Княгиня Евдокия 5 (СИ) - Юлия Викторовна Меллер

её креслице выливали клей, подпиливали ножку, на столике оставляли зазубрины, а однажды подложили тухлое яйцо, но этого шутника потом сами же посохами побили. И вот устроят они диверсию и смотрят, что она будет делать. Весело им*! Особенно им нравилось, когда она ругалась, что они как дети малые. Тогда все начинали хохотать…

— Бояре! Шлём посольство к Стефану иль нет? Пора уж решить, а то на зиму мы наметили поход в Ливонию и хорошо бы его возглавить царевичу.

— Царевичу должно остаться! Вот родит сына и пущай едет куда хошь, а пока что пусть под нашим доглядом правит. Ты же езжай воевать, царь-батюшка. Тебя мы отпускаем!

Иван Васильевич хмыкнул и подал знак распорядителю. Тот вышел из палат пригласить кого-то, а царь повторил свой вопрос:

— Посольство шлём или нет?

Он требовательно смотрел на Думу, и бояре начали высказываться:

— Ну-у, пущай едет посольство, чего уж.

— Посватаемся к Елене, но она ж ещё дитя. Это сколько нам наследника ждать?

— А не рано ли вы меня хороните и сына моего? Все будет в срок!

— Так дела-то нынче какие творятся? Враги повсюду!

— Так ложись в домовину! Тут свободнее станет, — тут же ответили бояре с противоположной стороны, но спор разгореться не успел. Царь стукнул посохом и объявил:

— Я вас выслушал и вот вам моё решение. Посольству быть! И сын мой поедет вместе с дьяками посольскими, посмотрит на дочку Стефана.

— Не отпустим царевича!

— С сыном поедет мой брат Юрий.

Евдокия торопливо скрипела пером, сокращая слова и усмехалась. Царю надоело ждать, и он сам все решил. Народ будет в восторге: царевич едет невесту смотреть. Новости из дальней дали будут расхватываться, как горячие пирожки. Она уже прикидывала кого бы послать с царевичем, как двери раскрылись и был объявлен князь Дмитровский Юрий.

Боярышня удивлённо подняла голову и увидела, как в палаты входит Юрий Васильевич. Сделал несколько шагов, поклонился царю, кивнул боярам и другим князьям, а потом поклонился ей. Евдокия подскочила, поклонилась ответно, а бояре оживились.

— Это чего это? — прокаркал Протасьич. — Дмитровский на нашу Дуньку зарится?

— А тебе какое дело? — подскочил её дед.

— Завидуешь? — поддержал его Репешок.

— И чего проснулся? — недовольно буркнул Кошкин на Протасьича.

Сторонники старого боярина ответили, и в Думе поднялся гвалт.

Евдокия села, схватилась за перо и сделала вид, что ужасно занята. Юрий Васильевич смотрел на неё, она это чувствовала.

Царь несколько раз стукнул об пол посохом и в палатах установилась тишина.

— Юрий, слушай мой наказ, — обведя всех грозных взглядом, обратился Иван Васильевич к брату. — Поедешь с царевичем смотреть ему невесту и будешь беречь его.

Юрий Васильевич поклонился, принимая службу. Евдокия сообразила, что всё было обговорено заранее.

— В дорогу отправитесь, как только в Москву приедет матушка Аграфена. Она возьмёт под своё покровительство Еленку, если у вас со Стефаном всё сладится, и он разрешит дочери жить у нас до её взросления.

Евдокия бросилась записывать речь царя и не сразу догадалась, что говорят о её бабке Аграфене. Конечно, та не настоятельница монастыря, как её сестра Анастасия, но с девочкой она должна будет легко найти общий язык.

Дуня одобрительно кивнула решению царя и уже рассчитывала просить бабушку присылать ей заметки для новостных листков. Даже название придумала: «Путевые очерки».

Вдохновение мгновенно захватило боярышню, и она даже уже начала накидывать темы, которые будут интересны читателю. И можно сделать дополнительные тиражи…

— Боярышня Евдокия поедет с посольством и её поручением будет развлекать в дороге маленькую господарыньку, дабы девочка не пугалась новых людей и учила язык, коли будет в том надобность.

Евдокия всё быстренько записала, пробежалась глазами по своим записям и только после этого недоуменно уставилась на царя.

— Все, Дунька, выпроваживают тебя, — захихикал Протасьич, но его никто не поддержал. Наоборот, бояре стали предлагать своих дочерей в сопровождающие к маленькой дочери господаря.

— Иван Васильевич, не мог бы ты повторить, что сказал? — растерянно попросила Евдокия. Царь недовольно поджал губы, посмотрел на новую склоку бояр, на злорадно смотрящего на Евдокию писаря и вздохнув, произнес:

— Ну чего тебе непонятно? Отправляю тебя с царевичем восвояси.

— Да как же вы все тут без меня? — удивилась она, но по виду Ивана Васильевича поняла, что прекрасно обойдутся. — У меня дом не обжит и зима на носу! — возмутилась Евдокия, не желая расставаться с мечтой провести наконец-то зиму в новом доме.

— Дунька! — рявкнул дед, издалека поняв по виду внучки, что она спорит с царём.

Евдокия оглянулась на грозящего кулаком деда, потом увидела обеспокоенный взгляд Юрия Васильевича — и до неё дошло, что царь даёт добро на её общение с ним.

Она вопросительно посмотрела на Ивана Васильевича, тот хмурил брови, но едва заметно кивнул. Во рту Дуни все пересохло. Ей оставалось только догадываться, какие переговоры были проведены за её спиной. А она-то думала, что князь Юрий Васильевич забыл о ней!

Евдокия перевела взгляд на него, чуть склонила голову набок и робко улыбнулась. А увидев, как расцвёл князь, позабыла о всех своих делах и что-то внутри неё перевернулось, заставляя мгновенно стать краше. Метаморфозы с Евдокией многие заметили. Только что сидела деловитая боярышня, не упускающая случая влезть не в свое дело, а теперь появилась обаятельнейшая девушка, которой хотелось любоваться.

— Тьфу ты, вот девка! — проворчал Протасьич, подметивший, как изменилась Дуня. — И как они это умеют?

— Ну, сладили поезд, а там как бог даст, — подытожил заседание царь и отпустил всех по домам.

Пояснения к тексту. Весело им* — с большим удивлением узнала, как по-детски шутили друг над другом отцы-основатели ядерной физики. Академики! Удивилась и сделала своих бояр шутниками )

Юрий не мог удержаться от улыбки — ему в последние дни всё было в радость. У него всё получилось, хотя он сомневался до последнего. В прошлый раз, когда он примчался в Москву, чтобы поговорить с братом, всё висело на волоске. Он готовился к разговору и продумал каждое слово, но как же трудно было убедить Ивана освободить его от клятвы не продолжать свой род!

Память заставила заново пережить прошлое. Ему не раз уже снилась та выматывающая беседа, и во сне он до сих пор пытался подобрать весомые доводы, но отныне воспоминания станут свидетелями его триумфа. Как он тогда начал разговор?

— Брат, ты не боишься, что когда мы с тобой уйдем на покой, то твой сын останется один против многочисленной родни? Андрей и Борис женаты, и Борькина Ульяна