Минометчики - Алексей Дягилев

— И что делать? Махра на последнем издыхании, ещё одна такая атака и всё, без поддержки артогнём побегут.

— Не знаю. Пока мины есть, будем стрелять, а там видно будет. Комбат связывался с полком, сказали, поддержат огнём дивизионных трёхдюймовок, но это в самом крайнем случае, да и стрелять будут по площадям, с корректировкой огня проблемы, раций нет, а протянуть линию связи на шесть тысяч метров, нет провода.

— И когда он наступит? Этот самый крайний. — На мои слова ротный только махнул рукой и прошёл к взводному. Пока «офицеры» наблюдали за противником, и о чём-то негромко переговаривались между собой, я отошёл к дяде Фёдору, который тренировал Рафика, в быстрой замене пулемётного ствола. Снарядный же Макаров, объяснял Телепузикам, что такое папироса, и как её правильно курить, чтобы остаться в живых и не угробить расчёт. Как подготовить мины к стрельбе, скрутить предохранительный колпачок и осмотреть взрыватель, парни в принципе знали. Но повторить лишний раз не мешало. Вот пермяк и объяснял, что к чему, а для большей доступности использовал идиоматические выражения, подчёркивающие важность данного мероприятия.

— После того, как вы установили нужный заряд, свинчиваете предохранительный колпачок и смотрите на папиросу. Гусев, не надо смотреть в пасть Лебедеву, папироса — это крышка ударника, вот она. — Показывает он пальцем на взрыватель. — Если папироса торчит как зал… и видно красное кольцо, то значит, взрыватель взведён, и стрелять такой миной нельзя — получится взрыв при выстреле. Накручиваете колпачок обратно и убираете подальше. Если папироса утоплена как сейчас, то передаёте мину заряжающему и занимаетесь следующей. Понятно?

— Да.

— Понятно. А что будет, когда мина взорвётся в стволе?

— Лебедев, ты правда мудак, или прикидываешься? Если мина взорвётся в стволе, это однозначный пиздец расчёту и тебе тоже.

— Ну, так при выстреле же тоже что-то бухает, и ствол не взрывается.

— Бухает пороховой заряд, который выталкивает мину, это нестрашно. Страшно, когда не бухает и мина остаётся в стволе. Если такое заметите? Немедленно кричите — Стой! И докладывайте командиру. Всё ясно?

— Ясно. А что делать с той миной?

— С какой? Гусев.

— Ну, у которой папироска торчит.

— Ах, с этой. Так её отдаёте Махмудке, пущай он из неё табакерку делает.

— Почему ему?

— А его не жалко, одним раздолбаем меньше будет. — Тут уже Аристарх не выдерживает и начинает хохотать.

— А если серьёзно, то убрав подальше, докладывайте командиру, что мина на боевом взводе. Такие лучше не разбирать и не трогать, они уничтожаются подрывом. Раз всё понятно, повторяйте всё с самого начала.

Да, молодец пермячина, грамотно всё разъяснил, да ещё и шутку задвинул, чтобы нервное напряжение снять. Далеко пойдёт, если выживет в ближайшее время.

— А что, Федя. Может, на пулемёт оптику поставим? Прицел-то как раз от такого же.

— От такого же, да не от этого, сам знаешь, пристреливать придётся, а обнаруживать себя не хочется. Фрицы и так задолбали. Так что обойдусь. Потом, если что…

— Ладно, как знаешь, но я бы поставил… — Пока есть возможность, осматриваю поле боя в трёхкратный прицел, и замечаю какую-то непонятку на переднем крае нашей пехоты.

— Это что ж они делают? Сукины дети! Ты только погляди на них, немцы ещё за рекой, а махра в центре уже пятится.

— Заманивают?

— Ага. От самой границы, и до Москвы, всё заманивают и заманивают. Давай-ка пулемёт на бруствер, ставим прицел, и когда фрицы перейдут реку, стреляй. Тут метров семьсот, так что успеешь пристреляться. Левый фланг за тобой, а наш миномёт походу перенацелят.

Как словом, так и делом. Не успел я занять своё место в расчёте, как последовали команды по смене угломера и прицела, и началась обычная работа. Правда, продолжалась она недолго, мины кончились достаточно быстро, и дальше пришлось отбиваться из трофейных карабинов и пулемёта. Весь личный состав из миномётчиков переквалифицировался в стрелков, зато у нас получилось самое боеспособное отделение. Ещё бы, на шестерых рядовых — два лейтенанта, плюс один сержант. Совместными усилиями со станкопулемётчиками, высоту удалось удержать, а вот надолго или нет, время покажет. А началось то всё с ерунды.

Так как немцам мы не давали спать ночью, то они не выспались и к утру разозлились, поэтому решили отыграться по полной при свете дня. Совершая короткие огневые налёты по обнаруженным целям, а потом, выполняя прочёсывание — то есть стреляли по площадям, меняя установки прицела, после каждой серии выстрелов. И если ночью у нас работал один миномёт, то у фрицев два… батарея, как сказал бы Махмуд. Такой хернёй, после неудачной атаки, гансы занимались больше часа, а в один «прекрасный» момент, короткий огневой налёт продолжился дольше обычного, и под его прикрытием батальон пехоты противника перешёл в атаку. В этот раз наши не выдержали и стали отходить. Сначала по одиночке, а потом и группами, стрелки побежали с позиций. Первой не выдержала рота в центре, потом на левом фланге, а потом и правофланговая рота начала отступать, когда немцы ударили по ней не только по фронту, но и с флангов. Если бы не установленные в траншее максимы, и не усилия нашего комбинированного расчёта, фрицы бы ворвались на высоту на плечах убегающих красноармейцев, а возможно пошли бы и дальше. Но, не шмогла.

Оборона в траншее на высоте постепенно уплотнялась. Самые сознательные, попав в укрытие, начинали отстреливаться, испуганные просто прятались в окопе, а очень напуганные и хитросделанные, с маху перепрыгивали траншею и бежали дальше. Останавливались они только на линии своей бывшей обороны или вообще в лесу. Заняв деревню и вернув свои окопы на флангах, фрицы пока не торопились наступать дальше. Всё-таки после двух атак потери у них были чувствительные, да и поддерживающая артиллерия нуждалась в пополнении боеприпасами. Так что пока фрицы перегруппировывались, удалось навести относительный порядок и в батальоне. Хотя батальон этот не тянул даже на роту, зато занимал две оборонительных полосы. Одну на высотке, а вторую в своих старых окопах на опушке. И пока комиссар собирал «грибников» по всему лесу, пытаясь создать «неприступную» оборону, комбат руководил войсками на высоте. Войск тех набиралось чуть больше взвода с минимумом боеприпасов, так что всех кого можно, Лобачёв отправлял на… опушку, помогать комиссару. Постепенно очередь дошла и до нас. Мы готовились к отражению атаки, набивая пустые ленты патронами,