Фиктивный брак с чудовищем - Алина Савельева

— Там, — как-то не слишком уверенно указал водитель, — вон карта туда показывает.

«Там» — это одноэтажный дом в глубине за частными домами, и кортеж осторожно двинулся туда. Я думал — не разъедемся, или заборы зацепим, или вовсе застрянем, но нет, перед загсом была даже площадочка, где мы прижали какую-то слишком уж раскрашенную машину: ленты, пупсы… испуганная парочка жалась к стенам, потому что наши три тонированные черные машины напоминали больше бандитские, чем свадебные, и выглядело, будто мы явились нагибать кого-то, а не расписываться.

Я вышел, зачем-то себя накручивая. Сейчас выяснится, что ничего не выйдет, тетка из загса пойдет на попятную, и директора по правовым вопросам я завтра повешу, если он сегодня не успеет удрать за бугор. Но нет, тетка из загса — блестящее платье, хала на голове — вышла, подобострастно щурясь, и я подумал, что за деньги в этой стране все на свете еще можно купить.

Даже счастье. Если очень захотеть.

Хлопнула дверь, Аля вывела совершенно измотанную на первый взгляд дорогой Машу, и я почувствовал, как у меня сердце пропустило удар, а потом зашлось, будто я марафонец.

Господи, во что я втравил девчонку? Хрупкая, нежная, какая-то бесконечно ранимая в белом платье, дунь — улетит. Она выдержит? Вообще то, что ей предстоит, все эти собрания, свары, интриги? Даже когда я буду стоять у нее на спиной, разве выдержит? Сейчас ветер шваркнет чуть посильнее, и закрутит ее вместе с листвой, унесет, поминай как звали. Пресса, фотографы, банкеты, разговоры. Я и сам с трудом выносил это все, но я привык, я вливался в это постепенно, шаг за шагом, день за днем, и все равно стискивал зубы, выл, был готов все бросить… по молодости.

Я идиот. Почему-то решил, что это все у нее получится по указке. Что ей главное чувствовать меня как защиту — с чего я взял, что она меня так воспримет? Я ей никто и звать никак, возможно, меня она бояться будет даже больше?

Но прежде чем я успел себя съесть, Маруся выпрямилась, гордо вскинула голову, придержала фату, приподняла платье, отстраняя Алю и Инну, и неторопливо пошла ко мне. Я по-дурацки вытянул руку, кажется, это же Сашка должен был ее вести к алтарю, а я только там и увидеть, но все у нас через задницу, Маруся, прости.

Рука у нее дрожала, и, повинуясь черт знает какому чувству, я сжал ее холодную ладошку.

— Ты чего, Маруся? — преувеличенно бодро спросил я. — Решила, что мы тебя в лес везем, что ли?

Она помотала головой и шмыгнула носом.

— Нет, мне сказали, что мы едем расписываться, — проговорила она, словно еще не веря, что все взаправду. Типа я пошутил, нарядили ее и будет. — Сказали, что по месту моей регистрации…

Я кивнул. Дикая, может, но она не глупая, совсем нет, и выглядит, кстати, так, что встанет даже у памятника.

— Тогда пошли? — И подумал: вот и все, теперь и мне обратной дороги уже не будет. Кстати, надо бы посчитать, что теперь будет совместно нажитым. Может, и мне нужно подальше держаться от этого тихого омута? Глаза-то у нее и впрямь как озера. Сука, бля, нашел время для лирики! — Быстро распишемся и обратно, нас еще ждет банкет. И, Маруся…

— Я Маша, — тихо и твердо поправила она.

— Какая разница… — я провел ее мимо тетки с халой, тщательно подбирая слова. Надо было это все продумать раньше, но у меня все руки не доходили. Надо было сесть и поговорить с девчонкой и все объяснить, но толку сейчас жалеть об упущенном. Я тоже понизил голос: — Учти, что там, на банкете, тебе придется отыграть невесту по полной.

Маруся встала как вкопанная прямо на пороге загса. Тетка с халой запрыгала сзади нас, и я покачал головой:

— После, — и чуть подтолкнул Марусю: — Давай. Милая…

Вся церемония регистрации была как дурной сон. Морок вокруг, ватные ноги и голова, набитая роем пчел.

— Дорогие невеста и жених, у вас есть то, что ищут миллионы, а обретают лишь избранные. Это любовь. Именно она соединяет сердца и судьбы, мысли и стремления на пути к великому искусству супружеской жизни: жить для счастья любимого человека, — торжественно начала произносить речь регистраторша.

Гости, среди которых из знакомых мне лиц была только Аля, замерли, с умилением слушая этот бред. Какая любовь? Такой, как Марк, не обратил бы на меня внимания, даже если бы я стояла голой в чистом поле. То, что он Чудовище с холодным взглядом и презрительным высокомерным отношением к окружающим, не отменяло того, что внешне Марк был очень привлекательным мужчиной. Он высокий, у него спортивное телосложение, и черты лица этого монстра, хоть и довольно резкие и жесткие, не портят его, скорее даже наоборот, подчеркивают его брутальность и силу.

— Создание семьи — это начало доброго союза двух любящих сердец. И сегодня самое прекрасное и незабываемое событие в вашей жизни. С этого дня вы пойдете по жизни рука об руку, вместе переживая и радость счастливых дней, и огорчения.

Я едва сдерживала горькую усмешку, слушая регистраторшу. «Незабываемое» — это точно. А вот насчет «Вместе и в горе, и в радости» — вряд ли.

— Но прежде чем вы произнесете, возможно, самые главные слова в вашей жизни, позвольте напомнить вам, что именно любовь — чувство, которое соединило вас, навсегда останется неизменным гарантом вашего счастья. И, возможно, в вашей жизни еще не раз произойдет переоценка ценностей, но эта ценность останется неизменной. И теперь, в присутствии дорогих и близких для вас людей, прошу ответить вас, Марк, согласны ли вы взять в жены Марию, быть с ней и в горе и в радости, богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

Дорогие и близкие люди, как я понимала, водители машин, охрана, девочки, которые помогали мне с нарядами и остальным, и какие-то блогеры с квадратными от увиденного глазами.

Других дорогих и близких людей у меня не осталось.

— Да, — без секунды раздумий и тени сомнений отчеканило Чудовище.

Вот до этой секунды мне еще казалось, что ничего не поздно. Что все