Минометчики - Алексей Дягилев
Глава 4
Два брата-акробата управились за пару минут, сбегав за трофейными карабинами, и стоят уже возле меня.
— Товарищ сержант, ваше приказание выполнено. — Рапортует Гусев.
— Ну, вот, молодцы. Ничего не забыли? А теперь посмотрите на меня и на себя. Чего не хватает? — спрашиваю я.
— Пистолета⁈
— Пистолета это понятно. А ещё чего? Чем стрелять будете?
— Из винтовки.
— Гусев, ты русский вообще? Не из чего? А чем? Разницу улавливаешь?
— Так винтовки же заряжены, а в них патроны. — Приходит Лебедев на помощь напарнику.
— А ты проверял?
— Нет.
— И сколько вообще патронов в твоей винтовке?
—???
— Вы вообще из винтовки стреляли, из любой.
— Из трёхлинейки, три раза.
— Попадали? Впрочем, не важно. Смотрите. — Заряжаю один из немецких карабинов и ставлю на предохранитель. — Целься Гусев. — Боец прикладывается.
— Удобно?
— Пимпочка мешает.
— Отгибай вправо, и стреляй. Да пальцем, а не второй рукой. Вот, целься в луну и нажимай на спусковой крючок.
— Бах! — Прогремел выстрел.
— Попал?
— Нет.
— Ладно, потом собьёшь.
— Лебедев, теперь ты. Да из своей винтовки стреляй. Не дёргай ты за ствол Гусевскую. Хорошо, что я только один патрон зарядил… Да не влево а вправо отгибай. Большим пальцем. Вот, молодец. Целься в луну. Стреляй. Не стреляет? Ничего не забыл?.. А затвор передёрнуть?
— Бах!
— Не попал? Бывает. Вы из какого зоопарка сбежали? Чего-о? Из Подольского? А что, в Подольске зоопарк есть? Деревня Пузикова, Подольского района. Ясно всё с вами. Так вы братья? Однофамильцы⁈ Тоже нет. Не повезло вам. Ладно, заряжайте по полной обойме и стреляйте в луну. Когда собьёте, доложите.
Ночное солнце сковырнуть с неба не удалось, но зато стрельбу по воздушным целям бойцы отработали. Оставалось ещё по наземным, но возможности пока не было. Ничего, успокаивал я себя, бой начнётся, ещё настреляются. На выстрелы прибежали товарищи командиры, и набросились на меня с расспросами. Кто стрелял? И с какой целью? Пришлось объясняться.
— Товарищ лейтенант, во время моего дежурства мной был обнаружен планер противника, парящий над нашими позициями. Принял решение сбить. Бойцы приказ выполнили, врага отогнали.
— А почему тогда мы ничего не слышали? — Спрашивает Огурцов.
— Планер летает без мотора, а в небо вы наверняка не смотрели. Я сам случайно заметил. — Отмазался я.
— Нас комбат послал разобраться и узнать в чём дело.
— Вот и передайте, что сержант Доможиров стрелял по немецкому самолёту. — Предложил я.
Не знаю, поверил ли в мою галиматью ротный, но взводный из-за его спины погрозил кулаком. Огурцов ушёл докладывать комбату, а Гервас доколупался до меня.
— И что это было?
— Учил подчинённых стрелять из трофейного оружия. — Говорю я чистую правду.
— Так они же могли по своим попасть.
— Не могли, при всём желании.
— Почему?
— Они в луну стреляли. — Пояснил я.
От такой моей отмазки взводный ухи поел вдвойне и только махнув рукой, ушёл на НП. А через несколько минут завыли первые пристрелочные мины, и начали рваться в деревне Покровка занятой немцами. Наша батарея вела изнуряющий огонь по противнику, с темпом стрельбы один два выстрела в минуту, перемежая их короткими огневыми налётами. Как я успел заметить, работал только один миномёт, причём вдалеке от основной позиции роты. — И эти люди запрещают мне ковыряться в носу. — Подумал я про себя и пошёл к дяде Фёдору.
Федя с Макаром сидели в траншее рядом с пулемётом и снаряжали мины основными зарядами. Братья Лебедевы подносили лотки с неснаряженными и уносили с уже готовыми боеприпасами.
— Махмуд не приходил ещё?
— Нет, не видели, — отвечает Фёдор.
— А ты из этого пулемёта стрелял?
— Нет ещё, разрешения не было. Да и наши впереди. Куда стрелять?
— А это мы сейчас прикинем.
— Здорова, хлопцы. Не поможете раненому товарищу? — Раздаётся сверху чей-то голос. Вот блин, и кто у нас на посту. Почему посторонние на батарее?
— И чем мы можем помочь? — Встаю я в полный рост, распрямляясь в траншее.
— Здравия желаю, товарищ командир. Ефрейтор Злобин. Получил ранение в бою. Следую в медсанбат. Извините, честь отдать не могу, по причине ранения конечности. — Показывает он, на свою, висящую на перевязи руку, замотанную бинтом.
— Это я понял. А чем помочь, товарищ ефрейтор?
— Дык, через траншею перебраться. Перепрыгнуть боюсь не смогу, а обходить долго.
— Давай слезай помалу, придержим. — Раненый садится на пятую точку на бруствер траншеи, и скатывается вниз. Я поддерживаю его за здоровую руку, а Гусев за больную.
— Японский городовой, три креста через коромысло, да кто же рожает таких в душу мать рукожопых очумельцев. — Замысловато выражается Злобин, присев на дно окопа, скрипя зубами от боли.
— Гусев, бери винтовку, и иди отсюда на…пост. Ты чего стоишь? — Отсылаю я очумельца подальше.
— Дык это, товарищ сержант, пароль надо. И где пост? — спрашивает боец.
— Нахуй пароль! А пост? Десять шагов вправо по траншее, и чтобы мышь без моего разрешения не проскочила, ни сверху, ни снизу.
— А если…
— Иди Вася. — Спокойным тоном говорю я, прерывая его на полуслове.
— Лебедев, а ты чего рот раскрыл? Винтовку в зубы и десять шагов налево, задача та же.
Разогнав пешмергу, делаю несколько глубоких вдохов и успокаиваюсь. Ну, Иннокентий, ну скотина. Чем он две недели занимался.
— Ну, и кадры у вас в артиллерии попадаются. — Усмехается Злобин.
— Да не хуже, чем у вас, в пехоте. — Парирую я. — Маленько, не просрали атаку.
— Твоя правда, сержант. Ладно, пойду я. — Встаёт на ноги ефрейтор.
— Погодь, не торопись. Федя, у тебя есть что? Для поправки здоровья. — Уточняю я.
— Да есть трошки. — Снимает он с пояса флягу и, побулькав, протягивает мне.
— На-ка, глотни, товарищ Злобин. — Откручиваю я крышку и передаю ефрейтору.
— Благодарствую. — Сделав хороший