Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

– Типа Четвертые не скрываются?)

– Ничто не мешало вам получить ключ от лаборатории, – сказал Паламед.

– Абигейл просила подождать ее, – мертвым голосом пояснил Исаак.

Гидеон не знала, сколько Шестой знал об уже найденных ключах, чему он научился в лабораториях и кабинетах, что успел узнать о теоремах. Паламед задумчиво кивал:

– Что ж, вывод верный. За дверями находятся кабинеты, и в каждом из них – а их очевидно восемь, по одному на Дом – хранятся заметки о соответствующей теореме. Вероятно, все восемь теорем каким-то образом складываются в некое…

– Мегатеорему, – предположил Исаак, которому все-таки было тринадцать.

– Мегатеорему, – согласился Паламед. – Ключ к тайнам ликторства.

Мозг Жанмари Шатур потихоньку скрипел, борясь с замешательством и пубертатными гормонами, пробираясь к очевидному выводу.

– Погоди-ка, Шестой, – потребовала она, – какой еще один ключ? Что ты имеешь в виду?

Паламед побарабанил пальцами по столу.

– Что ж. Прости мне это объяснение, Девятая, я знаю, что ты ведешь ключам учет.

(«Ха-ха-ха», – подумала Гидеон. Она не вела.)

– …но я не могу понять, сколько ключей было у госпожи Септимус. Я знаю, что не менее одного, но когда Октакисерон убедил ее отдать их, – если бы презрение имело вес, Паламед бы сейчас провалился сквозь пол, – он случайно продемонстрировал нам ее карты. Их два. Значит, остался один, о котором я не знаю, и нам следует его найти.

– Нам нужно найти рыцаря Седьмого дома, – добавила Камилла.

– Да, – кивнул он, – и еще выяснить, кого все-таки сожгли. Ианта Тридентариус была права – не думал, что когда-то это скажу, – там больше одного человека.

– Мой первостепенный долг – выяснить, кто убил Магнуса и Абигейл, – заявил Исаак.

– Ты прав, барон Теттарес, – тепло сказал Паламед, – но мне почему-то кажется, что ответ на эти три вопроса сильно поможет нам в раскрытии этого преступления. Девятая, прошлым вечером Протесилай был в лаборатории.

– А ты откуда знаешь? – ровно спросила Харроу.

– Мы его видели, – хором сказали Четвертые. Исаак добавил:

– Когда подслушали вас и Шестых.

– Молодцы. Но это звучит разумно. Госпожа Септимус сказала, что он не вернулся, а на ее брелоке были только ключи испытаний, но не ключ от люка. Наверное, она отдала его рыцарю, чтобы он спустился туда один. Не понимаю, правда, зачем. Ставлю все свои книги по естественным наукам на то, что он все еще там. Невозможно было бы вытащить его наружу так, чтобы никто не увидел.

– Тогда надо спуститься и посмотреть, – заявила Жанмари, которой очевидно тяжело было сидеть без дела. – Вперед!

– Тихо, Четвертая, – сказал Паламед, – нам следует разделиться. Мы сражаемся на два фронта. Честно говоря, я бы не стал оставлять госпожу Септимус без охраны, без рыцаря, под присмотром только Первого дома.

– У нее нет ключей, – заметила Харрохак, – зачем она теперь?

– Уязвимость, – сказала Камилла.

– Да. Дело не только в ключах, Нонагесимус. Почему умерли Магнус Куинн и Абигейл Пент, ведь у них не было ничего, кроме ключа от лаборатории и их самих? Почему пропал Протесилай, когда у него был в лучшем случае ключ от лаборатории? Он все еще лежит там? А кто погиб еще до начала испытаний? А есть еще и опасность других домов. Не знаю, как ты, Преподобная дочь, но, пока Кам не придет в себя, я буду писаться от страха.

Исаак тоненько, пронзительно хихикнул. Камилла угрюмо сказала:

– Страж, это всего лишь правая рука.

– Посмотрите на нее! Ее правая рука! Моя правая рука скорее! Господи, Кам, да я никогда в жизни так не боялся.

Харрохак проигнорировала эти рыцарско-некромантские подначки и громко кашлянула.

– Септимус нужна охрана. Нужно найти ее рыцаря. Что ты предлагаешь?

– Четвертый дом останется с госпожой Дульсинеей, – предложил Паламед, надевая очки на длинный нос, – Гидеон из Девятого дома им поможет. Ты, я и Камилла спустимся в лабораторию и поищем Протесилая.

Наградой ему стали дикие взгляды: его собственный рыцарь посмотрела на него так, будто он утратил остатки разума, а Харроу с силой дернула за свой капюшон, будто от этого ей стало легче.

– Секстус, – сказала она, будто очень глупому ребенку, – твой рыцарь ранен. Я могу убить вас обоих и забрать ключи или просто забрать ключи, что еще хуже. Зачем ты осознанно ставишь себя в такое положение?

– Потому что я тебе доверяю, – ответил Паламед. – Да, ты черная пустынница и верна только таинственным силам Запертой гробницы. Если бы ты хотела выманить у меня ключи, ты бы бросила мне вызов довольно давно. Я не доверяю Сайласу Октакисерону, не доверяю Ианте Тридентариус, но я доверяю Преподобной дочери Харрохак Нонагесимус.

Гидеон прекрасно разглядела под краской, что на протяжении этой короткой речи Харроу несколько раз изменила цвета. Из бледно-серого скелета она стала скелетом с невероятно зелеными пятнами. Чужому человеку показалось бы, что недрогнувшая маска Девятого дома на мгновение из мрачно-таинственной стала мистически-таинственной, ничего не выдав, но для Гидеон это было все равно что гаснущие фейерверки.

– Хорошо, – отрывисто отозвалась некромантка, – но мы присмотрим за Седьмым домом. Я не собираюсь туда спускаться с твоим увечным рыцарем.

– Ладно, – согласился Паламед. – В конце концов, так от нас всех, возможно, будет больше пользы. Четвертые, готовы ли вы отправиться вниз с Гидеон из Девятого дома? Я осознаю, что презюмирую совпадение наших целей и мотивов, но я уверяю вас, что они действительно совпадают. Обыщите лабораторию и, если найдете его – или если не справитесь, – возвращайтесь за нами. Туда и обратно.

Замученный некромантик посмотрел на своего замученного рыцаря.

– Мы пойдем с Девятой, – немедленно ответила Жанмари, – она нормальная. Все эти рассказы о Девятом доме – хрень полная, судя по всему.

Нормальная? Сердце Гидеон трепыхнулось, несмотря на то что у нее были собственные подозрения относительно того, почему ее некромантка не разрешила ей сидеть с Дульсинеей Септимус, и все они были довольно мелочные.

Адепт Шестого дома снова поправил очки:

– Прости, рыцарь Девятого дома, мне следовало поинтересоваться твоими мыслями об этом.

Она покрутила шеей, будто обдумывая вопрос, потянула связки.

– Мысли? – поторопил он.

– А ты знаешь, что первая половина твоей фамилии звучит как «секс»?

Жуткие детишки распахнули глаза так, что в них бы целый скелет прошел.

– Ты? Ты разговариваешь? – спросил Исаак.

– Вы еще захотите, чтобы она замолчала, – заверила Камилла.

Ее рана снова открылась. Паламед поискал в карманах и рукавах рясы запасной платок, чтобы ее завязать. Пока Четвертые совещались тем, что они сами считали шепотом, Харроу подошла к Гидеон и неохотно отдала ей железный брелок с ключами. При этом она прижалась чуть ли не вплотную, чтобы Паламед ничего