно приходится расплачиваться, даже если лично ни в чём не виноват.

Электростанция, если честно, на первый взгляд не впечатляла: состоящий из четырёх частей чугунный кожух чуть больше метра в диаметре, скрывающий медную обмотку; невидимая под бурлящей водой турбинка, соединённая с генератором стальным валом.

Да и начало работы не сопровождалось никакими особыми внешними эффектами. Когда по моему кивку Ипаль Шитферу на правах руководителя проекта опустил рукоятку рубильника, замыкая цепь, проскочили между контактами искры – проскочили и исчезли, едва медные пластины легли в пазы между медными же основаниями. К шуму воды, бьющейся под полом из толстых, «в полбревна», досок, и тарахтенью многосоставной силовой установки прибавился гул проводов и медных обмоток…. И всё…. Спустя несколько секунд я мысленно выдохнул с облегчением – ничего не коротнуло и не заклинило. А молодой палеовиец сделал это и вовсе не мысленно. Довольно забавно было наблюдать, как он перед пуском старательно скрывал нервное напряжение, бормоча под нос что-то – похоже, обрывки молитв, обращённых к божественным покровителям Северного архипелага. По крайней мере, мой слух пару раз улавливал имена Чихамиза и Кояфита, самых главных в том сонмище богов и божков, что призваны, по мнению правящей верхушки тюленеловов, помогать идти Палеове от победы к победе.

Я ободряюще хлопнул Ипаля по плечу: «Отличная работа, мой мальчик». Тот улыбнулся несколько напряжённо, пробормотав на смеси родного языка, вохейского и папуасского: «Мы старались. Только сейчас ещё рано праздновать. Посмотрим пару дней. Сначала здесь буду наблюдать, как работает турбина с генератором, затем пройду по всей линии, до конца. Посмотрю, не греются ли где провода».

Мне остаётся только согласно пожать плечами: коль сам головой отвечает, пусть и смотрит всю систему: отсюда и до распределительной подстанции, а потом и до станков и электроплавильных печей с электролизёрами для рафинирования меди в хозяйстве Чирак-Шудая. Пусть старается и проверяет. Труда-то вложено немало: и в изготовление обмотки с магнитами, и в заготовку соединительного вала с дальнейшей её обработкой в уже готовый вал, и в турбину, и в опорные втулки. Да и генераторный зал, чей пол способен выдержать вес всей не столь уж и маленькой установки, тоже отнюдь не тривиальное строение для Пеу-Даринги. «Зал», конечно, громко сказано – просто большая хижина со стенами из брёвен, с крытой деревянной дранкой крышей. А вот пол – другое дело: два десятка вытесанных из камня опор, вогнанных на добрую половину своей высоты в грунт; на них закреплены лаги из тщательно отобранных хвойных деревьев, растущих в Среднем Талу, сверху застелено досками из «каменного дерева». Для подстраховки генератор установлен так, что под его краями четыре каменных столба-опоры.

Места в здании достаточно ещё под пару агрегатов, аналогичных только что запущенному – с таким расчётом и строили, чтобы можно было увеличить мощность первой нашей ГЭС. Даже заранее приготовлены