Командир счастливого «Окуня». Русский подплав Первой мировой - Василий А. Меркушов

День прошел спокойно. 2-й дивизион принимал топливо с транспорта «Европа», вернувшегося вчера из Ревеля.

Оказывается, 17 июля состоялось объявление мобилизации в Киевском, Одесском, Московском, Казанском военных округах, Балтийском и Черноморском флотах, а также государь запретил продажу водки на все время мобилизации…

В 8 ч. 30 м. вечера было принято радио, что Германия объявила нам войну. Сейчас же поехал на «Окунь» и объявил об этом команде. Новость не произвела на матросов никакого впечатления, офицеры же дивизиона удивлялись, как могло случиться, что не Россия, а ей объявили войну. Большое недоумение вызывало то, что Россия воюет с Германией, а не с Австрией, которая как будто занята одной Сербией.

Никогда не думал, что объявление войны пройдет так спокойно, не вызвав ни в ком никакого волнения или чего-нибудь в этом роде. Офицеры продолжали спокойно играть в домино, и только все жалели, что нет газет…

К этому времени окончательно определился состав бригады подводных лодок, а именно она состояла из следующих судов: восьми подводных лодок, двух миноносцев, двух транспортов-баз, двух канонерских лодок – «Храбрый» и «Хивинец», ледокола «Аванс» (для снабжения кораблей пресной водой), катера «Перископ» (для посылок за провизией) и моторных катеров «Охранный», «Встреча» и «Темерник» (для ночной охраны рейда).

В 2 ч. 40 м. ночи по радио командующего флотом бригада вышла в Финский залив на старую позицию поперек Финского залива.

Несмотря на темноту, подводные лодки полным ходом, перегоняя друг друга, выходили извилистыми фарватерами в открытое море. Отличное знание местности спасало от аварий даже подводные лодки 2-го дивизиона с их 16-футовой осадкой, так как освещение створных знаков еще отсутствовало.

Мне пришлось особенно туго, ибо перед самой войной у меня началось воспаление слизистой оболочки обоих глаз (конъюнктивит), пришлось впускать в них проторгол и надеть темные очки.

Ночью очки нужны не были, но зато пришлось напрягать глаза, чтобы не выкатить на какой-нибудь камень, не протаранить какую-либо из лодок или же самому не попасть под таранный удар. Списаться же на берег для лечения и оставить лодку в такое время я, конечно, не мог.

На этот раз перед нами бродили какие-то коммерческие пароходы, которых лениво отгоняли миноносцы, позволяя проходить через линию подводных судов бригады.

В 9 ч. 25 м. утра пришлось погрузиться, так как какой-то пароход шел прямо на «Окуня». То же самое сделали «Дракон», стоявший южнее меня, и «Акула», находившаяся сзади.

Командиры лодок удивлялись, как это пароходы умудрялись проскакивать через цепь дозорных крейсеров у Дагерорта и почему они не останавливали их и не посылали в Балтийский Порт.

Лично для меня все разъяснилось только в 17 ч., когда подошедший миноносец «Молодецкий» сообщил, что впереди крейсеров нет. В ожидании противника весь Балтийский флот был сосредоточен у острова Нарген для защиты центрального минного заграждения Нарген-Поркаллауд.

Получилась глупейшая вещь: подводные лодки, ничего об этом не зная, оказались выдвинутыми в первую линию и только случайно их не перетопили, так как при виде дымков лодки не погружались, оставаясь в полном надводном положении, хотя любой из дымков мог принадлежать неприятельскому кораблю. (На погружение нужно было от трех до пяти минут в зависимости от типа подводной лодки.)

Между тем, адмирал Эссен ожидает от нас серьезной помощи, надеется, что мы сумеем ослабить неприятеля до подхода его к центральному минному заграждению и если не потопить или повредить кого-либо, то все же повлиять на психику нападающего…

Вернувшись на рейд Векшер, получил приказ командующего флотом от 19 июля 1914 года за № 2 об объявлении государем войны.

«Офицеры и команда!

С этого дня каждый из нас должен забыть все свои личные дела и сосредоточить все свои помыслы и волю на одной цели – защитить Родину от посягательства врагов и вступить в бой с ними без колебаний, думая только о нанесении врагу самых тяжелых ударов, какие только для нас возможны.

Война решается боем.

Пусть каждый из вас напряжет все свои силы, духовные и телесные, приложит все свои знания, опыт и уменье в день боя, чтобы наши снаряды и мины внесли бы гибель и разрушение в неприятельские боевые строи и корабли.

Неприятель имеет большую силу и опыт; наши ошибки, наши слабые стороны он немедленно использует; надо стремиться, чтобы их было меньше.

Флот не может уйти с назначенного мной места боя – другого нет в наших водах, и мы должны отстоять его, чего бы это ни стоило.

Помните, что единственная помощь, которая должна оказываться друг другу в бою, заключается в усилении атаки противника, напряжении с целью нанести ему сильнейшие удары, используя для этого все свои силы и боевые средства.

Да исполнит каждый из нас величайший долг перед Родиной – жизнью своей защитить ее неприкосновенность и да последует примеру тех, которые двести лет назад с Великим Императором своими подвигами и кровью положили в этих водах начало нашему флоту.

Адмирал фон Эссен».

Утром приняли радио, что вчера в 8 ч. вечера два германских крейсера обстреляли Порт Императора Александра III и вокзал в Либаве[10]. В порту разбита телефонная сеть, и два снаряда попали в госпиталь. Убитых и раненых нет.

Либавский флотский полуэкипаж и командир порта выехали накануне утром; в канале и аванпорте затоплены старые суда (в том числе подводная лодка «Сиг»), баржи и шаланды.

Вечером проходил миноносец «Внимательный», командир которого рассказывал, что саперы взорвали в Ганге подъемный кран, а у входа в гавань затопили пароход с углем.

Сделано это совершенно зря, надобности в этом никакой не было; к счастью, заградить вход в гавань саперы не сумели, и мы продолжали пользоваться гаванью, как будто пароходы и не были затоплены.

Утром богослужение по случаю тезоименитства государыни императрицы Марии Федоровны. После молебна начальник дивизиона поздравлял команду, кричали «ура», – все, как в обыкновенный царский день.

В 16 ч. получили радио всему флоту: «Поднять пары!» В 17 ч. 30 м. – отменительный.

Вечером вернулась из Гельсингфорса канонерская лодка «Хивинец» и привезла газеты с манифестом об объявлении войны.

Собранной на шканцах «Хабаровска» команде начальник дивизиона прочел манифест. «Ныне предстоит уже не заступиться только за несправедливо обиженную родственную нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение ее среди великих держав. Мы непоколебимо верим, что на защиту русской земли дружно и самоотверженно встанут все верные наши подданные… Да укрепится еще