Двенадцать подвигов дурностая - Александр Франк

Нападавшие окружили нас, несколько спасало ситуацию то. Что позади нас были густые кусты, через которые было не прорваться. Но тка-то ситуация была не в нашу пользу, численный перевес был за нашими врагами. Те видимо понимали это и тихонько совещались о том, что они сделают с нами, когда победят. Слушать это было не очень приятно. Когда окружающие советуются как лучше освежевать тебя, то это вызывает некоторое отвращение. А в своей победе они не сомневались.

Возможно читатель никогда бы не прочел этих слов, если бы позади нас не послышался громкий топот и прозвучал строгий окрик «Всем стоять. Не двигаться. Ночная стража». Помощь прибыла так раз вовремя, мы были спасены. Нападавшие на нас неожиданно стали оборонявшимися и от греха подальше побросали оружие. Самое основное: они не успели сжечь здание фабрики. Когда этих мерзких личностей увели прочь, я поинтересовался между делом:

— Генрих, а где вы так ловко научились владеть шпагой? Прямо заглядение!

— Я пиратствовал пять лет в местных морях. А теперь, вот решил выйти на покой, — сказал он, возвращая клинок в импровизированные ножны и снова превращаясь в степенного и благообразного старичка — владельца популярного городского кабачка. Получились почти стихи.

— Кстати, будут еще подобного рода приключения, приглашайте, приятно немного разогреть кровь, вспомнить былые времена — добавил Генрих.

— А…, - мне захотелось узнать подробности бурной молодости нашего знакомца.

— А это совсем другая история, ответил он и медленно направился по направлению к городу, чуть раскачиваясь при ходьбе, как моряк на палубе.

— И да, — с помощью запаха можно выразить все: страсть, любовь, отчаянье, радость, горе, — человек в кресле напротив был увлечен разговором, — я могу ароматами менять действительность. Каждая нотка запаха привнесет в этот мир свое, свою радость, восхищение, горе, печаль.

— Вы говорите, как истинный поэт, — Анойя так же увлеклась разговором, как и собеседник. Чем-то ее заинтересовал это обычный с виду мужчина по имени Пьер Грино, парфюмер из лавки через три дома.

Я уже было заволновался, что он применил свою магию ароматов на божественной, потом вспомнил о том, что раз она особым способом воспринимает вкусы, то такое же правило должно и распространяться и на запахи. Тем более я сам ничего не чувствовал, никакого особого интереса к нашему посетителю, только все нарастающее чувство голода.

— Ну, я вас совсем заговорил, — вдруг опомнился Пьер, — я же пришел сюда по-соседски, познакомиться, поболтать. Так что заходите ко мне буду рад составить для вас индивидуальный аромат.

— Интересно, а какой аромат вы бы порекомендовали мне, — Анойя чуть прикрыла глаза.

— О в вас есть что то таинственное, какая-то скрытая сила. Но в тоже время слабость и хрупкость, — мужчина поднес руку к лицу и потер подбородок, — работать для вас было очень интересно.

— Вы льстите мне!

— Ничуть, сейчас я искренен как никогда.

— Без сомнения я воспользуюсь вашим предложением, а пока я предлагаю плавно переместиться в соседний кабачок. Там тихо, уютно, и что самое основное, там прекрасно готовят.

Я просто-таки возликовал, время обеда — священное время для любого разумного существа нашего Диска. И мы перебрались к Генриху, пока я отдавал должное мясу, божественная и наш говорливый сосед обсудили все тонкости любимого аромата благоухающей и договорились, что через три дня он занесет нам созданный им аромат.

Минуло три дня, потом еще три. А ни аромата, ни Пьера мы так и не увидели на пороге нашего дома. Было чертовски обидно.

— Вот говорят, что женщины не обязательны. А этот Пьер? Где его носит, — возмущалась божественная, ее очень сильно волновало отсутствие аромта.

— Надеюсь, ты не дала ему аванс? — вступил в разговор я, как истинный философ-стоик, я предполагаю, что случилось самое худшее, — если да, то он уже на другой стороне Диска.

— Нет, не дала, и вообще, что такое другая сторона Диска, там, на минуточку, спина А-Туина находится и слоны. Хочешь сказать, что наш знакомый пробирается между бивней элефантов, — о в этот момент блистательная была само воплощение сарказма.

— Ложечки серебряные проверяла? — обеспокоенно спросил я, я иногда думаю о самом хужшем.

— Нет, у нас нет серебряной посуды. Нет я так не могу, я вся изведусь от любопытства. Вот мы сейчас пойдем к этому Пьеру. и я мягко поинтересуюсь, где аромат, что должен подходить мне идеально.

— Милосерднейшая, а ведь за окном дождь, почти ливень, это может подождать пару-тройку часов. Не хочешь же ты чтобы я промок до нитки, до последней шерстинки, — начал я тихонько ныть, чтоб Анойю убедить не ходить сейчас за порог, Вермик чтобы не промок.

— Нет, — рявкнула богиня и я волей-неволей отправился на улицу. Вот оно подчиненное положение фамильяра, кругом опасности для здоровья.

Мы прошествовали прямо к лавке Грино, увы она была закрыта. О чем недвусмысленно сообщала надпись, выполненная корявыми буквами на куске картона, пришпиленному к дверям. «Лявка закрыта. Я уехаль в другой горот. Пер Грин»

— Ну вот, все ясно, он уехал. В этой ситуации радует только одно, он не прихватил ни наших ложечек, ни наших денег, — выдохнул я.

— Стоп, не мог человек со столь изысканным вкусом писать столь безграмотно и столь ужасным почерком. Тут явно что-то не то. Возможно это похищение.

— Вполне, вот посмотри на меня, Мой стиль достоин высших похвал, а что до почерка, так все местные эскулапы обзавидуются, когда его увидят, — остроумно парировал я, — мой почерк самый не читаемых на диске. А что до грамотности, то это не мой стиль. Проще изменить правила, чем мне вычить их.

Анойя ничего не сказала, только легонько потянула входную дверь, она, как не странно, не была закрыта. Но что такого уезжал человек в спешке, забыл закрыть. К чему поднимать из-за этого шум, гам-тарарам. Но божественная так не думала, она осмотрелась кругом, да улицы полные спешащего народа туда-сюда. Проникать в помещение было как-то подозрительно, поэтому божественная сделала вид, что ничего не произошло, и мы просто полюбовались огромным ржавым замком, корявой табличкой и вернулись домой. Но я был готов поклясться, что ночью нас ожидает очередное опасное приключение, а именно проникновение, незаконное проникновение, в жилище, точнее торговую