Пусть она уйдет - Никола Сандерс

– Кстати, не могла бы ты принести сюда мои сумки? Они остались в коридоре.

Я улыбаюсь так широко, что у меня болят щеки. Каким-то образом мне удается сохранить такое выражение лица, даже когда я отвечаю:

– Я попрошу Ричарда. Давай я покажу тебе остальной дом. Как ты добралась?

– Нормально.

– Не было пробок?

– Я ехала на поезде.

– А, конечно, я знаю.

– Ты сильно забывчивая?

– Прости?

– Ты постоянно повторяешься и все забываешь.

– Извини, я…

– Можно я посмотрю другие спальни?

– Конечно. – Показываю ей еще две спальни дальше по коридору, и ни одна их них даже близко не такая приятная как та, что я выбрала для нее.

– А что наверху?

– Там был чердак. Но мы не пользуемся этой комнатой, и там нет ванной.

Она кивает.

– Большой дом.

– Да, большой.

– А сколько он стоит?

Я тихо ахаю.

– Думаю, тебе лучше спросить у своего отца.

– Так и сделаю. А это что за комната?

– Это мой кабинет.

Я открываю дверь и показываю ей. Кажется, она не особо впечатлена.

– А можно посмотреть вашу спальню?

– Если хочешь. Это здесь.

Мы молча доходим до конца коридора. Я открываю дверь в нашу комнату. Она первая заходит внутрь, оглядывается и проводит пальцами по моему трюмо. Берет флакон духов от Картье, подносит к носу, а потом пшикает немного себе на запястье.

– Роскошные, правда? Ричард подарил мне их на день рождения в прошлом году.

– Моя мама такими пользовалась.

Я не знаю, что сказать. Это правда? Наверное.

– Извини, – говорю я. – Я не знала. – Беру флакон в руки. – Тебе неприятно, что твой отец купил их мне?

Она пожимает плечами. Я спонтанно принимаю решение и протягиваю флакон ей.

– Хочешь взять их себе? Я буду очень рада.

– Нет, – равнодушно говорит Хлоя, осматривая комнату. Я ставлю духи на место.

– Ладно, может, тогда вернемся вниз?

– А теперь можно увидеть Эви?

Я улыбаюсь, обрадовавшись, что она все-таки захотела увидеть Эви.

– Конечно, можно.

Мы возвращаемся в комнату к дочке. Я вхожу очень медленно, прижав палец к губам. Мы подходим к кроватке и встаем над ней.

– Вот она, – шепчу я. – Познакомься со своей маленькой сестренкой. Разве она не самое прекрасное, что ты видела в жизни?

Внезапно, без предупреждения, Хлоя наклоняется и подхватывает ее.

– О, нет, пожалуйста, не надо! – шепчу я.

– Почему?

– Потому что она…

Я хотела сказать спит, но не успела закончить предложение, потому что Эви начала выть. Ее можно понять. Я бы тоже завыла, если бы меня вот так сгребли, пока я мирно дремлю.

А потом происходит нечто странное. Хлоя выпрямляет руки перед собой, чтобы как следует рассмотреть Эви. Но она как-то очень странно дышит. Часто и неглубоко вдыхает через нос. А еще не двигается, просто стоит на месте и пялится на моего орущего ребенка.

Я протягиваю руки.

– Давай я возьму ее.

Хлоя поворачивается, и на секунду мне кажется, что она вообще не понимает, что я здесь делаю. Потом быстро качает головой.

– Она очень громкая, – говорит она и кладет Эви себе на плечо.

– Ты не хочешь, чтобы я ее взяла? – нервно спрашиваю я.

Очевидно, нет. Хлоя качает ее, но, на мой взгляд, слишком сильно.

– Ну, ну, ну… – бессмысленно приговаривает она.

Голова Эви болтается из стороны в сторону. Хлоя вертится на месте, а я пытаюсь поспеть за ней, чтобы удержать головку дочери.

– Можно мне просто…

Хлоя неодобрительно на меня смотрит.

– Что не так, Джоанн?

– Ты неправильно ее держишь. Можно мне просто… пожалуйста… на секунду… – В этот момент я действительно готова силой отнять у нее Эви.

– Я знаю, как держать детей, – говорит она и отворачивается от меня.

– Да, конечно… – Хотя, очевидно, не знает. – Я не хотела…

В дверях появляется Ричард.

– Чем вы тут вдвоем занимаетесь? А! Я вижу, принцесса проснулась.

– Я просто говорила Хлое, что она слишком сильно качает Эви.

– Я ничего такого не делала, – возражает Хлоя. – Извини, если тебе неприятно, когда я держу Эви на руках.

– Конечно, нет!

