Крыша под руками - Елена Ивановна Кршижановская

— Ну идите, жалуйтесь куда угодно! — вдруг взорвался Фёдор. — Только оставьте нас в покое, наконец! Поняли?

Сева рот раскрыл от удивления. Ещё не видел он своего друга таким сердитым.

Женщина опасливо покосилась на разъярённого Фёдора и быстренько убралась из квартиры.

* * *

Через час коляска, уже прикреплённая к мотоциклу, стояла за домом, на асфальтовой дорожке. Толпа ребят следила за тем, как Скиф прыгал и усаживался в коляске. Проделывал он это неохотно, только после повторных приказаний Фёдора.

— Ну, в общем-то, даже без сахара слушается, — сказал Сева. — Не помешала бы соседка, — дома гораздо лучше тренироваться. Вот уж вредная тётка!

— Что верно, то верно. А всё-таки права она. Не дело в квартире… Отойдите, ребята, пёс нервничает! — крикнул Фёдор.

— А ты ему валерьянки! — ответил кто-то. Поднялся шум, смех, мальчишки лаяли, мяукали.

Скиф прижал уши, мягко выпрыгнул из коляски. Чёрная шерсть поднялась на спине, вытянутая вперёд голова чуть пригнулась. Он сделал несколько шагов в сторону мальчишек, и они мгновенно исчезли, точно и не было их.

Фёдор схватил собаку за ошейник и пристегнул поводок. Скиф укоризненно посмотрел на хозяина, точно говоря: «Зачем такое недоверие? Я только хотел припугнуть, чтобы не орали. Не кусать же всерьёз этих дурачков».

— Теперь самое трудное начнём, — сказал Фёдор. — Надо приучить Скифа к звуку мотора. Некоторые псы так пугаются, что потом и не заставишь подойти близко.

— Он смелый у нас. Научится, — сказал Сева.

— Хорошо бы. Тогда будем ездить с ним на дежурство, вместе патрулировать…

— А я? — спросил Сева.

— Кто же без тебя-то поедет? Так и будем: ты — на багажнике, я — за рулем, а Скиф, со всеми удобствами, — в коляске. Ну, начали тренировку, включаю зажигание, а ты вместе со мной держи поводок…

* * *

Милочка временами пускалась в пробежку, чтобы не отстать от Севы. Он нёсся по улице, ловко увёртываясь от прохожих и ворчал:

— Ещё две недели до школы, могла прекрасно пожить в колхозе.

— Маме на работу.

— Верно, забыл. Без мамочки дохнуть не смеешь.

— Будешь так разговаривать, не пойду к близнецам.

— Кто переживал: «Какая судьба у ребят! Буду шефствовать, театр помогу сделать»? — Сева улыбнулся про себя. Точно так же говорил с ним Фёдор. И правильно, действует. Вон у Милки до чего виноватое лицо.

— Не сердись, идём, — сказала она.

Пускай займётся Олей и Толей, раз приехала. У Севы дел хватает, а Милке, чем сидеть просто так, пора действовать. Они подошли к дому, облицованному гранитом, с балконами и зеркальными окнами.

— Вот здесь, шестая квартира. Скажешь — от меня… придумай что-нибудь: мол, театром интересуешься, хотя про это подожди. Да сама сообразишь и всё такое. Ну, пока. — Сева повернулся и зашагал в обратном направлении.

— Ненормальный! — закричала Милка, догоняя его. — К незнакомым людям идти, объяснять, кто такая. Приятно, да? Трудно подняться со мной, ноги отвалятся?

— От тебя и правда ненормальным сделаешься! Иди домой, не надо, хватит! — рассвирепел он.

Милка осторожно погладила его рукав, заглянула в глаза.

— Хорошо, хорошо, я сама к ним, не бушуй. Завтра приду к тебе, расскажу про близнецов.

— Не надо, на пляже встретимся; а если дождь, сам приду к тебе.

