Лёд и Пламя - мортифактор

Несмотря на свалившуюся на плечи тяжесть, я с удивлением разглядывал третий дар Мары, который обрел форму обыкновенной мантии, с тем странным огнём на узоре, вызывающим смутные воспоминаний.

Картина! Обернувшись, я увидел полыхающее пламя, которое, как живое существо, выливалось за пределы картины, замораживая часть стены. Словно воспоминание о потерянной эпохе. Но даже в этот миг, когда загадки древнего мэнора Певереллов манили меня, я не успел насладиться их тайной. Добби, словно преданный дух, тянул меня прочь, его голос преисполнился трепетом. — Наследие проснулось, Мастер! Вы должны предстать пред Родом! Добби знает! Добби умён! Добби поможет Мастеру!

В его словах я ощущал волну тревоги и беспокойства, что нарастают, как грозовые облака. Каждый звук перекликался с всполохами пламени и отблеском магии, которая обвила наш мир. События разворачивались быстрее, чем я успевал осознать. Быть может, в этом обжигающем пламени кроется ключ к разгадке. К силе что поможет восстановить справедливость. Но прежде мне нужно будет покинуть кабинет, чтобы встретиться с тем, что ждёт впереди.

Предупреждение:

Данная глава написана для логического обоснования, кто такие Певереллы; почему автор выбрал пантеон славянских богов; и почему этот род прекратил своё существование. Вопрос веры, в таком масштабе, поднят в первый и последний раз. Во второй половине главы логически обоснованы события прошлого. Это сделано не для глумления над верой и верующими людьми.

Выпив зелье, с трудом поспеваю за домовиком, который впервые на моей памяти так быстро… бежал. Вы видели это зрелище? Должен сказать, выглядит комично и странно; как тощее существо вприпрыжку несётся по коВыпив зелье, я с трудом успеваю за домовиком, который впервые в моей памяти так стремительно мчится вперёд. Видели ли вы это зрелище? Позвольте сказать, оно одновременно комично и странно: тощее существо, выпрыгивающее из-за углов коридора, почти силком таща за собой здоровенного взрослого мужчину.

В душе разгорелось живое желание остановить Добби и поинтересоваться, куда он так мчится, и какая несуразица вырвалась у него на языке в моем кабинете. Я ведь сирота, и у меня нет ни единого родственника, чтобы, как он сам выразился, «предстать перед родом».

На мгновение мне хотелось задать ему вопросы, но домовой, ведомый неугасимым стремлением тащил меня в глубь мэнора. Заставляя меня с недоумением и тихим смехом, задуматься о том, что скрывается за этой комичной сценой. К сожалению, зелью требовалось ещё как минимум пять минут, чтобы восстановить мои голосовые связки. За это время, пока зелье делало своё дело, мы, наконец, добежали до неприметной двери.

Отряхнув мою мантию, эльф толкнул меня в сторону двери. Хотя ростом был мне по пояс, всё же дотянулся до моей спины, словно прыгал, что ли? Сумасшедший эльф. Такое ощущение, будто я живу в дурдоме: то эксцентричные семейки, то безумные эльфы.

Пока я пытался осмыслить странное поведение моего слуги, этот ловкач, так и не произнёсший ни слова за всё время нашего бега, уже исчез.

— Кхрр… чёртов эльф… совсем от рук отбился… — закашлявшись от неприятных ощущений, всё же это неприятно. Когда только что сорванные связки восстанавливаются. С недовольством, но с примесью нежности, шепчу себе, тихим шёпотом, об озорном поведении эльфа.

Добби, о, Добби! мы прошли длинный путь, усеянный моментами где и обретается дружба. От его смелых и опасных попыток спасти меня на втором курсе в Хогвартсе до решительных действий в Малфой-мэноре, где он едва не пал жертвой, заслоняя меня от летящего кинжала.

К счастью, я тогда не догадывался о его преданности, но он считал меня своим хозяином. И магия откликнулось на эту связь, невидимой нитью переплетая наши души, нашу магию. Каждый считает связь между домовиками и магами по своему. Именно благодаря ей я сумел исцелить его. А уж что говорить о том, как он и Кричер, словно настоящие стражи, вели домовиков в бой под стенами замка! Это были настоящие воины и верные друзья, как Рон. В их храбрости и преданности я никогда не сомневался. Они стали опорой в самые бурные времена, уже после войны. Для меня: символом верности в мире, полном опасностей и невзгод. Каждый из них, доблестный и преданный, стал неотъемлемой частью моей истории, оставив неизгладимый след в сердце.

Но хватит предаваться воспоминаниям. Успокоившись, я глубоко выдохнул и, наконец, вступил в комнату.

Нет, это был зал. Длинный, пустынный зал! Лишь стены, одинокий читальный столик и картины окружали меня, но сами картины были абсолютно безжизненны. Продвигаясь к его концу, я наткнулся на три полотна, которыми прерывалась эта бесконечная живописная галерея. Присмотревшись, смог различить каллиграфически написанные имена: Антиох, Кадм, Игнотус. Каждый из этих имен словно шептал о прошлом, о тайнах и потерянных историях, которые навсегда остались запечатленными в виде тишины.

Дак вот что имел в виду Добби! Это же Зал Предков, таинственное место, обладающее несомненной важностью для всех магических родов. Здесь, в этом священном зале, предстает перед взором род, не живых и не мёртвых — слепки душ, ушедших из мира, но не покинувших нас окончательно. Однако мысли мои прервала тихий, словно шёпот ветра, вкрадчивый голос с последней картины.

— Так, так. Кого же я вижу? Гарри Джеймс Поттер, последний наследник Идущих по Её пути… — с картины, на меня смотрела точная моя копия, только без шрама.

В его волосах блестели седые пряди, а на лице читалась мудрость, которую не могло скрыть время: глаза, полные знаний, внимательнейшим образом изучали каждую мою черту.

— Я ждал тебя долго, мой потомок. Уже потерял всю надежду, но теперь рад что зря беспокоился. Зачем ты пришёл, мальчик?

Если честно, я растерялся. То он рад меня видеть, то спрашивает, зачем я пришёл… меня окружают одни психи. Надеюсь, это не заразно. Уж во всяком случае, не такого вопроса я ожидал прямо с порога.

— Да-а, не так я представлял своего потомка, — с преувеличенным вздохом и покачиванием головы произнес Игнотус, устремляя на меня взыскательный взгляд.

Да он же издевается! Увидев, как в моих глазах вспыхивает гнев, этот… предок разразился смехом, подняв руки в знак примирения.

— Прости, Гарри, я слишком долго томился в одиночестве и взаперти. И, пусть это лишь крошечная песчинка моей души, я ощущаю себя полноценным человеком. Итак, ты пришёл отомстить за смерть своей невесты? Стать Тёмным Лордом? Или, быть может,