Красно-белый. Том 4 - Владислав Викторович Порошин
И именно из-за своего убеждённого сталинизма Хафизулла будет управлять своей многострадальной суровой землей всего сто дней, до декабря этого года. Его кумир, Сталин, в своё время взрывал церкви и сажал священников, и Амин тоже начнёт с гонений на религиозных деятелей. Сталин отнимал землю у частников и загонял крестьян в колхозы, и Амин тоже станет отнимать землю у местных предпринимателей с целью создания государственных сельхозпредприятий. Само собой, после таких безумных реформ, Амин превратиться во врага афганского народа номер один, а его дворец станет самой настоящей осаждённой крепостью. Поэтому когда в ЦРУ узнают, что советский спецназ, который должен был защищать и охранять дворец Амина, наоборот, ворвался туда и своего же протеже убил, то американцы долго ничего не смогут понять: «ват из ит?».
Однако в этом 1979 году ни один Амин подражал «отцу народов». В крохотной горной Албании у власти пожизненно сидел ещё один идейный коммунист - Энвер Халил Ходжа. Этот лидер албанского народа после политики десталинизации, объявленной Хрущёвым, пришёл к выводу, что ему с Советским союзом не по пути. А раз лично ему не по пути, то значит и всем албанцам строго настрого запрещалось иметь какие либо отношения с советскими людьми. По этой причине, когда в одной шестнадцатой финала Кубка обладателей кубков нашему «Спартаку» по жребию выпал албанский клуб «Влазния» из города Шкодер, то албанские футболисты тут же сами снялись с розыгрыша.
И в эту среду 19-го сентября большая часть нашей красно-белой команды вместо игры с «Влазнией», собралась на первом этаже жилого корпуса у телевизора, чтобы поболеть за киевское «Динамо». Сегодня подопечные Валерия Лобановского принимали в гостях болгарский ЦСКА из Софии. Это в чемпионате Союза мы непримиримые соперники, а на Еврокубках всё наоборот, чем успешней выступают наши коллеги из других советских команд, тем больше квот получает страна. Пока же максимальным представительством в Еврокубках, мы похвастаться не могли. Кстати, кроме киевского «Динамо» сегодня донецкий «Шахтёр» принимал «Монако», а «Динамо» Тбилиси в гостях на «Энфилд Роуд» в 1/16 Кубка чемпионов встречалось с английским «Ливерпулем».
– Предлагаю на сегодняшний счёт поставить по рублю, – сказал я, когда по телевизору высветились составы играющих команд. – Счёт будет 2:1 в пользу Киева.
– Нашёл дураков с тобой спорить, – усмехнулся Евгений Сидоров, неплохой полузащитник, который мог выйти по ходу матча почти на любую позицию - хоть в защиту, хоть в нападение.
– А я поспорю, – возразил защитник Саша Мирзоян. – «Динамо» выиграет с разницей в два мяча. 3:1 или 4:2. Наши сегодня забьют много.
На этих словах Александр выложил на журнальный столик бумажный рыжий рубль. И я тоже добавил к нему свою рублёвую купюру.
– А что, можно ставить и на разницу? – чуть ли не хором загомонили парни из дублирующего состава. – Тогда и мы ставим на два мяча. Наши забьют много.
– Какой вам смысл ставить на разницу? – хохотнул я, когда увидел, что против моего одинокого рублика собралась кучка в десять рублей. – Поделите мой рубль на десять частей? Ха-ха. Ладно. Ставлю ещё рубль, что счёт будет 2:1.
– Это уже серьёзный разговор, – подмигнул мне Юрий Гаврилов и к моим двум рублям присовокупил свои два трудовых «рыжика».
И тут же к десятке добавили свои деньги: Фёдор Черенков, Серёжа Родионов, Александр Заваров и некоторые другие ребята из дубля.
– Четыре рваных против двадцати, на пиво хватит, – шепнул мне на ухо Гаврилов, когда в телевизоре забегали парни в белых футболках и синих трусах и футболисты гостей, которые играли в полностью красной форме.
И вдруг в фойе первого этажа вошли Николай Петрович Старостин и журналист «Советского спорта» Юлий Михайлович Сегеневич, 40-летний седовласый мужчина с мясистым носом и умными внимательными глазами. «Для сорока лет выглядит старовато», – отметил я про себя. И пока Старостин и Сегеневич искали куда присесть, Юрий Гаврилов быстро накрыл деньги первой попавшейся под руку газетой.
– Вот так мы и отдыхаем, – пророкотал «дед. – Присаживайтесь, – предложил он московскому журналисту, когда кто-то из нашей молодёжи освободил свой стул.
– Смотрим футбол, читаем «Труд», ещё в шахматы стучим, – поддакнул наш штатный балагур. – Кстати, а почему нет трансляции из капиталистической Англии?
– Да, – кивнул я. – Английский «Ливерпуль» и «Динамо» Тбилиси гораздо интересней, чем вот этот междусобойчик. Курица не птица, Болгария не заграница.
Услышав старенькую избитую поговорку, наша спартаковская молодёжь дружно захихикала.
– Сложно сказать, – замялся Сегеневич. – Англичане, наверное, денег за трансляцию попросили, а мы сейчас готовимся к Олимпиаде. У нас лишних рублей нет.
На словах «рублей нет» Юра Гаврилов ловко все деньги с журнального столика спрятал в свой карман и тут же важно добавил:
– Все соки выпила из нас эта Олимпиада.
– Поговори мне, Гаврила, – погрозил ему кулаком Николай Петрович.
И в этот самый момент по левому краю атаки прошёл Леонид Буряк и сделал чёткую и нацеленную передачу в штрафную площадь гостей из Софии. Болгарский вратарь немного запоздал с перехватом, и влетевший как электричка правый полузащитник Владимир Бесчастный в невысоком прыжке головой вколотил первый мяч в ворота болгарского ЦСКА.
– Даааа! – дружно заорали парни, которые поставили деньги на победу в два мяча, и неожиданно для нашего старшего тренера стали обниматься и поздравлять друг друга с успехом.
– Вот видите, мы тоже болеем за Киев, – прокашлялся Николай Петрович, который отсидев в сталинских лагерях, абсолютно все динамовские команды на дух не переносил.
– Рано радуетесь, – хмыкнул я, – сейчас Валерий Лобановский даст команду «сушить» игру и мы увидим самое позорное, что может быть в футболе, тупое перекатывание мяча поперёк поля и назад.
– Цель оправдывает средства, – возразил Юлий Сегеневич.
– Какая же в этом трусливом футболе цель? – криво усмехнулся я. – Кубок УЕФА или Кубок чемпионов так можно выиграть? Или таким образом можно стать чемпионами мира или чемпионами Европы? Из-за такой трусливой тактики футболисты деградируют. У нас в союзе немало замечательных мастеров, а серьёзных побед нет.
– Никон, прекрати, – прорычал на