250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам - Михаил Константинович Лемке
► 25 марта 1915 г. к приказу по Северо-Западному фронту была приложена следующая инструкция по укомплектованию пехоты в армиях фронта:
«§ 1. Недостаток материальной части вызывает необходимость установить особый порядок укомплектования войсковых частей.
§ 2. Опыт бывших боев показал крайнюю необходимость тотчас же после боя немедленно пополнять войсковую часть, неимение же под рукою укомплектования вызывает нежелательную приостановку боевых действий.
§ 4. Это делает желательным, чтобы при каждом пехотном полку состояло известное число безоруженных, всегда готовых заполнить ряды полка.
§ 7. Кроме вышеозначенного полкового запаса безоружных, в каждой армии состоит армейский запас безоружных при запасных батальонах».
Из приказов по тому же фронту видно, что при контрольном осмотре оружия в некоторых частях войск обнаруживалось до 30 % с неисправной подачей патронов, невыбрасыванием гильз, заржавевших и вообще негодных к употреблению. «Замечено мною, – писал командующий IV армией, – что оружие в частях войск находится в крайне запущенном виде – винтовки не чистятся, и, благодаря такому обращению, большинство их побито и поцарапано и сплошь покрыто ржавчиной» (приказ 19 декабря 1914 г.). И опять-таки в корне вина не солдата, вина в убеждении, сложившемся в армии еще со времен Суворова: «Пуля – дура, штык – молодец», вина в крайне ненормальной постановке обучения стрельбе в мирное время, в отсутствии в войсках достаточного числа офицеров, теоретически и практически хорошо знакомых с ружейным огнем. Солдат палит, иногда закрывши глаза, потому что совсем не обучен как стрелок.
► Стрелковое дело проходилось у нас в мирное время настолько неудовлетворительно, что боевая обстановка сразу выяснила все недочеты смотрового обучения. Все смотровые «проценты» остались где-то далеко, далеко сзади. В ноябре 1914 г. в приказе по IV армии было объявлено, что «наш ружейный огонь малодействителен, так как пули летят через головы»; в декабре главнокомандующий Юго-Западным фронтом объявил, что «по сведениям, полученным от вашего военного агента в Бельгии, немцы, указывая на отличную действительную стрельбу нашей артиллерии, говорят, что стрельба пехоты слишком высока, по-видимому, вследствие того, что люди при перебежках не переставляют прицелов или же стреляют из окопов без прицеливания».
30 марта 1915 г. в приказе по IV армии объявлено: «В целом ряде перехваченных секретных документов противника упоминается о том, что пехота наша стреляет слишком высоко, то есть стреляет через головы противника, не прицеливаясь, причиняя германцам сравнительно с расходом патронов небольшие потери. То же говорится и про нашу артиллерию, стреляющую главным образом на высоких разрывах, причем артиллерия даже систематически обстреливает все участки местности, где она только предполагает появление артиллерии или пехоты, и доходит до того, что обстреливает одиночных людей противника».
С самого же начала войны выяснилось также, что пехотные и кавалерийские начальники имели весьма примитивное представление об артиллерийской подготовке атаки, а между тем и до настоящего времени эта простая, казалось бы, вещь все еще не усвоена ими сколько-нибудь прочно. В этом отношении очень симптоматичен секретный приказ по II армии от 5 апреля 1915 г., который я привожу буквально, именно как серьезный исторический документ, доказывающий, какой азбуке приходилось учить высших начальников по истечении почти года беспрерывной войны. Ясно, что не знали даже складов боевого дела.
Приказ № 175
Несмотря на вполне ясные, точные и обоснованные указания «Наставления для действия полевой артиллерии в бою», среди войсковых начальников разных степеней до настоящего времени существует довольно сильное разномыслие об использовании артиллерии в бою, особенно по вопросу об артиллерийской подготовке атаки.
Дабы раз навсегда положить этому конец, считаю необходимым, в дополнение и разъяснение приказания по войскам армии от 8 февраля сего года за № 26, объявить нижеследующее:
I
Пушенная дистанционная шрапнель назначается и действительно очень хороша для поражения исключительно открытых живых целей.
Пушечная ударная шрапнель производит лишь ничтожное и весьма капризное действие, и рассчитывать на нее как на надежное средство для поражения даже слегка укрытых живых целей (за плетнями, дощатыми заборами и т. п.) трудно.
Пушечная граната назначается для разрушения легких построек, отчасти земляных сооружений и по щитовой артиллерии (комбинированная стрельба); хорошо действует по селениям и людям, находящимся в закрытых помещениях. На необстрелянные войска производит значительное моральное действие.
Для достижения ощутительных результатов во всяком случае требует точной пристрелки и, следовательно, большого расхода.
Таким образом, трехдюймовая полевая скорострельная пушка отлично бьет всякого рода открытые живые цели, по закрытым же (даже слегка) живым целям, щитовой артиллерии (даже открытой), земляным сооружениям и проволочным заграждениям действие ее очень слабо, и необходим громадный расход снарядов, чтобы по целям такого рода получить хотя бы только несколько ощутительные результаты. Моральное действие гранаты значительно, но только на необстрелянные войска (п. 75 Наставлений для действия полевой артиллерии в бою).
Навесная шрапнель легкой полевой гаубицы (12-см, 48-лин. калибра), благодаря сравнительно малой меткости, слабой окончательной скорости, малой глубине поражения и трудности хорошей пристрелки ею, – тоже не может служить надежным средством для поражения живых целей, укрытых окопами.
Стрельба фугасной бомбой легкой полевой гаубицы по целям мелким, представляющим небольшую поверхность, как отдельные полевые окопы, небольшие их группы, отдельные строения и т. д., благодаря незначительной вероятности попадания, потребует для получения необходимого числа удачных выстрелов слишком много снарядов, почему, прежде чем решиться на такой их расход, следует хорошо рассчитать, «стоит ли игра свеч».
Посему главными задачами легкой полевой гаубицы будут: разрушения всякого рода построек и земляных сооружений (в том числе искусственные препятствия), имеющих сравнительно значительные размеры (фугасная бомба), и обстреливание войсковых масс (напр., накапливающиеся резервы), укрытых крутыми скатами высот, берегами оврагов и т. д. (навесная шрапнель, п. 85 Наставлений…).
Кроме того, хотя в этом направлении опытов в мирное время и не производилось, но можно с уверенностью полагать, что, благодаря своим баллистическим качествам, полевая легкая гаубица может огнем своей навесной шрапнели значительно ближе подвести атакующие войска к противнику (до 40 сажен).
Для устройства дымовой завесы тоже, очевидно, значительно выгоднее огонь легких полевых гаубиц, нежели 3-дюймовой пушки.
Главное назначение орудий тяжелой
Ознакомительная версия. Доступно 58 из 291 стр.