Наследник барона Грейфорварда - Александр Цуриков

– Мог бы и не предупреждать – заговорчески сказал барон, и пустил лошадь поближе к графу.

– В общем, проблемы с деньгами на приданное. Нет, ты не думай, приданное будет, и достойное. Но, сам же знаешь, с деньгами всё всегда не просто. – начал граф.

– Ты не стесняйся, граф, помочь может чем, мешает может кто. – с ухмылкой сказал барон.

– Почти угадал. Мой ростовщик, Белорид, скотина поклоняющаяся синим деревьям, гореть ему в аду вечно, говорит что из крестьян больше не выжать, а потому в долг серьёзную сумму давать отказывается. До того дошёл, наглая скотина, что предложил часть моих земель выкупить. Запустил я конечно с ним. Давно надо было решать. – признавая вину сказал граф.

– Ну так в чем проблема, решай. Подо что в долг то брал? Реликвию какую священную заложил, что теперь надо выкупать?– спросил барон.

– Да нет, не настолько я в отчаянии был. Ничего необычного, оброк и повинности моих крестьян как обеспечение выплат пошли, пока не отдам, он имеет право вместо меня с них собирать. Ну то есть лет сто, как он думает, учитывая сумму. Я не особо в процентах разбирался. – ответил граф.

– Ну так в чём спешка? Вроде как наоборот, пока нового богинипродавца найдёшь, пока этого угомонишь. Время ж нужно.– спросил барон.

– Да в том то и дело, что времени нет. Этот гад все соки из крестьян моих выжал, того гляди взбунтуются. Оно мне надо их усмирять? Да и кто потом под их оброк и повинности мне в долг даст. Надо торопиться. Да и новый ростовщик приехал, уже кредит предлагал. – ответил граф.

– Я понял тебя, граф. – ответил барон.

– Ну и соответственно, оденусь в рубище, несколько дней в святилище трёх богинь молиться буду. На службе выйду перед крестьянами, скажу что мол околдовал меня проклятый богинипродавец, но наши жрецы трёх богинь меня исцелили, и открыли мне очи, на то как этот гад в моих землях честных людей обирает. Потом пойдём всей толпой этого дурака сжигать. – улыбаясь сказал граф.

– Интересно, когда они поумнеют. – задумчиво произнёс барон.

– Крестьяне? – спросил граф.

– Поклонники синих деревьев. – ответил барон.

– Надеюсь никогда. – с усмешкой ответил граф.

– Ну это всё понятно, не в первый раз, а со свадьбой спешишь почему? – спросил барон.

– Да не держаться у меня деньги, всё потрачу, как только получу. А у ростовщика надо будет быстро брать, пока он всё другим, так же под крестьянский труд, в долг не раздал. – ответил граф.

– Понятно. – со вздохом сказал барон.

– Да и на свадьбу дочери можно много взять, повод же есть. Им же всегда не всё равно, зачем честный человек у них, упырей, в долг берет. – добавил граф.

Александр знал, что каждый мир проходит по своему уникальному пути развития, со своими уникальными особенностями, но ему так хотелось верить, что здесь, на этой планете он попадёт не просто в мир не додумавшихся до банального пороха братьев по разуму, а в то самое средневековье, наполненное легендарными рыцарями и живущее по своим особым правилам. К сожалению Александра, его восторг от того факта, что этот мир достиг уровня развития средневековой Европы, другие члены экипажа не разделяли. По мнению Олега, им вообще не стоило здесь задерживаться дольше чем необходимо для того, что бы поставить в отчёте об экспедиции в таблице выполненные задания миссии галочку напротив пункта «Установление контакта с местным населением». Анатолий так же, хоть и был не против посещения местных питейных заведений, восторгов от попадания в, как он выразился, «эру антисанитарии» не испытывал, и сожалел, что цивилизация не достигла хотя бы уровня развития двадцатого века.

Все трое, по очереди пройдя процедуру имплантации универсальных модулей перевода языка в единственной на корабле медкапсуле, оделись в костюмы, соответствующие по мнению ИИ костюмам используемым на планете, и сидели в спускающемся в зону падения обломков грузового отсека посадочном челноке. Стальные шлемы и мечи, подвергшиеся искусственному состариванию и нанесению следов ковки ручным инструментом, куртки, рубашки и штаны из льняной ткани, сапоги из кожи, идентичной натуральной, плечевые сумки, сшитые из грубой холщевой ткани, кольчуги с имитацией многодневной работы не очень искусного кузнеца, – всё это сильно контрастировало с внутренней отделкой посадочного челнока, управляемого искусственным интеллектом. Все трое выглядели как что-то инородное, попавшее в посадочный челнок по ошибке, как трое дикарей из прошлого, неведомым образом попавшим в будущее.

– Как же не удобно во всём этом. – сказал Анатолий.

– Терпи, это не надолго. – возразил Олег.

– Привыкнешь. – то ли успокаивал, то ли пугал Александр.

– Единственное к чему тут хочется привыкать, это штурмовой игломёт внутри сумки, но к нему я уже давно привык. Чувствую себя без него, как без штанов. – ответил Анатолий.

– В таком случае тебе повезло, что игломёт с тобой. – улыбаясь сказал Олег.

Плазма образовавшаяся вокруг посадочного челнока при входе в атмосферу планеты, сменилась тяжёлыми грозовыми облаками, закрывавшими обзор.

– Лариса, высота. – немного нервничая спросил Олег.

– 2300 метров. – отозвалась Лариса.

Когда челнок вышел из облаков и тяжёлые капли дождя забарабанили по обшивке, через стекло кабины стало видно место посадки. Разбившийся грузовой отсек корабля оставил на месте падения выгоревшую полосу леса длинной больше километра, с продолжавшими гореть под проливным дождём обломками. Челнок спускался всё ниже, уже можно было различить отдельные обгоревшие деревья.

– Мы там не сгорим в наших доисторических костюмах? – с сомнением спросил Анатолий.

– Не должны. – ответил Олег.

– На нас всё из натуральных материалов, не должно гореть. – попытался успокоить всех Александр.

– Во-первых, я бы не был так уверен, что кожа на твоих сапогах натуральная, скорее всего синтетика. А во-вторых, зажариться заживо в натуральных материалах, так себе удовольствие. – ответил Анатолий.

– Просто останемся в челноке, если что. – сказал Олег.

– Надо поменять траекторию и приземлять челнок как можно ближе к деревьям. – предложил Александр.

– Нет, там ещё обломки горят. Приземляемся по центру, как планировали, там уже прогорело всё. Лариса, температура воздуха и температура поверхности в месте посадки.– возразил Александру Олег,