Лёд и Пламя - мортифактор
Мы сидели в тишине, отпивая и закусывая, и о чём-либо разговаривать не было ни желания, ни сил. Учитель, тонко улавливая моё угнетённое состояние, молча предоставил мне время на осмысление, забыв о своих привычных ехидных и ироничных замечаниях.
— lliana Mora, аналог Авады. Но, в отличие от последней, Иллиана не разрывает деликатную связь между телом и душой. Она заставляет разум и тело противника поверить в свою смерть, и, к удивлению, тот действительно умирает. Если бы это заклинание стало известным, его отнесли бы к ментальной магии. По сути, оно не убивает, а внушает веру в смерть. Благодаря этому оно кажется более честным. За убийство ребёнка с помощью Иллианы мироздание не карает, в отличие от Авады. Твоя магия не убивает, она лишь заставляет поверить в свою погибель. Так что если понадобится устранить младенца, используй её.
На последнее я лишь усмехнулся. Намёк был очевиден. Станешь Тёмным Лордом, как и Том? Убей ребёнка, прежде чем он вырастет, не во вред себе, а во благо. Грубо, но предельно ясно. Подождав, Мастер нахмурился и продолжил.
— Венец всей некромантии, как я считаю. Dirigo de mundo. Придумали Антиох, Кадм и Игнотус. Ультимативная форма Дыхания Светлейшей. Исушая себя и всё вокруг в радиусе нескольких километров, некромант бьет предельно сконцентрированной магией Смерти. По сути воплощая в этом ударе Госпожу. Защититься и спастись от него, теоретически, невозможно. Но, никто ни разу его не применял. Твои предки не успели, а у меня не было достойных врагов для этого. И даже если бы были, я сто раз подумаю прежде чем применить последний козырь в рукаве. Причина вот в чём. После заклинания Управления Миром, это место станет червоточиной. Мир будет болеть в этом месте. Пейзаж останется неизменным, и осмелюсь утверждать, что он не поддастся ни физическому, ни магическому, ни даже временному воздействию. Уже никогда территория в несколько километров не оживёт. Ну и, да, на долгое время там поселятся самые тёмные магические существа. И мертвецы.
Мастер устало вздыхает, резко встряхнулся, словно готовясь к решающему броску. Ну да. Попробуй так ворочать языком, отвалится.
— Пока у нас есть силы, завершим. Глубинная некромантия. Заплатив Загробному миру дань в виде эманаций боли, смерти и страданий, некромант принимает дары и подарки. Через ритуальную некромантию адепт Смерти становится способным на… всё. Здесь нет заклинаний, есть лишь желание и мысль. Хочешь уничтожить всех — действуй. Желаешь вызвать неизлечимую болезнь, подобную порождению Игнотуса — пожалуйста. Локальный прорыв Загробного мира? Ещё проще, безмолвная армия призраков и духов заберёт в свою обитель врагов вызывающего. Стать творцом? Да на здоровье, Костяной дракон — яркий тому пример. Ограничения лишь в твоём разуме и цене. Для локального прорыва нужна не просто дань, но и поддержка Врат, кровью и нашим естественным материалом.
Учитель замер, а я ошарашено сидел. То, что я слышал о некромантах, оказалось лишь бледной тенью правды. Всё намного ужаснее и притягательнее. Мне нужно это, чтобы отомстить, как задумал. Всё сойдётся. А от этого желание стать некромантом, адептом Смерти, лишь крепче. Иронично, что она всегда рядом, унося моих близких. Всю мою жизнь.
— Всё понятно, Мастер. Это… крайне познавательно и информативно.
— Но? — жёстко прерывает меня.
Да, не мне пытаться обмануть столь древнего мага. Его опыт превалирует, он моментально понял причину моей затянувшейся паузы и, не растрачивая времени, увидел главное.
— Я многое осознал. Уловил всю мощь и тонкости. Опасность, таящаяся в заклинаниях, сотворённых моим родом. Но когда же наступит момент практики?
— Ты спешишь, торопишься. Ты уверен, что следует так несдержанно мчаться?
— Конечно!
— Я не закончил, — сухо прервал Учитель. — Ты не забыл, что балансируешь на краю безумия. Тебе предстоит изучать вивисекцию, гримуары пыток и страдания. Варить зелья и настои для более глубокого взаимодействия с материалом. И много других вещей. Прежде чем бросаться в омут, подумай хорошенько.
— Уверен, — всё внутри меня кричало, что не стоит усугублять и без того непростую ситуацию.
Но я не имею другого выбора; иначе рисковал навсегда остаться в этой ловушке. Ведя борьбу с бездной безумия, мог ли я рассчитывать на победу? Ответ на этот вопрос подвешен в воздухе. Нужно было действовать решительно и беспощадно, надеясь, что сумею удержаться на краю пропасти.
— Ты сделал свой выбор. Неделя на отдых; начни читать книги, а потом мы займёмся некромантией, — с тяжёлым вздохом произнёс Учитель и отвёл взгляд, а я постарался отвлечься.
В голове роились мысли, знания, усталость. Я не заметил как дошёл до своей комнаты и повалившись на кровать сразу уснул. Не заметил как в дом ворвался чёрно-обсидиановый ворон, раздражённо пронзая Мастера взглядом. Тот, стиснув руки в кулаки, упрямо смотрел в пол, не осмеливаясь поднять взгляд. Дом наполнила странная густая атмосфера. Словно тень конца, она уже была рядом, наполняя пространство гнетущей тишиной.
* * *
Предупреждение: Дорогие читатели. Данная часть обладает рейтингом NC-21.
Читателям с глубокими эмоциональными переживаниями, людям с ранимой натурой и беременным рекомендуется воздержаться от прочтения.
Действия, совершенные главным героем, имеют крайне негативный характер. Автор не одобряет подобные поступки и не поддерживает их ни в коем случае.
* * *
И вновь накрывает водоворот учёбы. На протяжении трёх лет я постигал искусство некромантии, готовясь к решающему экзамену на профпригодность. Ужасные тома по вивисекции, открывали передо мной страницы описывающие слишком многое. Как мучить невинных и виновных, вонзать деревянные колышки в тела кошек, поджаривать людей на медленном огне. Я читал о том, как снимать кожный покров с живого существа, заполняя его землёй, оставляя лишь кусочек сознания. А тело обсыпать солью. И много ещё прочих «приятных и полезных» методов. Омерзительно и возмутительно. Это всё что я могу сказать о таких знаниях.
Бесконечные книги о вивисекции сменялись мучительным приготовлением настоек, чтобы материал не терял сознание от боли и не умирал преждевременно. Скрупулёзно наносил пента-гекса-гептаграммы на любые поверхности, как ровные, так и искривлённые. Тянулся к эманациям боли и смерти, открывая Врата. Поднимал мертвецов и