Лёд и Пламя - мортифактор
Пока Невилл говорил, мою душу окутала кроваво-серая пелена ярости; в глубинах меня ярилось чудовище, пробужденное противостоянием и войной с Томом. Оно стремилось вырваться наружу, жаждая уничтожить мужчину, осмелившегося оскорбить мою женщину. И он должен был расплатиться. В этот миг я полностью отождествлялся с тем, что бурлило во мне. В его словах таилась истина: кодекс рода Блэков запрещал интимные отношения до свадьбы. Но он позволил себе её унизить!
Не дав ему завершить мысль, я изящно и резко всколыхнул воздух, закручивая спираль; за палочкой оставался огненно-кровавый след. Зрители отшатнулись от границ щитовых заклинаний, насыщая их магией, чтобы удержать под давлением силы, к которой я воззвал.
— Heilfaier!
Вызванный моим волевым порывом адский огонь устремился к застывшему Невиллу, обволакивая его в пурпурную волну разрушения. Я видел, как Лонгботтом побледнел, но, собравшись с духом, он всё же начертил вокруг себя круг палочкой и закричал, как резаный, на весь зал.
— Вуаль Хаоса! — Вокруг Лонгботтома развернулась серо-призрачная завеса, скрывшая своего создателя от моего заклинания. Два живых заклятия столкнулись, оставляя за собой зловонный запах разложения. Легким движением палочки я воздвиг волну огня, поднимающуюся к самому потолку, заключая Невилла в кокон неистового пламени. Громкое шипение вуали хаоса разнеслось по залу, но щит стойко сдерживал натиск моего проклятия. Презрительно усмехнувшись с ноткой удивления, я наблюдаю, как Невилл окончательно сходит с ума, применяя магию хаоса открыто и без малейших колебаний. Это свидетельствовало о том, что он стал истинным адептом хаоса. Твою мать! И это мой бывший друг?
Адепт самой скверной силы, что намного хуже некромантии и чернокнижия? Её не решался использовать даже мой кровный брат. Нет. Вас необходимо остановить, прежде чем вы превратитесь в чудовищ, равных мне и Тому.
Я сосредотачиваю взгляд на развернувшейся борьбе между Хаосом и Тартаром. Две проклятые силы, вызванные нашей волей, продолжали рвать друг друга. Взгляд мой зацепился за еле заметную фигурку Невилла, которая пошатнулась, словно под неподъёмной тяжестью. О, ты устал, Лонгботтом? Отлично, тогда поиграем.
Улыбка расползается по моему лицу, и я разрываю свою связь с адским огнём, который бушевал ещё несколько мгновений, прежде чем с тихим шипением угаснуть у моих ног. В тот же миг вуаль хаоса спала, оставив после себя трупный запах, который медленно заполнил атмосферу, словно предвестие неизбежного.
— Невилл, Невилл. Разве бабушка не накажет за такую магию? Может, в угол поставит или выпорет? — полный ярости взгляд стал красноречивым ответом на мой вопрос. — А уж Луна, боюсь, с её невидимым зоопарком, могла бы заставить тебя покаятьсяя и провести обряд очищения от скверны, так сказать.
Все замерли, наблюдая, как Невилл… засмеялся. Его смех звучал долго и громко, пронзаях атмосферу истеричными нотками. Но потом в его взгляде застыли мгновения, которые я запомнил навсегда. Лишь на секунду мой бывший друг вернулся, в его глазах мелькнуло раскаяние, боль, вина и грызущая ненависть к себе. Всего лишь на миг, прежде чем Хаос вновь овладел его душой, как зловещая тень, сжимающая душу. В этом мгновении оно было так очевидно: тот былой Невилл, сохранивший в себе искры света, был где-то далеко, утопая в бездне собственных пороков.
— Знаешь, Гарри, мне тебя искренне жаль. На протяжении своей жизни ты утратил всё: семью, друзей, спокойную жизнь после войны. А теперь и Блэк.
Увидев, как я напрягся, Невулулы улыбнулся.
— Да, Гарри, она сейчас в смертельной опасности. И спасти её тебе не суждено, мне искренне жаль. Ты всегда был впереди, летел высоко. А мы с твоими друзьями оставались в тени всё это время. Никто не говорил о нашей ноше, никто не признавал наши заслуг. Не оплакивал потери. Мы, взяли всё сами! Но ты, Поттер! Ты пытался нас оостановить, отстранить от власти! У нас не было выбора. Ты потеряешь всё. Уже потерял.
И снова его смех, наполненный почти безумным наслаждением местью, звучал, как холодный ветер. Я насторожился и встрепенулся, как цепной пёс, уловив скрытую угрозу. Он точно говорит о Доре. Ах ты, урод! Боже, если ей угрожает опасность, я не могу тратить ни минуты, должен спасти свою невесту. Я с жёстким вниманием вглядываюсь в дикие глаза Лонгботтома.
— Достаточно! Ах ты, скотина. Играешь со мною? Разозлить меня решил? Радуйся, ты добился своего.
Мы одновременно вскидываем палочки в сторону врага.
— Avada Kedavra!
— Crucio!
Мне повезло: трясущиеся от смеха руки Невилла в последний момент дернули палочку в сторону. Убивающее заклятие пронеслось всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Идиот! Никогда не следует целиться в лицо противнику в смертельной схватке. Наносить удар следует в область туловища; только так есть шанс попасть. Однако мой бывший друг оказался не столь удачлив. Проклятие пытки врезалось прямо в область его сердца.
Он всё ещё боролся, стиснув зубы, сдерживая крики боли. Но моя возросшая ярость, вызванная его недавними словами, не оставила ему времени на сопротивление. Невилл, пал на колени, всхлипывая от мук, разрывал свою гортань руками. О, как прекрасен этот ласкающий душу звук! Я плавал в наслаждении от его страданий, эйфория затмевала разум. Но я сдерживал себя от желания продолжить эту экзекуцию. В нашем доме Доре грозила смертельная опасность. Эта мысль отрезвила меня. Я снял проклятие пытки с Лонгботтома и, пока он приходил в себя, старался усмирить того монстра, что родил во мне мой кровный брат. Ещё не время. Пока не время.
— Итак, Невилл. Как я понимаю, ты говорил о Доре. Скажи мне, что это была шутка. Прошу тебя.
— Нет, Гарри. Жаль, конечно, бедную девушку. Но твою невесту уже спасти. Не стоит спешить, как только ты покинул дом, к ней уже пришли в гости.
Надеясь, что Нев просто пытался разжечь во мне гнев, я всё ещё лелеял эту мысль, пока не услышал его слова. Внутри меня что-то треснуло. Нечто, что поднималось из бездны души, обрело форму. Я уже не сдерживал монстра, я сам стал им. Мой взор пленила картина: чёрный снег плавно спускался с потолка, завораживая и пугая