На один удар больше - Анна и Сергей Литвиновы

Стало интересно, начал родителей расспрашивать. И выяснились любопытнейшие факты. Бабка-то его не просто из России, но рьяная была коммунистка и активистка. В сорок шестом году ее в Калининград по партийной линии отправили — строить в бывшем немецком городе социализм. А она возьми и влюбись — практически в классового врага.

Первый ее супруг всю жизнь работал на богатый немецкий род фон Маков. У них в Восточной Пруссии было два конезавода — в Альтхоф Рагнит (ныне Мичуринское) и Нойхоф Рагнит (ныне Котельниково). Начинал Фиде помощником садовника, со временем получил за счет хозяина образование, стал дипломированным агрономом и хранителем уникального дендропарка, который фон Маки устроили в своем имении в Альтхоф Рагнит. Каких только редких растений там не имелось — черная сосна, береза Юнга, каштан мясокрасный, тюльпанное дерево, еще какие-то удивительности — чуть не из эпохи ледникового периода.

Фон Маки покинули Кенигсберг во время Второй мировой войны. Однако Фиде с ними не уехал. Продолжал работать на том же месте — теперь в плодопитомнике совхоза «Мичуринец», который располагался на землях его бывшего хозяина.

И Ханс-Йорг заинтересовался — почему Фиде не бежал вместе со своими господами, раз был настолько к ним приближен?

В дневнике бабушки по этому поводу нашлась интересная ремарка: «Муж говорил, что остался в СССР, чтобы оберегать редкие растения, многие из которых сам культивировал. Но я подозревала, что есть и другая причина. Возможно, остаться ему велели фон Маки. Он действительно что-то оберегал. И вероятно, не только парк. Но сколько я ни пыталась узнать — выведать ничего не смогла».

Тут Ханс-Йоргу совсем любопытно стало.

Улучил момент, когда родителей дома не было, и стал искать тщательнее. Дом-то изначально как раз Фиде принадлежал, после его смерти бабка унаследовала и второго мужа сюда привела. Однако вот ведь странность. Бывший садовник бежит из советской страны, истощенной войной. И сразу по приезде покупает неплохое строение с участком. Получается, какой-никакой капиталец из СССР вывез. Интересно — свой собственный? Или рискнул с собой сокровища фон Маков прихватить?

Тогда вряд ли все на дом ушло. Что-то и сохранить мог. Ханс-Йорг вошел в азарт. Стены, полы простукивал — вдруг обнаружится тайник?

Но никаких схронов не обнаружил. И тогда подумал: садовнику, наверно, привычнее — если что прятать, то в земле.

Стал оглядывать двор — взгляд сразу уперся в красивую сосну у входа. Согласно семейной легенде, Фиде посадил ее сразу, как переехал.

Про металлоискатель Ханс-Йорг не подумал — стал копать наудачу. Начать решил со стороны востока — то бишь с России. Действительно ли Фиде специально выбирал место или банально повезло — но вскоре заступ звякнул о металл. Вынул, дрожащими руками смахнул землю со старинной шкатулки, когда-то заботливо укутанной в почти истлевшую сейчас тряпицу.

Но внутри оказалось не золото и не бриллианты — а только пожелтевшая от времени карта. Населенные пункты — писаны на кириллице. И тогда Ханс-Йорг понял: это куда лучше, чем материальные богатства.

— Там прямо крестик был? Как у Стивенсона? — в восхищении спросил Митя.

— Крестик бы очень не помешал, — вздохнул Денис. — Как и точные координаты. Но нет. Там был нарисован кружок. Диаметром в сантиметр. Впрочем, Ханс-Йорг решил: этого достаточно.

* * *

О том, что происходит на родине покойной бабки, Ханс-Йорг знал только из телевизора с газетами и представлял себе страну очень унылой, депрессивной и опасной. Во многом пропаганда оказалась права: дороги, едва от Москвы отъезжаешь, дрянь, продукты ужасные, лица у местных напряженные, настороженные. Поместье фон Маков (в Германии бы давно объявили исторической ценностью и отреставрировали за счет государства) находится в полном запустении, дом наполовину обрушился, внутри — грязь, граффити неприличные по стенам.

А вот исполнители — двое мужчин — на типичных русских совсем не походили. Ханс-Йорг почему-то ждал: будут они обращаться с ним, гражданином свободной Европы, с исключительным пиететом. Но все время казалось: наемные кладоискатели — пусть держатся вежливо — исподтишка над ним посмеиваются. И постоянно пытаются надуть.

Русского языка он не знал — бабка умерла достаточно молодой, дочку (его мать) приучить к своему наречию не успела. По разговорнику перед поездкой освоил самый минимум. Из путеводителя узнал: в России, даже в самых медвежьих углах, весьма развит интернет, такси, еду, всякие услуги принято заказывать через мобильные приложения. В договоре меж ним и кладоискателями значилось: все накладные расходы — за его счет. Разумеется, он старался экономить. Но исполнители — наемные «шестерки» — вечно морды кривили и демонстрировали собственную значимость. В хостеле в Калининграде жить отказались — сказали, сами заплатят за нормальную гостиницу. Такси по тарифу «эконом» тоже забраковали — вызвали за собственные средства машину с кондиционером. Но самый большой раздрай случился, когда прибыли на место и выяснилось: кружочек примерно соответствует площади десять на десять метров. И на его месте — позднейшая постройка. Сарай. Тоже развалившийся, но с фундаментом крепким. Так что не землю надо копать — пробивать бетон.

Ханс-Йорг настаивал: нанимать арбайтеров с отбойными молотками. Исполнители горячо возражали: тогда поднимется такой грохот, что полиция приедет через полчаса. И настаивали: нужен георадар. О принципах работы прибора Ханс-Йорг знал смутно, но кладоискатели быстро нашли, скинули ссылку на родном немецком. Прочитал, неохотно признал: будет гораздо эффективнее. Спросил:

— Насколько возрастет стоимость поисков?

Услышал про двести евро и едва не задохнулся от возмущения:

— За что? За час работы?!

— Можно поискать подешевле. Но сам прибор дорогой. Плюс к нему нужен высококвалифицированный и, безусловно, надежный специалист.

— А вы тогда кто?!

Наемники переглянулись. Залопотали меж собой на собственном наречии. Лица у них были нехорошие, и Ханс-Йорг почувствовал себя очень уязвимым. Поздним вечером. В чужой стране. В мрачном, заброшенном здании.

Решил пойти на компромисс:

— Gut. Я согласен оплатить, но исключительно аренду прибора. Управляться с георадаром вы должны сами. Какая тогда получится сумма?

И опять этот насмешливый, совсем неуместный на лицах наемных варваров взгляд.

Самый наглый из двоих (только он знал немецкий), Denis, взялся ему втолковывать:

— Ханс-Йорг, ну поймите. Георадар — очень сложный прибор, сродни компьютерному томографу. И в аренду он сдается только с квалифицированным оператором, желательно с инженером. Полдела — получить информацию, надо ведь ее расшифровать правильно. А непрофессионал может арматуру или пустую полость принять за искомое место.

Напарник сердито дернул