Кит на отмели - Элизабет О'Коннор

Elizabeth O'Connor

Whale Fall

Copyright © Elizabeth O'Connor 2024

© Оганян А., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

Журнал «Обсервер» внес роман Элизабет О'Коннор «Кит на отмели» в десятку лучших дебютных романов 2024 года. Э. О'Коннор также известна как автор коротких рассказов и была удостоена премии литературно-художественного журнала «Уайт ревью» за лучший короткий рассказ 2020 года. Университет Бирмингема присвоил О'Коннор докторскую степень по английской литературе.

К Уэльсу, расположенному на полуострове на западе Великобритании и омываемому Ирландским морем на севере, проливом Святого Георга на западе и Бристольским заливом на юге, относятся более 50 прибрежных островов, крупнейшим из которых является Англси на северо-западе. Судьба многих реально существующих островов схожа с той, что уготована вымышленному острову в романе О'Коннор. Описанные в романе персонажи, этнографы из Англии, тоже вымышленные, имеющие реальные прототипы, о которых пишет автор в примечаниях к тексту.

Роман «Кит на отмели» – это дневник девушки по имени Манод Ллан о жизни на родном острове. Он чередуется с дневниковыми записями англичан – Джоаны и Эдварда, прибывших из иной культурной среды. Таким образом, читатель видит жизнь острова глазами людей с разным мировосприятием. Для Манод жизнь на острове – ежедневное выживание в противоборстве с суровой природой. А Джоана пытается идеализировать остров, восхищаясь его природой. На этой почве возникает непонимание между Манод и Джоаной из-за того, что Манод не приемлет тот образ, который Джоан и Эдвард пытаются навязать острову в своем «научном» труде. Манод вступает в конфликт с англичанами из-за того, что те подвергают опасности рыбака Джона ради эффектной фотосъемки, не имеющей ничего общего с методами рыбной ловли на острове.

Англичанам не доверяют. Отец говорит Манод, что скоро начнется война и «находиться среди англичан не очень хорошая идея». Джоан и Эдвард свысока относятся к островитянам. Под влиянием Джоаны и Эдварда Манод захотела переехать, чтобы продолжать учебу и увидеть мир, вырваться из сурового быта, избежать раннего замужества и, возможно, вдовства, потому что век рыбака короток. Но ее удерживает необходимость заботиться о младшей сестре и стареющем отце. Англичане уезжают, не попрощавшись, «по-английски»[1], и в довершение ко всему обманом увозят взятые у нее на время вышивки.

То, чего нет в дневниках, дополняют записи народных песен и стихов, а также жутковатых легенд. Туша кита, выброшенная на берег, вызывает ассоциации с одной из легенд про разлад в природе из-за неправомерных действий человека. И человек, рассказывающий легенду, встревожен, говоря, что, наверное, грядет большая беда, раз кита прибило к берегу. Кит внушает страх суеверным островитянам, которые верят в приметы, призраков и злых духов.

Действие романа происходит накануне Второй мировой войны, и на острове ощущается неизбежность новой катастрофы. А тут еще кита выбросило на берег – явно не к добру. Ведь раны, нанесенные острову Первой мировой войной, с которой не вернулись многие мужчины, еще не зажили. Жизнь на острове тяжела и без войны. Люди с трудом сводят концы с концами, занимаясь рыболовством. (И парадоксально, что никто на острове не умеет плавать, даже рыбаки.)

Тяготы жизни не ожесточают островитян. Всем островом, в лютую непогоду, рискуя жизнью, они ищут пропавшего ягненка, а потом хозяйка отогревает найденыша в собственной постели. Сообща выходят в море и на работу, понимая, что иначе не смогут выжить в суровых условиях.

Манод – выпускница местной школы – знает помимо родного валлийского языка еще и английский. И может подрабатывать у прибывших англичан, делая для них переводы, ведь многие островитяне не знают английского. Например, Линос – младшая сестра Манод – даже не хочет учить английский, потому что на острове он «не нужен». Здесь говорят на островном диалекте валлийского языка.

Валлийский язык, он же кимрский язык, или Cymraeg, относится к бриттской группе кельтских языков индоевропейской семьи. Около 29 % населения современного Уэльса в той или иной мере сохраняет свой язык. Для валлийцев, потерявших остатки независимости в XVI веке, язык является залогом сохранения своей идентичности, поэтому его поддержанию уделяется большое внимание: недаром рефрен валлийского гимна заканчивается строчкой «Да пребудет древний язык» (O bydded i'r hen iaith barhau).

С 1798 года до начала XX века в Уэльсе учителя по собственной инициативе запрещали детям говорить в школе на валлийском языке, чтобы знание английского служило залогом успеха в англоязычном обществе (в бизнесе, суде, делопроизводстве и т. д.), а провинившимся вешали на шею табличку «Нет валлийскому» («WN» или «Welsh not»)[2]. Нравилось это не всем, например, отец делает замечание Манод за случайно оброненное английское слово: «Теперь ты и дома говоришь по-английски?» Для валлийцев именно язык является основой их идентичности, об этом свидетельствует пословица: «Народ без языка – народ без сердца» (Cenedl heb iaith – cenedl heb galon).

Главными национальными символами Уэльса являются Красный дракон, или И-Драйг Гох (Y Ddraig Goch), присутствующий на национальном флаге Уэльса, а также лук-порей и нарцисс (ср.: у англичан – роза, у шотландцев – чертополох, у ирландцев – трилистник). Уэльс – родина легенд о короле Артуре, Камелоте и рыцарях Круглого стола.

Валлийские фольклорные персонажи присутствуют в рассказах островитян, например, «тюлений народец», или «шэлки» (selkies). Они родом из кельтской и скандинавской мифологии, способны сбрасывать тюленьи шкуры и представать в женском/мужском обличье. Земные мужчины прячут их шкуры и женятся на них. (Эта легенда отдаленно напоминает то, как Иван-царевич сжег лягушачью кожу Царевны-лягушки. Во всяком случае, оба персонажа принадлежат водной стихии.) Недовольные своим браком земные женщины рожают детей от «тюленьих» мужчин.

Автор подробно описывает валлийский праздник Мари Луид, к которому островитяне загодя готовятся. Линос – младшая сестренка Манод – не пугается страшилищ с конскими черепами, а гладит и целует их.

Любопытно, что на празднике пригодился и череп кита, который, видимо, больше не внушает страха. Из пугала кит превратился в предмет реквизита для праздника. Бремя треволнений, недобрых предчувствий и обид сброшено с плеч долой; забрезжила надежда на лучшее вопреки дымному следу в небе, который не предвещает ничего хорошего. Сбудутся ли надежды Манод на большой земле, где ее наверняка ждут новые испытания?