Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ

Под взглядами "дружного семейства" Тревиц сделал глубокий вдох, задержал дыхание и с шумом выдохнул, отдав при этом приказ компьютеру.

Звездное поле на обзорном экране мгновенно и резко изменилось. В районе, куда они попали, звезды располагались не так густо. На экране вблизи центра ярко сияла звезда.

Тревиц широко улыбнулся: ведь до некоторой степени это был успех. Третий набор координат мог оказаться ошибочным, и звезда класса G могла не появиться на экране. Он посмотрел на трех зрителей и объявил:

— Это она. Звезда номер три.

— Вы уверены? — негромко спросила Блисс.

— Смотрите! — сказал Тревиц. — Я выведу на экран этот участок с компьютерной карты Галактики. Если при этом звезда исчезнет, значит, она не записана в компьютерной карте и, значит, это та звезда, которая нам нужна.

Компьютер отреагировал на команду Тревица; звезда мгновенно погасла, как будто ее там никогда и не было, хотя в остальном звездное поле не изменилось.

— Итак, звезду мы нашли, — сказал Тревиц.

И все же он послал "Далекую звезду" вперед со скоростью лишь чуть большей половины той скорости, какую она могла развить. Еще не было известно, есть ли у этой звезды пригодная для обитания планета, и Тревиц не спешил это выяснить. Даже после трех дней полета к звезде ничего еще нельзя было сказать наверняка.

Точнее, кое-что выяснилось. Вокруг звезды обращался большой газовый гигант. Он находился очень далеко от звезды, и на дневной стороне сиял бледным желтым светом его толстый серп.

Тревицу не понравился вид гиганта, но он постарался не показывать этого и стал объяснять бесстрастно, как справочник:

— Перед нами большой газовый гигант. Весьма впечатляющее зрелище. У него пара тонких колец, и на данный момент можно различить два крупных спутника.

— Разве газовые гиганты не входят в большинство планетных систем? — спросила Блисс.

— Да, но этот уж очень большой. Судя по удалению и периоду обращения его спутников, этот газовый гигант почти в две тысячи раз массивнее, чем пригодная для обитания планета.

— Ну и что? — сказала Блисс. — Не все ли равно, какого размера газовые гиганты? Они всегда далеко от звезды, и среди них не бывает пригодных для обитания. Нас интересуют планеты поближе к звезде.

После некоторого колебания Тревиц решил открыть карты.

— Дело в том, — сказал он, — что газовые гиганты склонны вычищать космос в плоскости эклиптики. Вещество, которое они не поглощают сами, образует вокруг них спутниковые системы. Гиганты мешают образованию других тел даже далеко от себя, поэтому, чем крупнее газовый гигант, тем больше вероятность, что он является единственной значительной планетой данной звезды. В таком случае в системе имеются лишь сам газовый гигант да астероиды.

— Вы хотите сказать, что в этой системе нет пригодной для обитания планеты?

— Чем больше газовый гигант, тем меньше вероятность, что есть обитаемая планета, а этот газовый гигант очень массивный, он сам почти карликовая звезда.

— Можно нам посмотреть? — спросил Пелорат.

Все трое уставились на экран. (Фоллом сидел в каюте Пелората и рассматривал книги.) Тревиц усилил увеличение, и серп заполнил весь экран. Выше середины серп пересекала тонкая темная линия — тень кольца. Само кольцо на небольшом расстоянии от поверхности планеты выглядело блестящей кривой, немного заходящей на темную сторону, перед тем, как войти в тень.

— Ось вращения планеты наклонена примерно на 35 градусов к плоскости орбиты, — сказал Тревиц, — а кольца, конечно, в экваториальной плоскости планеты, так что свет от звезды падает снизу и отбрасывает тень от колец значительно выше экватора.

Пелорат смотрел с интересом.

— Кольца тонкие, — заметил он.

— Вообще-то, заметно толще, чем обычно, — уточнил Тревиц.

— По легенде, кольца газового гиганта в планетной системе Земли намного шире, сложнее и ярче, чем это. Те кольца "умаляли" сам газовый гигант.

— Что ж тут удивительного, — ответил Тревиц. — Если легенда передается из уст в уста тысячи лет, наверно, не обойдется без преувеличений.

— Какое прекрасное зрелище, — сказала Блисс, — если приглядеться к серпу, видно, что он как будто морщится и колышется.

— Это атмосферные бури, — сказал Тревиц. — Их можно лучше разглядеть, если выбрать подходящую длину волны. Дайте-ка я попробую.

Он положил руки на контакты и приказал компьютеру пройтись по спектру и остановиться на подходящей длине волны.

Мягко освещенный полумесяц стал окрашиваться в быстро сменявшие друг друга цвета, от попыток уследить за ними даже зарябило в глазах. Наконец компьютер остановился на красно-оранжевом, и стало видно, как по серпу проползают, скручиваются и раскручиваются спирали.

— Невероятно, — пробормотал Пелорат.

— Великолепно! — сказала Блисс.

Вполне вероятно, саркастически подумал Тревиц, что это совсем не великолепно. Ни Блисс, ни Пелорат, захваченные зрелищем, не думали о том, что планета, которой они восхищаются, снижает шансы на решение проблемы Тревица. Да и с какой стати им переживать? Их удовлетворяло решение Тревица, и они сопровождали Тревица в поиске без особого энтузиазма. Бессмысленно сердиться на них за это.

— Темная сторона, — объяснил он, — кажется черной, но, если бы наши глаза были чувствительны к волнам большей длины, мы увидели бы тусклое красное свечение. Планета испускает в космос интенсивное инфракрасное излучение, поскольку она достаточно массивна, чтобы нагреться почти до красного каления. Это не просто газовый гигант, это почти субзвезда.

После паузы он добавил:

— Оставим теперь этот объект и поищем пригодную для обитания планету, которая все же может существовать в данной системе.

— Может, может, — сказал Пелорат, улыбаясь, — не сдавайтесь, старина.

— Я не сдался, — сказал Тревиц не слишком уверенно -. Образование планет — слишком сложное дело, чтобы подчиняться жестким правилам. Мы можем говорить только о вероятностях. Из-за этого чудовища вероятность уменьшается, но не до нуля.

— Почему бы вам не подойти вот с какой точки зрения, сказала Блисс. — Первые два набора координат привели нас к планетам космитов. Значит, и третий должен оказаться правильным. Тем более, что звезда оказалась на месте. Зачем говорить о вероятностях?

— Очень надеюсь, что вы правы, — сказал Тревиц, хотя эти утешения его ничуть не подбодрили. — Теперь выскочим из плоскости эклиптики поближе к звезде.

Компьютер выполнил мысленные указания Тревица. Тревиц откинулся на спинку кресла и подумал, что единственное неудобство при пилотировании космического корабля с управляемым мыслью компьютером это то, что после него уже просто не сможешь пилотировать корабль обычного типа.