Югославия в огне - Ольга Ивановна Обухова

Ознакомительная версия. Доступно 17 из 83 стр. в том числе и от жен. Окружали же их… скажем так, обычные источники вдохновения французских художников и поэтов той эпохи. Те, кого они постоянно рисовали на своих картинах и воспевали в своих стихах. В общем, это были вылитые… авиньонские девицы. И мои родители были в шоке от того, что сидят совсем рядом с такими девицами, и от того, что те – такие же чуть некрасивые и при этом бесконечно прелестные, до безобразия развязные и невероятно чувственные, как и на знаменитой картине Пабло Пикассо. – Мария тонко улыбнулась. – Этот вечер на Монпарнасе навсегда остался в памяти моих родителей. Вернувшись в Румынию, они очень часто и охотно говорили о своем почти годичном пребывании в Париже и о том, как смогли увеличить территорию Румынии почти в два раза по сравнению с предвоенной – но никогда об этом вечере с художниками и поэтами и… их женщинами.

Александр Карагеоргиевич вздохнул:

– Но ты тоже никогда мне об этом не рассказывала – ни во время нашей первой встречи в вашем фамильном замке Пелеш, когда нас официально представили друг другу, ни потом.

Мария похлопала его по руке:

– Мне не было нужды рассказывать тебе об этом, ведь ты сам был на Парижской мирной конференции и представляешь себе послевоенный Париж не хуже меня. – Она откинулась на спинку стула. – Какой же это был замечательный город! И какое незабываемое время. Сейчас это вообще похоже на сон.

– У нас есть шанс сделать сон явью, – улыбнулся Александр. – И снова увидеть Париж. Министр иностранных дел Франции Барту приглашает меня на важные переговоры, которые должны увенчаться подписанием всеобъемлющих договоров с целью обеспечить безопасность Югославии и соседних стран на десятилетия вперед. Франция готова гарантировать нам мир и нерушимость наших границ всеми имеющимися у нее силами. Мои министры говорят, что это – исторический шанс для Югославии. А для нас это возможность вновь посетить Париж и вспомнить то очаровательное время, когда мы были молоды и полны самых лучших надежд.

Мария решительно встала на ноги.

– Я готова ехать хоть сейчас. И дети тоже. – Она ласково посмотрела на сыновей.

– Вы не сможете вместе с королевой поехать в Париж, – развел руками министр иностранных дел Евтич.

– К сожалению, – вздохнул недавний премьер, а ныне министр армии и флота генерал Живкович.

Александр Карагеоргиевич побагровел.

– Что это значит? – отрывисто проговорил он. – Югославскую делегацию во Франции ждет министр иностранных дел Барту и премьер Думерг!

– А в Венгрии – и далее на всем пути следования поезда из Белграда в Париж – вас ждут вооруженные хорватские усташи, – веско заявил генерал Живкович. – Но не только они одни! После того как лидер усташей Павелич подписал в 1929 году в Софии декларацию о совместной борьбе против Югославии с руководителем Внутренней македонской революционной организации Михайловым, усташи действуют рука об руку с боевиками ВМРО.

Король так сильно сжал руки, что побелели костяшки пальцев.

– Это… достоверная информация?

Министры армии и флота и иностранных дел обменялись выразительными взглядами.

– Эта информация поступила из тренировочного лагеря усташей и македонских боевиков в венгерском местечке Янка-Пушта, расположенного в одном километре от реки Мура, по которой проходит наша граница с Венгрией, – произнес Живкович.

– Я знаю про этот лагерь! – нетерпеливо воскликнул король. – Отвратительное змеиное гнездо прямо у нашего порога. Сколько раз мы требовали его закрыть! Только Миклош Хорти делает вид, что не слышит… – Он повысил голос. – Но я хочу знать, насколько достоверна эта информация?

Министр Евтич неожиданно встал со стула и очень тихо, но быстро подошел к дверям рабочего кабинета короля и резко распахнул их. Если бы кто-то подслушивал за дверями, то он сразу бы себя выдал. Но в коридоре было совершенно пусто. Евтич затворил двери и вернулся к столу.

– Эту информацию мы получили от нашего тайного агента, внедренного в среду усташей. Это – женщина, которая находится непосредственно в лагере Янка-Пушта, – сказал Евтич.

– И что еще важнее, – мрачно добавил генерал Живкович, – она – любовница руководителя лагеря и правой руки Павелича Густава Перчеца. Еще в 1929 году приговоренного к смертной казни за государственную измену. И причастного к взрывам югославских дипломатических вагонов в экспрессах «Белград – Вена» и «Белград – София» в прошлом году. А сейчас, по данным агента, в лагере Янка-Пушта ежедневно тренируются сразу три группы боевиков, готовые выполнить любой приказ Перчеца.

– Кто входит в состав этих групп? – отрывистым голосом осведомился король. – Хорватские националисты, поклонники Павелича?

– Это было бы полбеды… – вздохнул Живкович. – Хорваты очень громко говорят – так же громко, как они поют во время своих любимых католических праздников Рождества и Дня Трех королей – однако, пока еще мало делают. Но сейчас по просьбе Павелича шефство над ними взяли опытные боевики из Македонии – те, что совершали набеги на нашу территорию из Болгарии, каждый раз убивая и раня по десятку полицейских и солдат. – Генерал глубоко вздохнул, точно опять переживая кровавые эпизоды этих жутких набегов. – А инструктором по боевой подготовке в Янка-Пушта стал самый страшный из них – некий Владо-Шофер. Никто не знает его настоящего имени, знают только, что он работал в Софии шофером и часовщиком, из-за чего и получил свое прозвище. Он не меньше двух десятков раз совершал набеги на югославскую территорию – и всякий раз на его личном счету оказывалась половина убитых при этом полицейских и жандармов. По нему стреляли, но он был словно заговоренный – пули не брали его. А если его и ранили, то все раны зарастали быстро, как на диком звере. В самой революционной македонской организации он работает личным ликвидатором Михайлова – убирает неугодных или ставших непослушными ему людей. Счет их идет уже на десятки. Он бежал из таких тюрем, из которых столетиями на удавалось бежать ни одному человеку. И сейчас именно он обучает хорватов и других македонцев в Янка-Пушта. В том числе искусству стрельбы по-македонски – сразу из двух пистолетов с двух рук по двум мишеням, в движении, которым сам овладел в совершенстве. – Голос генерала дрогнул. – И именно с ним вы можете столкнуться, если вздумаете ехать из Белграда в Париж на поезде.

– А Миклош Хорти и не подумает защищать вас от Владо-Шофера и ему подобных, – мрачно заметил министр Евтич. – Наоборот, этот бывший адъютант императора Франца Иосифа и последний в истории командующий австро-венгерским флотом будет только рад, если… – Он на мгновение запнулся и отвел взгляд от короля. – Если Югославии будет нанесен максимальный ущерб.

Александр Карагеоргиевич вскочил на ноги и нервно

Ознакомительная версия. Доступно 17 из 83 стр.