Архитектор Душ VI - Александр Вольт

Мы прошли через бесконечные коридоры, пахнущие кофе и казенной бумагой, поднялись на лифте и оказались в просторном кабинете, больше похожем на штаб военной операции.

Стены были увешаны огромными экранами. На столах — ворох карт, распечаток, планшетов. В воздухе висел сизый дым от электронных сигарет и запах напряжения.

Нандор ждал нас. Он стоял у главного стола, засучив рукава рубашки. Его смокинг висел на спинке стула, галстук был ослаблен. Вид у эльфа был уставший, но решительный.

— Добро пожаловать в нашу святыню, — поприветствовал он меня.

— Он все помнит, — тут же сказала Шая, не обращая внимание на приветствие брата. — Готовься писать мемуары.

— Присаживайся, — Нандор указал на стул. Перед ним лежал чистый лист бумаги и планшет со стилусом. — Кофе будешь?

— Буду, — выдохнул я, падая на стул. — Ведро. И чего-нибудь от головы, если можно.

Через минуту передо мной стояла большая кружка дымящегося кофе, а Нандор протянул блистер с таблетками.

— Обезболивающее. Сильное. Не увлекайся.

Я проглотил две таблетки, запил их обжигающим напитком и взял в руки стилус.

— С чего начнем? — спросил я, глядя на карту Российской Империи, выведенную на большой экран.

— С границ, — сказал Нандор, беря в руки лазерную указку. — Западное направление. Польша. Мы знаем, что там есть дыра, но не можем найти вход уже три года.

Я закрыл глаза, вызывая в памяти образ, вырванный у Ворона.

Темнота. Запах сырой земли. Узкий лаз, укрепленный старыми деревянными балками. Это не официальный КПП. Это старый немецкий бункер времен Второй мировой, если здесь таковая была, переоборудованный под склад. Вход замаскирован под заброшенную ферму.

— Сектор двенадцать, — произнес я, не открывая глаз. Моя рука сама начала двигаться по планшету, рисуя схему. — Район Белостока. Старая ферма, хутор «Тихий». В подвале коровника замаскированный люк. Ведет в систему дренажных туннелей. Выход на той стороне в трех километрах, в лесу, в охотничьем домике.

Нандор что-то быстро печатал на клавиатуре. На большом экране карта масштабировалась, приближая нужный район.

— Здесь? — спросил он.

Я открыл глаза, сверился с картой.

— Да. Вот этот квадрат. Там работает бригада из пяти человек. Местные. Старшего зовут Янек. У него шрам на левой щеке, и он прихрамывает.

— Записал, — кивнул Нандор. — Дальше. Санкт-Петербург. Морской порт.

Я снова нырнул в чужую память. Это было неприятно. Воспоминания Ворона были липкими, пропитанными его цинизмом и жадностью. Мне приходилось буквально продираться сквозь его эмоции, чтобы достать факты. Но еще неприятнее был тот факт, что его воспоминания начинали растворяться. Кажется, что утром я проснусь и даже не вспомню того, что там видел. Поэтому было важно работать сейчас, пока горячо.

— Терминал номер четыре, — сказал я, чувствуя, как таблетки начинают действовать, притупляя боль, но не снимая усталость. — Смена начальника таможни… фамилия на «К»… Ковальчук? Нет, Коваленко. Петр Сергеевич. Берет только в валюте. Пропускает контейнеры с маркировкой «Запчасти для сельхозтехники». На самом деле внутри — артефакты и запрещенные зелья из Европы.

Шая, сидевшая рядом с ноутбуком, присвистнула.

— Коваленко? Замначальника поста? Да ладно. У него же репутация святого. Три ордена, портрет на доске почета.

— У святых самые глубокие карманы, — усмехнулся я, рисуя на планшете схему движения грузов по терминалу. — У него есть счет на Кайманах, открытый на имя тещи.

Я продиктовал номер счета, едва вспомнив его.

— Есть, — подтвердила Шая, быстро стуча по клавишам. — Пробила. Счет активный, движение средств регулярное. Суммы… матерь божья. Да он на эти деньги мог купить себе личный крейсер. Или уйти на пенсию и до конца жизни ничего не делать!

Мы работали час за часом. Кофе в кружке давно остыл, превратившись в горькую жижу, но я продолжал пить его на автомате.

Урал. Заброшенные шахты Демидовых, где Ворон хранил «крупногабаритные» грузы.

Сибирь. Тайный аэродром подскока для малой авиации, затерянный в тайге, куда не добивали радары ПВО.

Москва. Сеть элитных антикварных салонов, через которые отмывались деньги и сбывались краденые драгоценности.

Я называл имена. Известные адвокаты, уважаемые банкиры, чиновники средней руки. Люди, которые днем жали руки министрам, а вечером получали подарки от курьеров Ворона или от него лично.

Нандор и Шая работали слаженно. Они сверяли каждую названную фамилию с базами данных, находили подтверждения. Их лица становились все серьезнее. Масштаб спрута, которого вырастил Ворон, поражал воображение.

Стрелки настенных часов перевалили за четыре утра, когда мы, наконец, поставили последнюю точку. Планшет погас, карты свернулись, а в голове гудело так, словно я просидел сутки в трансформаторной будке.

Мы вышли из здания МВД в тишину предрассветной Москвы. Город спал тяжелым, безмятежным сном, не подозревая, какие демоны были только что вытащены на свет в одном из кабинетов этого здания.

Воздух был холодным и влажным, он приятно холодил разгоряченную кожу после удушливого помещения.

Мы остановились у крыльца. Нандор достал пачку сигарет, предложил мне, но я отказался.

Щелкнула зажигалка. Огонек на секунду осветил наши уставшие серые лица.

Мы стояли молча, выпуская дым в ночное небо. Докурив до фильтра, Нандор щелчком отправил окурок в урну.

— Ладно, — выдохнул он, поправляя воротник пальто. — Я домой. Глаза слипаются, а через три часа планерка. Нужно быть в форме.

Он протянул мне руку.

— Хорошая работа, Виктор. Грязная, но хорошая.

Я пожал его ладонь.

— До встречи, — кивнул я.

Эльф коротко кивнул сестре, развернулся и направился к своей машине, стоявшей на парковке.

Мы с Шаей остались вдвоем. Она зябко поежилась, пряча руки в карманы плаща.

— Тебя подвезти? — спросила она, глядя куда-то в сторону спящего проспекта.

Я задумался, прикидывая маршрут. До особняка отца было прилично, а ловить такси в такое время в этом районе — занятие сомнительное.

— Да, если есть такая возможность, — ответил я. — Буду признателен.

Она тихо хмыкнула, и в уголках ее глаз появились лукавые морщинки.

— Нет, иди пешком. Полезно для здоровья.

— Ладно, — съязвил я, ничуть не смутившись, и уверенно направился к пассажирской двери её седана.

В машине было тепло и пахло ее духами. Мы ехали молча. Радио не работало, слышен был только шум шин по асфальту. Я смотрел в окно на редкие фонари и чувствовал, как усталость накатывает свинцовой волной.

Когда мы подъехали к воротам особняка, небо на востоке только-только начало сереть.

Шая заглушила двигатель, но фары не выключила, освещая мне путь.

— Зайдешь? — спросил я, поворачиваясь к ней.

Она покачала головой, устало улыбнувшись.

— Нет, спасибо, Виктор. Половина пятого. Мне нужно еще добраться до дома, принять душ и поспать хотя бы пару часов. Новый рабочий день будет тяжелым с