Игорь Николаев - Гарнизон

— Нет, весь станочный парк описан точно и полно, — быстро вставил означенный комендант.

— Тогда дело труба, — опечалился Иркумов. — Конечно гладкоствол тоже будет стрелять, но точности вообще никакой, только в упор.

— В упор нам не надо, — нахмурился Тамас. — Нужно как раз дальнобойное скорострельное оружие, которым можно держать противника на дистанции.

— А если не сверлить ствол, а отковать его на шаблоне? — спросила Туэрка посреди воцарившегося мрачного и безнадежного молчания.

— Дорнирование, — пожевал губами Иркумов. — Взять болванку — штамп, сунуть в трубку заготовки и обковать со всех сторон… Живучесть ствола конечно никакая, но зато можно делать по — быстрому, сколько надо, так что не беда… Хотя нет. Не пойдет. Шаблон все равно надо как — то сделать.

— Фрезеровать?

— У нас таких твердых зубцов нет. Шаблон должен быть сверхтвердым, это, считай, ствол наоборот.

— А орки? — морща лоб спросил теперь уже комиссар.

Оба механика, и Михаил, и Туэрка, уставились на комиссара с виом всеобъемлющего непонимания и недоумения.

— Орки? — осторожно переспросил танкист.

— Вот смотрите, — живо сообщил Тамас. — Можно сделать все, кроме шаблона для ковки ствола, правильно?

— Ну да, — также осторожно согласился Михаил, гадая, к чему клонит командир Волта.

— Вот именно! — сказал Хаукон. — Тонкую обработку высоколегированной стали нельзя заменить напильником, наметанным глазом и тремя слоями жести. Нельзя ведь?

— Нельзя, — еще более неуверенно и осторожно повторил механик — танкист.

— А мы знаем, кто может сделать на коленке что угодно, главное, чтобы бренчало, стукало и бахало? — почти весело спросил Хаукон. — У нас же есть знакомый орк, причем настоящий мехбосс?

Вместо ответа Иркумов витиевато и с крайне выразительностью выругался, впрочем, беззлобно, скорее два выход эмоциям.

— А ведь и верно, — согласился он наконец, хотя все еще без особой веры в голосе. — Можно попробовать…

— Только надо сначала связаться с Готалом, — поправила Туэрка, которая определено не разделила энтузиазм командира. — И еще надо как — то объяснить ему, что нужно сделать. Ведь наша техническая терминология для него — пустой звук. И еще чтобы он не решил в процессе, что такая хорошая штука пригодится в качестве рубила. И как — то расплачиваться придется…

— Гайка, — мягко вымолвил Хаукон. — Я все это понимаю. Но что делать? Оружие нам скоро понадобится, чую всей… чую, одним словом. И где же его взять?

Механесса сникла и чуть приподняла узкие белые ладони, словно показывая, что снимает возражения.

— Пару танков бы еще, — мечтательно протянул Иркумов. — Тогда бы совсем зажили…

— Да, техника понадобится, — согласился Тамас. Как резерв, чтобы гонять к опасным участкам.

— Повесим пластины на грузовики, я поставлю станки для пулеметов, — строил планы Иркумов. — «Гантрак» называется. Конечно не танки и даже не «Химеры», но по первости сойдет.

— Но ведь на базе есть бронетехника?..

Взоры всех собравшихся в рубке скрестились на сказавшем это. А Холанн, чувствуя. как его бросает в дрожь и жар, совсем тихо повторил, стараясь не сорваться на совсем жалкое блеяние:

— У нас же есть тяжелая техника?.. Я ее сам видел… В восемнадцатом ангаре? Может быть ее можно как — то использовать?..

Туэрка шмыгнула носом, моргая разноцветными глазами, словно в них попала соринка. Иркумов зашевелил бровями, кривя губы в странной гримасе. Фаций Лино сноровисто встал со стула, опустился на колени прямо здесь же и, обратив лицо к потолку с большим круглым иллюминатором, неистово зашептал:

— О, Император, пусть Твой неугасаемый свет озарит нечестивых и извращенных, чтобы я мог видеть их истинный облик и очистить их праведным огнем! О, Император Человечества, взгляни на меня с добротой, следи за своим слугой и солдатом, защити меня от опасностей!

Взглянув на коменданта Холанна с откровенной злобой, что почти граничила с ненавистью, священник закончил:

— И от глупцов тоже защити!

Уве почти с мольбой взглянул на медика, который сидел мирно и не призывал никаких кар.

— Не вопрос. Заводи и подгоняй к главным воротам, — достаточно беззлобно, но с мрачной иронией ответил хирург, — Все только спасибо скажут. Если сам не сможешь, найди того, кто рискнет хотя бы подойти к этим… машинам…

— Это предательство Веры! — яростно огрызнулся священник, категорически не удовлетворенный кратким и миролюбивым пояснением Александрова. — Это Ересь!

Уве сжался в комок, больше всего желая провалиться сквозь пол, просочиться меж клепаных листов металла и свалиться под «таблетку» радиорубки, подальше от гнева презлющего Фация. А комиссар Хаукон Тамас, доселе молча и внимательно наблюдавший за словесной потасовкой, грозящей перейти в рукоприкладство, неожиданно стукнул кулаком по столу, привлекая внимание всех присутствующих. И спросил:

— А почему бы и нет?

— Вот сводка по основным расходным ресурсам.

С этими словами Инженер — Археолог положил на стол Сименсена несколько листов, исписанных мелким убористым почерком. Буковка к буковке, крошечные, как следы жучков, но аккуратные, словно каллиграфия сервитора — писца из администрации губернатора. Бывшей администрации… Бумага тоже была хорошая, из переработанных растительных волокон, судя по разлиновке на оборотах — бланки все той же администрации. Да, вот уж чего, а хороших писчих принадлежностей теперь было вдоволь. А вот всего остального — увы, нет.

— А это отдельно — по воде.

Сименсен подавил тяжелый вздох и размял пальцы. Руки болели, несмотря на кольца боле — блокаторов. Слишком мало сна, слишком много работы. В связках и остатках мышц поселилась тупая, ноющая ломота. А еще в спине и пояснице — из — за многочасового сидения у вокса и проводного коммутатора. И в ногах — из — за не менее многочасового хождения, которым перемежалось сидение. Да вообще везде, кроме, пожалуй, головы. Разум арбитра оставался холодным, расчетливым, тщательно оберегаемым инструментов решения проблем.

— И также — сводка по беженцам и карантинным субъектам.

Владимир окинул взглядом свой, с позволения сказать, «кабинет». Конечно, это был никакой не кабинет. Так, обычная каморка два на два метра, в которой раньше складировались бланки. Те самые, что ныне шли на повседневные нужды северного анклава Танбранда. Очень низкий потолок, по которому высокий арбитр регулярно стучался затылком, ребристый металлический пол с глубокими выемками — мечта неряхи и мучение для черепов — уборщиков. Видимо взяли панель с космического транспорта с непременными ребрами жесткости и кинули как временный заменитель, на точечную сварку. Да так и оставили. Вентиляция тоже регулярно отключалась, а затем также загадочно включалась — видимо в системе поселились особо своенравные духи — аватары Омниссии, с которыми не могли совладать или договориться даже искушенные механики.