Hydrargyrum - Снежная

он взял её с собой. Исполнение желания он после победы тоже собирался подарить ей. Увы, всё пошло не по плану ещё до начала. Сначала один из самых бездарных студентов Арчибальда украл заказанный им заранее катализатор для призыва, и в спешке пришлось доставать новый, за невероятную сумму и без уверенности, что он вообще сработает. Потом из-за бесполезности и позёрства призванной им на замену тени первая же битва превратилась в хаос, а вся выверенная стратегия оказалась бесполезна. Затем из-за трусливого покушения ничтожества, недостойного даже зваться магом, Кайнетт лишился почти всех заготовленных для сражений артефактов, ресурсов и своей временной базы. А попытка устроить дуэль, как и приличествует достойным представителям Часовой башни, закончилась ещё одним коварным ударом, лишившим его магии и едва не убившим на месте. Сола продолжила войну вместо него, но у неё не имелось ни его опыта, ни, говоря честно, его таланта… И всё это закономерно кончилось автоматной очередью в грудь и последним ударом меча. Что ж, не каждый британец может похвастаться, что ему снесли голову тем самым Эскалибуром.

Но всё это не отвечало на главный вопрос — почему он сейчас здесь.

— Джеймс! Джеймс Виктор Мерфи, не соблаговолите ли вы объяснить, какого именно дьявола вы, мелкая дрянь, не в постели?! — донёсся сзади хриплый почти рычащий голос.

От подобного сочетания плебейской брани и потуг на вежливость в одной фразе Кайнетт даже растерялся — с ним никто и никогда не говорил в подобной манере. Но стоило учитывать, что обращаются на самом деле не к нему, а к сопляку, чьё тело он сейчас занял. Обернувшись к дверям, Кайнетт увидел нечто поистине примечательное в худшем смысле слова. Высокая и страшно худая женщина в каких-то древних обносках, висящих на ней мешком, при этом глядя на её серое лицо и безжизненные глаза маг подумал, что ему доводилось встречать более симпатичных гулей и поднятых мертвецов, нежели это существо… Вдобавок ко всему нечёсаные волосы данного создания были выкрашены по какой-то неведомой причине в бледно-лиловый цвет. Самое удивительное, что именно в этот момент Арчибальд всё вспомнил и осознал, где же он находится в данный момент.

— Кажется, я сумел повторить истинную магию. Айнцберны умрут от зависти, когда узнают…

— Что ты бормочешь, паразит? Головой ударился сильнее обычного, или что? — снова тот полухрип-полурычание.

— Нет, мэм. Прошу прощения, мэм. Хотел проверить, как держусь на ногах, мэм, — последнее даже было правдой. Поняв, что теперь ему нужно всего лишь немного потянуть время, маг решил не привлекать внимания и постарался сыграть обладателя этого тела — перепуганного малолетнего оборванца из приюта, запуганного учителями и воспитателями. Было непросто, но он попытался вспомнить своих наставников, вбивавших в наследника старого рода основы магии лет двадцать пять назад. Сейчас он боком, не сводя «преданного» взгляда с, вероятно, воспитательницы, начал отходить к своей койке.

— Смотри у меня, выродок. А то если слишком слабо ударился, так я и добавить могу, ты отсюда вообще только к лету выползешь. А то взяли моду…

— Мэ-э-эм, — постарался сыграть заискивание маг, — могу ли я узнать, что со мной случилось? Я совсем ничего не помню.

— С лестницы упал. Головой вниз. Когда Стивенсон тебя нашел, ты там на полу уже часа три провалялся. Даже странно, что сразу не помер.

Очевидно, это ложь. Характер травм, которые немного отошедший от шока Кайнетт теперь ощущал в полной мере, как свои собственные, говорил о том, что мальчишку попросту избили. Синяки по всему телу, несколько шатающихся зубов, гематомы, кажется, даже трещина в ребре. Били неумело, но явно от души — это он мог сказать даже без диагностического заклинания. Впрочем, ему лично дела не было до того, что детей в приюте избивают в кровь.

Это место, муниципальный сиротский приют святой то ли Варвары, то ли Агнессы (Арчибальд никогда не был силён в религии), для него нашли лет шесть назад. Тогда он только стал лектором на факультете духовного призыва, получив доступ к его архивам и последним общедоступным исследованиям. В библиотеках нашлось немало крайне любопытных ритуалов, которые стоило изучить или даже опробовать самому, и среди прочего там описывалась процедура создания «маяка» — энергетического конструкта, который в случае выхода души мага из тела направит её и поможет временно занять ближайшее подходящее. Поскольку для призывов порой приходится делить своё тело с не самыми приятными эфирными сущностями, которые могут и попытаться захватить себе полный контроль — предосторожность в их профессии не лишняя. Изучив теорию и подготовив реактивы, Кайнетт попросил одного из слуг семьи отвезти его к какому-нибудь бедному приюту в трущобах на другом конце Лондона — здесь его в случае подобной катастрофы искать точно никто не будет, да и судьба местных детей никому не интересна. Тогда он и увидел впервые это древнее здание, кажется, ремонтировавшееся в последний раз ещё в Викторианскую эпоху и на взгляд мага напоминающее свинарник. Не то чтобы он хоть раз в жизни видел, как тот выглядит, но по его мнению — как раз примерно так. Уже когда он, прикрывшись заклинанием невидимости и выставив отгоняющий людей барьер, готовил ритуал во дворе приюта, маг и увидел это человекоподобное существо с фиолетовыми волосами, орущее на нескольких изможденных детей детсадовского возраста в каком-то рванье. Такую внешность тяжело забыть.

Но это не так важно. Главное сейчас, что ему, даже если физическое тело так и осталось на заброшенной фабрике где-то в японской глуши, удалось сохранить свою душу и сознание. Раньше считалось, что на подобное способна лишь третья истинная магия, утраченная родом Айнцберн тысячу лет назад. Ну и кроме того, за приютом присматривают фамилиары семьи Арчибальд, а значит, когда ритуал сработал, они передали это родне. Остаётся только ждать, пока свои перепроверят, а потом заберут его отсюда.

— Мэм, прошу простить за вопросы, но можно ли узнать — как давно я здесь? Когда я «упал» и какое число сегодня?

— Два дня назад, — воспитательница ткнула почерневшим ногтем в аляповатый кусок картона в тёмном углу. Видимо, календарь, который Кайнетт раньше не заметил. — Упал ты одиннадцатого вечером, сегодня уже тринадцатое. Ещё тупые вопросы есть, Джеймс?

— Нет… мэм. Я всё прекрасно понял, мэм. Спасибо за вашу доброту… мэм.

— Смотри у меня. Ещё раз вылезешь из постели до появления медсестры, я тебя привяжу, уродец. Чтобы неповадно было, — с этими словами она исчезла, со скрипом закрыв за собой древнюю дверь.

А «Джеймс Мерфи» остался послушно лежать, не отводя взгляда от календаря. Наверху крупно было написано «март 1992». Когда несколько дней назад Кайнетт Арчибальд