— Правда? — обрадовалась Милка. — Увидишь мою живую черепашку. Хочешь, достану тебе такую? Они смешные, лапами перебирают… У нас много варенья, ты любишь? Принесу твоей маме и…

— Я опаздываю, — перебил Сева и мягко добавил: — Вообще ты ничего, только бы поменьше говорила, а то голова пухнет. Ну, привет близнецам. Пока.

— Если дождь завтра, когда придёшь ко мне?

— Думаю, вечером.

— Черепашку достать для тебя?

Только её не хватало. Ну, в третий раз: пока. — Он взял старт, пробежал стометровку. Отличный способ избавляться от Милки, надо и дальше придерживаться.

Сколько времени потеряно сегодня из-за неё. Болтала, одуреть можно. Нашла пустяковый предлог, чтобы явиться: зубную пасту Сева забыл у лесника. Пусть не воображает Милка, что так и будут они рассиживаться друг у друга в гостях.

Отец уже посмеивался: «К нашему молодцу девочки стали ходить». Оля, как узнала адрес, бегает, бегает, хоть переезжай подальше. Теперь Милка объявилась, начнёт ходить, как заведённая. Разве что спасёт шефство над близнецами. Девочки всегда найдут, о чём без конца шептаться. Будут дружить и оставят в покое занятых людей.

* * *

Мотоцикл нёсся по загородному шоссе, залитому солнцем. В коляске покачивался Скиф. Он даже не обращал внимания на собак, которые изредка попадались в пути. Видимо, все его мысли сосредоточились на одном: как бы с достоинством удержаться, не вылететь кубарем из этого шаткого ящика.

Сева прекрасно себя чувствовал, сидя на багажнике. Встречный ветер до отказа наполнял лёгкие, ощущение быстрой езды доставляло огромное удовольствие.

— Держись крепче! Поворот, а там остановка! Отличное место! — крикнул Фёдор.

Он свернул с шоссе и по узкой дороге с ухабами, почти не сбавляя скорости, повёл машину вперёд. Скиф прижал уши и довольно испуганно подпрыгивал в своей коляске. Фёдор выехал на утрамбованную дорожку пляжа и затормозил у самой воды. Скиф первым выскочил на песок, долго с возмущением отряхивался.

— Ничего, старина, привыкай ездить! — сказал ему Фёдор. — А здорово тут. Верно, Сева?

— Ух ты! А Кронштадт — прямо хоть пешком иди — как видно хорошо! — Сева прикрылся рукой, точно козырьком, и восхищённо смотрел на залив, на пустынный светлый пляж с большими валунами.

— Да! Это тебе не Приморский пляжик, где народу — как сельдей в бочке.

Он торопливо скинул одежду, подтянул трусы и большими скачками побежал в воду. Скиф увязался следом.

— Холодная жутко! — с восхищением завопил Сева и плашмя упал в воду, забарахтался, поднимая фонтан брызг. Скиф отскочил, потом кинулся на мальчишку, и они подняли отчаянную возню.

— Хватит вам, вылезайте, холодно, — сказал Фёдор.

— Нам теперь жарко!

Они ещё долго барахтались, наконец выскочили и, точно сумасшедшие, начали гоняться друг за другом по пляжу. Первым сдался Сева. Упал, перекувырнулся два раза через голову и сел, скрестив ноги. Скиф остановился перед ним, тяжело дыша. Из открытой пасти висел язык, залепленный песком. К чёрному носу тоже прилипли песчинки. Пёс отрывисто и капризно залаял, недовольный, что игра прервана.

— Дай передышку. Ну, пожалуйста, прошу! — сказал Сева.

Скиф подошёл вплотную и начал остервенело рыть песок, отбрасывая его прямо на Севу. Тогда Сева нашёл острый камешек и стал помогать псу. Дело у них пошло быстро.

Тем временем Фёдор неторопливо разделся, виновато вздохнул, посмотрел на Севу, занятого игрой, и, стараясь не шуметь, полез в воду.

— Ты