Робинзоним дальше? - Артур Фатыхов

— Стой!

Перед моими глазами статуэтка из золота 999-й пробы, да что там, из платины 950-й! — инкрустированная сапфирами и изумрудами с лесной орех и неменьшим количеством чистейшей воды бриллиантов, гнусно ощерившись, тяжело трепыхая крыльями, поднималась вверх.

— Стой!

Оперевшись о край крыши левой рукой, я подпрыгнул, вытянув правую вверх, пытаясь схватить мерзкую гаргулью, крадущую моё безбедное будущее. Куда там, — не хватило каких-то пару сантиметров. А эта тварь ещё язык высунула, глумясь.

— Щ-щ-щ⁈

Раздалось сбоку-снизу заполошно-удивлённое шипение Блуда, уж голос своего маленького друга я тысяч узнаю. У него-то что случилось? Спал же вроде? Не сводя глаз с гаргульи, продолжавшей вовсю месить воздух и зависшей на одном месте, словно волнистый попугайчик, я ещё раз подпрыгнул и лёг грудью на мокрый край сколькой панели, пытаясь на неё взобраться. Но меня опередила Клык, одним прыжком оказавшаяся на крыше.

Да, что с этой заразой не так-то⁈ В смысле с гаргульей. Полульвица быстрым движением свой когтистой лапки-ладошки попыталась схватить летунью, но… Та каким-то образом та ускользала в самый последний момент, будто телепортировалась, но совсем на короткое расстояние, чем довела фурри до злобного шипения.

Спустя секунд тридцать гаргулье, видимо, надоела эта игра и, застрекотав словно сорока, тяжело махая кожистыми крыльями, она начала подниматься. Клык, не сдаваясь, ещё подпрыгнула три раза, и каждый раз у меня замирало в надежде сердце, — казалось, что вот сейчас-то кошка схватит пташку. Но нет, летунья применяла телепорт, оказываясь в нескольких сантиметрах от крючковатых, но оказавшихся бесполезных, когтей. Прыгнув в четвёртый раз, Клык не достала уже сантиметров двадцать. Гаргулья улетала. Мои миллионы улетали! Вместе с надеждами на быстрое развитие избушки. Да и на моё тоже.

— Щ-щ-щ!

В воздух взвилась жемчужно-белая, бешено шипящая, словно пробитый воздуховод, молния. Гаргулья, суматошно забив крыльями и истошно треща, будто переполошённая сорока с подпалённым хвостом, рванула по диагонали вверх. Но дракончик в одно мгновение оказался рядом, закружился вокруг беглянки, продолжая беспрерывно шипеть. Зависшая на месте статуэтка попыталась рвануть то в одну сторону, то в другую, а один раз даже телепортировалась вбок от моего питомца где-то на метр. Но каждый раз Блуд оказывался рядом, тыкался в гаргулью лбом, направляя её в сторону крыши.

Мы с фурри застыли, задрав лица к небу, не обращая внимания на всё никак не прекращающийся дождь. Получится у Блуда или нет? Гаргулья верещала и трещала, но всё же потихонечку снижалась.

Получается, получается! Давай, маленький проказник! Обещаю, что дам тебе ещё яйцо. Да, хоть два! И спи потом сколько влезет, никто тебя не потревожит, сам прослежу.

Чернокожая летунья шмякнулась на крутой скат крыши, покрытый гладкими панелями солнечных батарей, и, словно с горки в аквапарке, съехала на пологий метровый отрезок, на котором стояли мы с фурри. В ту же секунду Клык оказалась рядом и схватила беглянку за тушку. Гаргулья, снова уподобившись перепуганным пернатым, забила крыльями и застрекотала, правда, не пытаясь даже цапнуть полульвицу.

— Щ-щ-щ! — раздалось грозное шипение повелителя воздуха, зависшего рядом. Мой питомец, пусть ещё и маленький совсем, но был воздушным драконом. А воздушный дракон, какой-никакой, является тем самым Повелителем воздуха. На этот раз гаргулья разом успокоилась, перестала трепыхать крыльями и замолчала, только продолжала злобно сверкать тёмно-карими глазами.

Клык поднесла своенравную статуэтку к морде и тихо, но я её прекрасно услышал, прошипела:

— Только попробуй его укусить, — крылья вырву и в задницу засуну.

После чего полульвица протянула беглянку мне. Принимал гаргулью с опаской, вдруг эта зараза реально может укусить? Но та только беззвучно щерилась. И что делать? Я осторожно взял гаргу в руки, сожалея, что на руках нет хотя бы обычных тканевых перчаток, хоть какая-то была бы защита от довольно больших зубов.

Теперь на ощупь гаргулья отличалась: раньше, как и должна нормальная статуэтка, она была камень-камнем, а теперь я явственно ощущал велюровость её кожи, а главное, чувствовал, как быстро-быстро бьётся сердечко. Не знаю, что на меня нашло, но взглянув в зло прищуренные глаза существа, зажатого в моих ладонях, я выдал:

— Слушай, гарга! У тебя есть выбор: либо ты живёшь на крыше моей избушки, либо я тебя сегодня же продам на аукционе! Знаешь, что такое аукцион? — И не дожидаясь её ответа, пригрозил: — Узнаешь! Фома?

Я посмотрел вниз, увидел нашего мохнатого хакера, продолжавшего мокнуть, но с интересом следить за происходящим на крыше.

— Фома, можешь прямо сегодня торги организовать⁈

Хомо-суслик что-то защёлкал, но по его утвердительным интонациям даже без перевода становилось понятно: сможет.

— Сможет! — на мгновение из-под крыши крыльца показалась голова мумии, рискнувшей, ради выполнения обязанностей переводчика, намочить свои бинты. В голосе Глюка явно слышалось сожаление, что дело обрело такой поворот, ведь именно он предложил вариант установить статуэтку на крышу. Но это было всё, что позволил себе продемонстрировать мажордом.

— Цык-цык-цык! — затрещала-затараторила вдруг гаргулья, скаля зубы и тараща на меня свои почти чёрные бусинки глаз.

— Чё? — Вытаращился я на неё в ответ.

— Карт! — Снова высунулся мажордом, не обращая внимания на дождь, размокнет ведь. — Гаргулья заверяет, что согласна жить на крыше Сердца Замка. Но у неё есть… Э-э, пожелания.

— Пожелания у статуи? — малость прифигел я.

— Ну… — протянул Глюк, — фактически она не статуя, а магическое псевдоживое существо.

Гаргулья быстро зацыкала, кивая своей уродливой головёнкой.

— Слушаю.

Теперь цыкнул мажордом, а летающее псевдоживое существо что-то быстро трещало. Но Глюк не молчал, а время от времени цыкал в ответ, то и дело прерывая гаргу. Не слишком ли много условий? Когда я уже хотел прекратить торг, мажордом принялся озвучивать пожелания своенравной статуэтки.

— Во-первых, позволить ей самой выбрать место на крыше…

— Ладно.

— Во-вторых, разрешать ей ненадолго покидать место пребывания, полетать, поохотиться в пределах земель, подконтрольных Сердцу Замка.

— Не вопрос. — Пожал плечами я. — Было из-за чего побег устраивать, могла попросить, я и так разрешил бы.

— И третье, — из-за чего у нас с ней возник спор, она просит позволить ей оставлять себе десять процентов от полученного во время охоты опыта и кристаллов умения.

— А сколько обычно оставляют?

Гаргулья снова быстро затараторила, а Глюк перевёл.

— В стае, где она родилась, хозяин замка позволял гаргульям оставлять