Час в копилке - Владимир Германович Корешков
Максим задумался.
– Мне понадобится десять смятых в комки тетрадных листов.
– Ты какой-то заклинатель бумаги! – засмеялись в классе.
– Сейчас поищу, – Людмила Павловна перебрала тетради на учительском столе, – вот, есть одна, ненужная… Правда, тут осталось пять листочков…
– Возьми из моей, – одноклассники наперебой стали предлагать свои тетради, доставать из рюкзаков учебники, – комкай, не жалко, можешь даже сжечь…
– Так-так-так! Ничьи тетради и книги мы портить не будем! – Людмила Павловна погрозила классу пальцем. Максим скомкал пять листов и тетрадную обложку. Встал лицом к одноклассникам, выложил бумажные комки перед собой на первой парте. На секунду им овладел ставший привычным страх: а вдруг именно сейчас везение кончится? Он облажается на глазах у всего класса? Не впервой, конечно, но так не хочется!
– Чем-то могу помочь? – уточнила учительница.
И класс тоже стал предлагать помощь.
– Когда попрошу, подкидывайте мне оставшиеся комки, – сказал Максим и взял в руки три смятых листа. Медленно начал перебрасывать их из руки в руку, на ходу придумывая, чем бы развлечь публику.
– Давайте следующий.
Людмила Павловна подбросила Максиму ещё один комок.
– Следующий.
Теперь Максим жонглировал уже пятью. Это было для него просто и обычно.
– Ещё…
Девчонка с первой парты размахнулась и сильно швырнула последний комок. Максим едва успел его подхватить. Макс вращал в руках шесть смятых листов и постепенно в голове появлялась идея номера: надо на лету все эти комки развернуть и сложить на парте в стопку. Отбросив сомнения, он вращал в руках мятые комочки, успевал разглядеть торчащие уголки и дёрнуть за них, чтобы мало-помалу из неровных шариков комки превращались снова в двойные расправленные листы.
– На двойных листочках можно не только контроши писать, – раздался выкрик. Все одноклассники столпились вокруг Максима и снимали на телефон.
Когда все листы были расправлены и уложены на парте в стопку, класс зааплодировал.
Учительница изумлённо покачала головой.
– Я такого прежде не видела. Молодец! – Она тоже захлопала, а Максим зарделся от удовольствия и смущения. Он шёл к своей парте, одноклассники тянули ему руки, хлопали по плечам и хвалили наперебой.
– Всё, всё, всё! Тишина! – Людмила Павловна призвала класс к порядку. – Переходим к теме урока…
В сторону Максовой парты прилетел ещё один скомканный листок.
– Аврора! Жонглирование окончено! Если тебе что-то срочно понадобилось сказать Таланову, подняла бы руку, я бы передала твою записку.
– Спасибо, Людмила Павловна. Извините. – Аврора смутилась, а после снова приняла деловой сосредоточенный вид. – Это не повторится.
Учительница улыбнулась и словно хотела сказать: конечно же, это повторится и ещё не раз. Но промолчала.
Макс развернул послание от Авроры. За ним пришлось залезть под парту и пошарить под ногами у сидящего впереди одноклассника.
– Теперь подождём, пока Таланов изучит корреспонденцию.
– Извините. Это не повторится, – в тон Авроре ответил Макс.
«Вечером иду в театральную студию. Ты со мной.»
После второго предложения стояла точка. Это был не вопрос.
Но всё равно Макс обернулся к Авроре и кивнул.
***
Мастера курса театральной студии «Путник» Максим внешне помнил с того злосчастного вступительного испытания. Мужчина в клетчатой рубашке. Имя его Максим забыл, но Аврора подсказала – Леонид Викторович.
Сегодня он был одет в джинсы и тёмно-синюю рубашку на кнопках. Седые волосы, как и раньше, зачёсаны назад, клинышек бороды заострён, словно педагог его проворачивает в точилке для карандашей.
Леонид Викторович протянул Максиму руку.
– Ну-с, молодой человек, Аврора уже не первый раз просит за вас! Ваше выступление в прошлый раз было…
– Дурацким, – встрял Макс.
– Я бы сказал эксцентричным и эмоциональным.
– На самом деле я готовил другие отрывки…
– А сегодня Максим нам покажет фокусы, – Аврора раскраснелась, глаза её горели, речь ускорилась. Она становилась совсем другой на этих своих курсах.
– Фокусы? Снова будете жонглировать монетками? – в тоне мастера не было и тени насмешки. – Я был абсолютно уверен, что вы сумеете освоить этот навык и ещё удивите нас!
По залу прохаживались мальчишки и девчонки в чёрных штанах и разноцветных футболках. Одни делали упражнения на растяжку, другие гримасничали у зеркала, выполняя артикуляционную гимнастику, некоторые повторяли текст роли – то глядя в распечатки, то пряча руки с листами за спину и проговаривая на память… До Макса сейчас никому не было дела.
– Могу и монетками, – усмехнулся Максим, – а могу и актёрами… Вот, например, хотите, Аврору на ладони подниму?
– Что? Нет, Таланов, ты этого не сделаешь! – Аврора спряталась за Леонида Викторовича. Максим присел на четвереньки и подставил раскрытую ладонь, будто подманивая белочку в парке.
– Доверься мне. Просто встань.
– Нет.
– Просто встань, – повторил Максим.
– Сказала же – нет! Что непонятно?
– Хочешь, я встану? – предложил мастер.
– Окей, – согласился Макс.
– Ты серьёзно? – Леонид Викторович оглянулся на Аврору и, кажется, готов был включить «заднюю».
– Серьёзно. Шагайте, а то ноги уже затекают!
– Ну, смотри, Аврорка, если я свалюсь, всю жизнь тебя потом Аварией звать буду! – шутливо пригрозил мастер. Видно было, что ему не по себе.
– Не свалитесь, – заверил Макс, мысленно умоляющий все силы, ставшие к нему благосклонными в последнее время, не оставить его именно сейчас.
– Не свалитесь, точно говорю! – прощебетала Аврора, но на всякий случай отошла.
«Леонид Викторович окажется лёгким, как пушинка, я смогу поднять его на ладони и выполню всё, что понадобится для придуманного мной трюка», – повторял про себя Максим.
– Ботинки снять?
– Не надо.
И Леонид Викторович шагнул Максу на ладонь.
В очередной раз вокруг Максима стала собираться толпа любопытных. Юные артисты отвлеклись от своих занятий, сомкнулись в круг, перешёптывались, достали телефоны.
– Не больно? У тебя там что-то хрустнуло, – сообщил мастер.
– Не бойтесь, не кости. Полетели!
И он аккуратно стал подниматься с четверенек, увлекая вверх стоящего одной ногой на ладони Леонида Викторовича. Мастер покачнулся, раздались возгласы. Казалось, преподаватель сейчас упадёт, но он устоял.
– Ласточка! – скомандовал Макс.
Леонид Викторович послушно расставил руки, чуть нагнулся и отвёл одну ногу назад. На лице его держалась натренированная актёрская улыбка, хотя желание прекратить участие в небезопасном аттракционе по-прежнему