Симпатия - Родриго Бланко Кальдерон

Откуда Мартин узнал, что Улисес заходил в библиотеку? Может, сеньор Сеговия сказал. Интересно, видел ли он, как Улисес взял книгу и спрятал? Но когда? Нужно будет спросить у Надин.

— Повезло тебе, засранцу. Очаровательную девушку себе нашел, — произнес Мартин.

— Да, — согласился Улисес.

Надин смотрела на них. Окружившие ее собаки по команде сорвались с места и помчались в их сторону.

… — Покажем ей кладбище? — спросил Улисес.

Мартин, кажется, удивился.

— Нет, Улисито. Это только для тебя.

Улисес почувствовал, что у него наворачиваются слезы, и сказал подошедшей Надин:

— Нам пора.

— Идите, идите. — Мартин наклонился подобрать выпачканный в земле теннисный мяч. Он швырнул мяч вглубь сада, и собаки бросились догонять. Мартин ушел за ними, вскинув руку вместо прощания.

В передней Улисес остановился.

— Что случилось?

— Еще раз в туалет зайду на секунду. Подожди.

Надин не знала, кто такой сеньор Сеговия. Пока Улисес был в уборной, а она разговаривала с Мартином, к ним заходила только сеньора Кармен.

— Сколько меня не было? — поинтересовался Улисес.

— Не знаю. Где-то час.

— Так долго? И о чем вы говорили все это время? 

— В основном о семье.

— Он очень интересный человек. А как хорошо сохранился! Необыкновенно красивый мужчина.

— Красавец, — подтвердила Надин.

— Можем на следующей неделе к нему заехать.

— Нет. Лучше ты один.

— Почему? Он в тебя практически влюбился.

— Он прелесть. Но кое-что мне не нравится.

— Что-то случилось?

— Мне кое-что не нравится в этой семье.

— Какой семье? Он же был один.

— Расскажи мне о них.

— Особо нечего рассказывать. Есть Паулина. Мать умерла несколько лет назад. Я ее не застал. И есть сын, Пауль, он живет в Амстердаме.

— Пауль и Паулина?

— Они близнецы.

— И что он за человек?

— Я с ним не знаком.

— Его тоже на свадьбе не было?

— Нет. Со стороны Паулины была только тетка, сестра матери, она уже умерла. Вообще народу было негусто, но получилось мило. Зато свадебное путешествие закатили ого-го-го. Стамбул, Лондон, Порту.

— Это ненормально, Улисес.

Улисес помедлил.

— Я не знаю, что нормально. У меня никогда не было семьи.

— Но ты же говорил, тебя усыновили.

— Да, но эта семья так и не стала моей.

Новорожденного Улисеса подбросили к дверям церкви Святого Антония Марии Кларета на проспекте Ромуло Гальегоса. До восьми лет, пока не нашлась семья, пожелавшая его взять, он воспитывался в церковном приюте. Его приемные родители годами пытались родить ребенка, но безуспешно. Улисесу было столько же лет, сколько их браку, — это показалось им знаком свыше. Как будто Бог помог им наверстать упущенное время.

— Только вот через несколько месяцев после моего появления сеньора забеременела. Иронично, правда? Потом они вроде как не знали, что со мной делать.

— Странно.

— Что странно?

— Я подумала, странно, наверное, носить фамилию, которая ничего для тебя не значит.

— Их настоящая фамилия Хан, через «х». Они родом из Сьюдад-Гуаяна, не из Каракаса. Несколько лет назад уехали из страны. Сеньор Хан происходит из тринидадских кули.

— Это что значит?

— Он потомок индусов из Тринидада и Тобаго.

Я немного изменил фамилию.

— Зачем?

— Так лучше звучит.

— Невелика разница.

— Ну, мне так больше нравится. Улисес Кан — немного похоже на Джеймс Каан, тебе не кажется?

— Ах вот, значит, откуда ноги растут. Никогда не понимала этот твой киноклуб.

— Джеймс Каан — великий актер. Лучшее и худшее в его карьере — роль Сонни Корлеоне.

— «Поэт, заключенный в теле гангстера». Что-то в этом роде, да?

— Точно. Роль в «Мизери» — это его расплата, искупление за Сонни.

— Меня очень тронуло, как ты им восхищаешься. Я только потому и осталась в твоем клубе.

— Мне жаль, что он оказался таким ужасным.

— Нужно видеть во всем хорошее. Генри предложил мне работу в книжном. И вот, спустя пять лет, — взгляни на нас.

— Четыре с половиной.

— Да все равно. Долго же ты не мог додуматься, что нравишься мне.

В киноклуб в свое время ходили и Паулина, и Надин.

— Ну, сама знаешь. Я медлительный, зато неуверенный в себе.

— Дурачок ты. Хочешь, посмотрим какой-нибудь фильм?

— Ты мне так и не сказала, что тебя смущает в семье Мартина.

Надин рассеянно пробегала руками по собственному телу. Вверх, вниз, между грудями, к основанию бедер. Сам того не замечая, Улисес начал делать то же самое. Так они и говорили, поглаживая себя, умащались своим потом, словно месили глину.

— Она напоминает мою, — сказала Надин, встала и ушла в ванную.

Улисес вспомнил первый разговор с Мартином. Джеймс Каан был одним из любимых актеров тестя. Улисес поспешил рассказать, что познакомился с Паулиной как раз на курсе киноклуба по Джеймсу Каану.

— Еще и года не прошло. Я понимаю, вам — да, в общем, и всем — этот брак, должно быть, кажется безумием, сумбуром, но что я могу сказать? Такое случается. Любовь с первого взгляда.

Мартин слушал так, будто Улисес говорил по-китайски.

— Как тебе персонаж Джеймса Каана в «Догвил-ле»? По мне, будто Сонни Корлеоне перевоплотился в отца Николь Кидман и поубивал всех этих подонков. Охренительный фильм.

Этот ответ окончательно убедил Улисеса, что его тесть не ненависть испытывает к своей дочери — и сыну (Паулина говорила, что с Паулем он тоже не общается), — а нечто гораздо хуже. Ненависть была просто острой фазой куда более глубокого чувства: чувства почти полной отчужденности по отношению к собственным детям.

Надин вышла из ванной, и Улисес предложил:

— Хочешь посмотреть «Крестного отца»?

— Всегда готова.

— Только чур всю трилогию целиком, до самого рассвета.

— Почему?

— Я тут думал про то, что сказал Фрэнсис Форд Коппола. «Крестный отец» — это не только про гангстеров и мафию. Это еще и история семьи.

Хесус считал, что принимать приглашение якобы генерала не следует, а следует обратиться в органы правопорядка.

— В связи с чем? — уточнила Мариела.

— Ну, не знаю. С преследованием. С вмешательством в частную жизнь. Придумаем.

— Мы даже не знаем, из-за Тора это или нет. И потом в какие именно органы?

Хесус уверенно сказал:

— Да конечно, это из-за Тора.

Новость об убийстве Тора вызвала волну протеста и возмущение организаций по защите прав животных. Некоторые иностранные знаменитости, например писатели Артуро Перес-Реверте и Фернандо Вальехо, резко осудили убийц пса в соцсетях. Проправительственные журналисты быстренько опровергли новость, но хозяйка Тора заявила, что если