Кто взял фальшивую ноту? - Григорий Владимирович Абрамян

— Контрабасы, — подсказал я.

— Васька — толстый контрабас! — взвизгнул Гриша.

— Сами вы контрабасы, — буркнул Васька. — По-моему, главное — это барабан. Бум-ба-ра-бам-бам-бам-бам-бам!

— Скажешь тоже! — сказал я. — Барабан внутри пустой.

— Как твоя голова, — откликнулся Костя и засмеялся. — Треску много, а толку мало.

А смеялся Костя очень смешно. Начинал тоненько, с привизгиванием, а потом переходил на бас. Голос у него ломался, вот что.

— Я бы ещё согласился играть на тарелках, — гнул своё Васька. — Звенят они здорово!

— Тебе всё мерещатся тарелочки, вилочки, ножички, — сказал Костя. — А может, мне охота играть…

Спор готов был разгореться, но тут я неожиданно вспомнил, что у меня дома есть музыкальная энциклопедия.

— Что зря спорить и гадать? — воскликнул я. — Хотите, принесу энциклопедию? Мне её бабушка подарила. Она у нас — бывшая балерина.

В одну минуту я слетал домой и притащил здоровенную книжищу.

— На, держи, — сказал я Женьке.

Женька выхватил у меня из рук старую, затрёпанную энциклопедию, которая вдобавок пахла пылью и мышами, полистал её и очень скоро обнаружил, что там не хватает больше половины листов.

— Твоя работа? — спросил он у меня.

Я честно признался, что когда был маленьким, то вырывал оттуда бумагу для змей и голубей: очень хорошая бумага — здорово летала!

Женька стал ворчать, что половину энциклопедии я на ветер пустил и, может, самые лучшие музыкальные инструменты где-нибудь па проводах висят.

Я сказал:

— А нам много ли надо? Нам и этого хватит.

— «Хватит, хватит»… — продолжал ворчать Женька, одновременно выискивая названия инструментов.

— Нашёл, — сказал он. — Валторна.

— Валторна?

— Да. Тут написано, что валторна произошла от охотничьего рога.

— Я хочу на валторне! — воскликнул Гриша, которому стало скучно.

— Мало ли что ты хочешь… — ответил Васька. — Может, я хочу на гитаре? А тут про гитару ничего нет.

— Ты хочешь барабан на тарелочке, — сказал Гриша.

— Я передумал, понял?

— Всё равно на гитаре в оркестрах не играют, — с видом знатока сказал Женька. — Можете у Феди спросить.

— Ладно, уговорили, — пробурчал Васька. — Мне и тарелки подойдут. Есть там что-нибудь про тарелки?

— Тарелки? Сейчас… Тарелки… Есть тарелки! «Самозвучащий ударный музыкальный инструмент…» Дальше неинтересно… А вот тут интересно: «Одну из тарелок прикрепляют к барабану. Это даёт возможность играть на обоих инструментах одному исполнителю».

— Значит, — развеселился Васька, — я буду играть и на барабане и на тарелках?

— Хитренький какой! — заныл Гриша. — Я уже давно хочу играть на барабане.

— Чудак человек! — Васька пожал плечами. — Разве я виноват, что тарелки прикрепляют к барабану? Нельзя же отдирать одно от другого. Только хорошую вещь портить!

— Всё равно барабан мой!

— Как же, твой!

Конец спору положил Женька.

— Знаете что, оркестранты, — сказал он. — Я придумал! — Женька стал поспешно листать энциклопедию. — Ты, например, Васька, будешь… ве… ве… ве… виолончелью.

— Почему это я — виолончель? — испугался Васька.

— А потому, что ты на букву «В» и виолончель на букву «В». Другим тоже так выбирать будем, понял?

— Понял… А что там про виолончель написано?

— «Виолончель — инструмент скрипичного семейства… Широко применяется в качестве сольного и оркестрового инструмента. Число виолончелей в оркестре достигает 12-ти…» Отличный инструмент. Прямо против дирижёра играет. Правда, Федя?

— Слушай, поколдуй и мне, — сказал Костя, который долго молчал и напряжённо наблюдал за всем, что происходит. — Если угадаешь моё желание, честное слово, буду играть в твоём оркестре.

— Ка… ка… ка… — забормотал Женька, шурша негнущимися страницами. — Вот: контрабас!

Костя с удивлением поднял брови, а я вспомнил, как он смотрел в окно музыкальной школы на мальчика с контрабасом.

— Ты не сомневайся, — ободряюще сказал Женька. — Про него тоже написано, что он из скрипичного семейства, только самый большой по размеру — целых два метра. Без него не обходится ни один оркестр. И думать тут нечего! Согласен?

— А я? — заволновался Гриша. — На чём я буду играть?

— Ты будешь играть… на гудулке, — прочитал Женька первое попавшееся название.

— Не хочу на гудулке. Хочу на барабане.

— Не хочешь на гудулке, играй на гамбанге, а про барабан и думать забудь.

— Не хочу на гамбанге.

— Тогда, пожалуйста, — на геликоне.

— Не хочу! — капризно взвизгнул Гриша.

— На гекельфоне хочешь?

— Не хочу!!

— На гидравлосе?

— Не хочу!!!

Женька наконец разозлился и хлопнул несговорчивого дошкольника энциклопедией по голове:

— Чего раскричался? Нет ничего больше на букву «Г».

Но Гриша был человеком упрямым и умел задавать такого рёву в три, четыре, пять ручьёв, что сбегались жильцы всего дома от первого до десятого этажа. Я поспешил взять у Женьки энциклопедию и нашёл ещё одно название: граммофон.

— Не хочу граммофон!

— А чего тебе надо, на самом деле? — спросил Васька. —Заведёшь граммофончик, поставишь его в оркестре и сиди себе нога на ногу. Красота!

— Васька, вредина… — захныкал Гриша.

— Нет больше страниц на букву «Г», — сказал я Грише. — Остальные я на голубей израсходовал, честное слово!

Гриша с отчаянным рёвом убежал домой.

А Васька посмотрел ему вслед и сказал:

— Может быть, вы всё-таки пропустили там чего-нибудь?

— Может, и пропустили, — недовольно ответил Женька. — А чего он вопит как резаный? Никто же не спорил — ни Васька, ни Костя, ни Федя… Э-э, Федя-то без инструмента остался! Ничего, сейчас подберём… Фе… фе… фе… Фагот! Вот!

Я вырвал из Женькиных рук бабушкину энциклопедию и быстро нашёл страницу на букву «Ж».

— А тебе придётся играть на жалейке, — не без злорадства сказал я. — Нет больше ничего на букву «Ж», хоть тут все страницы целые.

Женька и глазом не моргнул.

— За меня не беспокойся. Я буду дирижёром! Дирижёры ни на чём