Михаил Шуваев - Звездный Гольфстрим

Ричард прильнул к широкому иллюминатору и во все глаза смотрел на проплывающую внизу стальную поверхность моря, испещренную многочисленными белыми пенными барашками, на тяжелые свинцовые облака. Кое-где из туманного сумрака облаков явно шел дождь, но из-за штормового ветра он шел почти горизонтально и иногда даже вверх. От такого зрелища у пассажиров перехватило дух.

Кабина продолжала рассекать тяжелый влажный воздух Гибралтарского пролива, стремительно таяли секунды, остающиеся до попадания в огромный улавливатель на африканском берегу. Наконец, на переднем обзорном экране появилась черная точка, которая стала быстро расти, и буквально через несколько секунд превратилась в мрачное жерло туннельного улавливателя. Вагон сильно тряхнуло, и он пулей влетел внутрь, точно попав на свой ярус и магнитную направляющую ленту. Снаружи опять потемнело. Пассажиров слегка прижало к ремням безопасности — мономагг притормаживал, гася огромную скорость.

Ричард судорожно выдохнул: он вдруг понял, что почти с самого начала перелета задержал дыхание.

Зашевелились и его спутники.

— Да, правду говорят, что отказываясь порой от устаревшего и вроде бы ненужного, подчас теряешь намного больше, чем приобретаешь с взлелеянным новым, — проговорил Моран и передернул плечами. — Ну-с, сколько нам осталось?

— Один час семь минут, — тут же ответил бортовой компьютер.

— Вообще-то, положа руку на сердце, начинает сильно хотеться есть… — расстегивая ремни безопасности и вставая, проворчал Айво. — Я, например, часов семь ничего не ел, только кофе попил с час назад.

— К сожалению, могу предложить лишь напитки — кофе, чай, минеральная вода и галеты. Вы не зарезервировали вашу поездку заранее, и мы не смогли обеспечить доставку продуктов на борт. Извините, — спокойно произнес компьютер.

— Да ладно, ладно… — отмахнулся Блумберг. — Давай свой кофе с галетами…

— Да, немного подкрепиться не помешает, — в свою очередь согласился Герберт и потянулся за одной из чашек с дымящимся напитком, появившихся на выдвигающейся панели. Ричард тоже понял, что порядком проголодался, и придвинулся поближе к троице.

Горячий кофе и бретонские галеты немного подняли настроение и притупили чувство голода. Четверо путешественников несколько оживились и спустя минуту заинтересованно переговаривались.

— Клиника Клейна расположена совсем рядом со станцией ММГ, — проинформировал Ричи, допивая последние, уже чуть теплые, глотки кофе. — Эй, Ламанш, а нет ли перрона ММГ под самой клиникой доктора Стефана Клейна?

— Клиника доктора Стефана Клейна? Нет. Есть небольшие частные станции «Эрг», «Бархан», «Зеленый оазис», «Холод»…

— Это, конечно, Клейн! — сплюнул Моран. — Пижон, даже здесь не удержался, выпендрился — холод в Сахаре!

— Да ладно вам, профессор, хватит уже. Мы направляемся к нему, чтобы получить информацию, а не для скандала, — попытался урезонить Морана Герберт. — Я серьезно вас прошу, когда мы встретимся с Клейном, постарайтесь держать себя в руках, не давайте волю эмоциям, хорошо?

— Постараюсь, Герберт, постараюсь… — проворчал профессор и поставил пустую чашку на столик.

— Ламанш, давай на станцию Холод, — попросил Ричард. — Она, кстати, открыта для движения? Ну и прекрасно.

Рубиновая точка на центральном экране продолжала свое еле заметное движение по карте Африки. Вот она приблизилась и миновала город Фес. Оставались последние сотни километров пути. Через несколько минут они вплотную подойдут к Западному отрогу Атласских гор, а уж за ними до Большого западного Эрга — рукой подать.

Здесь же расположен небольшой городишко Тагит. Находится он всего в километре от начала бесконечных янтарных песков, на самой границе начала настоящей песчаной барханной пустыни Сахара. И совсем недалеко от него археологи обнаружили хорошо сохранившиеся каменные пещеры, в которых тысячелетия назад жили наши доисторические предки. Огромные каменные валуны, обрамляющие вход в пещеру, за миллионы лет обожжены Солнцем до антрацитовой черноты и кое-где растрескались, но и по сей день на них можно различить удивительные наскальные рисунки: люди, звери, деревья, сценки охоты. Видимо, в оное время здесь еще не было Сахары, она не дошла сюда, и климат был другим — более мягким. Отсюда и животные, вроде буйволов, и деревья — не только пальмы.

Вскоре движение мономагга сильно замедлилось.

— Уважаемые пассажиры, через пять минут мы прибываем на частную станцию Холод.

Вся четверка задвигалась, Герберт встал, прошел в конец кабины и проверил показания приборов на криокамере — все пока было в порядке. Показатели, что называется, были в «зеленой зоне».

Наконец, вагон ММГ остановился и легонько закачался у перрона. Бесшумно раскрылись двери.

— Благодарим вас за то, что выбрали нас для своего путешествия, ждем вас в следующий раз. До свидания, — прошелестел безликий голос.

Ричард, Айво и Герберт отстегнули от переборки криокамеру и вывели ее на перрон, где уже стоял, озираясь, Моран. Пятнадцатиметровый перрон находился посередине небольшой слабоосвещенной подземной станции. У стены со светящимися буквами «ХОЛОД» стояли шесть полумягких сидений, скрепленных по три, посередине, перпендикулярно перрону, уходил вглубь темный коридор. Воздух был сухим и теплым, но чувствовалось, что откуда-то слегка тянет свежий ветерок. То ли это работала автономная принудительная вентиляция, то ли продувало из туннеля ММГ.

— Похоже, что нам туда, — указал рукой на темный коридор Моран и вопросительно взглянул на Ричарда. — Пошли?

— Пошли…

Вагон мономагга, закрыв двери, медленно двинулся обратно и скрылся в темноте туннеля.

Все четверо, толкая криокамеру, висящую над землей на гравикомпенсаторах, втянулись в коридор, в котором сразу же зажегся теплый желтоватый свет. Пройдя не более пятидесяти метров, путешественники уперлись в закрытую металлическую дверь. Справа от двери находилось переговорное устройство с экраном и камерой наблюдения и устройство считывания сетчатки глаза. Ричард подошел к темному экрану, притянул к себе за рукав профессора и нажал кнопку вызова. Ждать пришлось долго. Наконец экран засветился, и на нем появилось молодое лицо:

— Здравствуйте, чем могу помочь?

— Нам необходимо встретиться с доктором Клейном, — ответил Ричи.

— Это невозможно, господа, доктор никого не принимает. Прошу меня извинить…

— Стойте, молодой человек! — вмешался Моран. — Стойте! Дело очень важное, и касается не в последнюю очередь и самого доктора Клейна и его репутации, как криохирурга. Передайте ему, что с ним хочет переговорить профессор Энтони Моран с коллегами. Кроме этого, у нас с собой криопациент…