Теперь Хлоя почти не двигается. Только очень аккуратно покачивает Эви. Та прекратила плакать и теперь смотрит на Хлою распахнутыми глазами.

– Я не хотела…

– Чего ты не хотела? – повышает голос она. – Что именно я делаю не так, Джоанна?

– Правильно Джоанн, но…

– Я так и сказала.

– Нет, ты сказала Джоанна, но слушай, я просто хотела сказать, что перед приходом Ричарда ты немного… – Я качаю головой. – Ты все делала так, Хлоя. Ты все делала отлично. Я вижу, ты ей нравишься.

– Тогда почему ты говорила, что я ее неправильно держу?

Ее визгливый голос становится все выше, а уголки губ, наоборот, ползут вниз. Она что… сейчас заплачет?

– Нет! Я не хотела… Я сказала, что до этого… Неважно. Правда, все отлично.

Но Ричард уже хмурится на меня.

– Ты в порядке, Джо?

– Да, конечно…

Моя улыбка уже довольно фальшива, но в остальном я держусь молодцом.

– Давайте пойдем вниз и приготовим ужин.

Хлоя протягивает Эви мне. Она пытается вырываться и открывает рот, чтобы запротестовать, хотя еще не умеет этого делать.

– Ты не против, Джоанн? Положишь Эви спать? – спрашивает Ричард.

– Да, конечно.

Хлоя берет отца под руку. Я слышу, как она говорит в коридоре: «Честно, понятия не имею, что не так. Я вообще ничего не сделала. Не знаю, почему она так отреагировала».

У меня буквально падает челюсть. Она же правда так трясла Эви, что со стороны это выглядело очень неприятно, почти опасно. Я кладу дочку в кроватку, и только минут через двадцать ей снова удается заснуть. В этот раз, прежде чем пойти вниз, я сворачиваю в нашу комнату, меняю рубашку, причесываю волосы и наношу на лицо немножко румян. И делаю глубокий вдох, готовя себя к предстоящему вечеру.

Почему-то у меня появляется чувство, что наладить отношения с Хлоей окажется немного труднее, чем я рассчитывала.

Достаю из печки лазанью, которую успела сделать днем. Ставлю на стол, и от нее идет горячий пар.

– Я положу, – говорю я. – Хлоя? Передай, пожалуйста, свою тарелку.

– Я открою вино.

Ричард идет к стеллажу и выбирает бутылку. Я протягиваю руку. Хлоя смотрит на лазанью так, будто та сдобрена цианидом, но все же подает мне тарелку. Ричард возвращается с белым вином.

– Ой, подождите, есть же еще овощной салат, – говорю я, разложив лазанью. – Сейчас принесу.

Ричард посмеивается.

– Вот правда, Джоанн, ты бы голову свою потеряла, если бы ее не прикрутили.

Хлоя громко хохочет. Я тоже смеюсь, хотя лучше бы Ричард не выставлял меня на посмешище, особенно при первом знакомстве с Хлоей.

Когда я возвращаюсь с салатом, Ричард расспрашивает ее про учебу.

– У меня было мало времени. Я немножко подрабатывала моделью. – Она отламывает кусок лазаньи вилкой. – На самом деле, довольно активно.

– Не знала, что ты была моделью, – говорю я, хотя понимаю почему.

Хлоя действительно потрясающе красива, хотя с ростом около метра семидесяти низковата для подиума. Сегодня на ней однотонная коричневая водолазка, и в сочетании с макияжем и густыми, выразительными бровями, унаследованными от отца, ее зеленые глаза выделяются еще сильнее. Она пожимает плечами, но ничего не отвечает.

– Это очень интересно, – серьезно заявляет Ричард, как будто она рассказывает про свою диссертацию по генной инженерии. Он наливает Хлое бокал вина, потом наклоняет бутылку в мою сторону. – Хочешь немного вина, Джо?

– Да, пожалуйста, – приподнимаю бокал я.

Хлоя поворачивается к Ричарду.

– Сколько было маме, когда я родилась, пап?

Ричард накладывает салат, глядя на него так пристально, будто это требует от него максимум концентрации.

– М-м-м?

– Сколько было маме, когда она родила меня? – повторяет Хлоя.

– Кажется, двадцать четыре.

– Я так и думала. – Она кладет кусок лазаньи в рот, и ее зубы клацают о вилку. – Я считаю, это хороший возраст для рождения ребенка. А ты, папуль?

– Знаешь, тридцать три – это совсем немного, Хлоя. Поверь мне, однажды ты это поймешь, – говорю я, как будто мне уже сто тридцать три. – Ты согласен, Ричард?

Ричард, который к этому моменту уже точно понял,