Симбиоз разумов - Вячеслав Викторович Неклюдов

«В нашем смехе, и в наших слезах, и в пульсации вен. Перемен, мы ждём перемен!»

Эта строка из песни Виктора Цоя крутилась как зацикленная в голове Сергея Титова. Единственное, что совпадало в ней по его внутренним ощущениям, — это пульсация вен. Тело буквально выворачивало наизнанку от немыслимой боли. Каждая клетка его организма, каждый потаенный уголок души вопил от негодования, не давая разуму покоя. Эти «голоса» ужасно раздражали и мешали сосредоточиться. Титову казалось, что его тело горит, и этот огонь пожирает его изнутри.

Память отказывалась работать. Кроме своего имени и национальности, он не мог вспомнить ничего конкретного. Его мозг был словно толстая книга с белыми пустыми страницами.

«Что со мной произошло? Где я нахожусь и почему мне так больно? — мысленно вопрошал он, но ответа не находил. — Память, мать твою за ногу! Ты чего? Куда ты ускользаешь? Что с моим прошлым?»

«Туман!» — раздался в его голове незнакомый женский голос.

«Та-ак! — скривился он от очередной вспышки боли. — Уже кое-что. А что тогда с моим будущим?»

«Тень!» — с каким-то явным злорадством ответил голос.

«Понятно. И как мне отыскать себя?»

«Пробуждайся!» — посоветовала невидимка.

«Но как? Я же горю?»

«Кто тебе это сказал? — удивилась незнакомка. — Ты просто перерождаешься!»

«В младенца? — предположил Сергей, мысленно цепенея от ужаса. — Я умер?»

«Ха-ха! — рассмеялась собеседница. — Почти, но я тебе не дала этого сделать!»

«Ты кто?» — Титов попытался пошевелиться и с восторгом понял, что тело постепенно начинает ему подчиняться. Боль немного притихла. И он ощутил, что руки и ноги двигаются.

«Я твой демон, Яра!» — доложил голос.

«Мой демон? — откровенно поразился Сергей. — Что это слово значит?»

«Можно сказать, я твой невидимый для всех помощник. Есть такое слово: виртуальный. Оно означает, что со мной можешь общаться лишь ты.»

«Да? А я тогда кто?»

«Ты мой господин! Ты изменённый!»

«Ёксель-моксель! Так я не человек, что ли?»

«В какой-то мере — да! — с восторгом подтвердила Яра. — Ты намного выше презренных людишек!»

Титов попытался приподнять закрытые веки. Почему-то это простое движение далось ему с неимоверным трудом. Но и открыв глаза, он не обрёл ясности в происходящем. Неизвестное тёмное помещение вряд ли походило на жилую комнату или хотя бы больничную палату.

«Яра, где я нахожусь?»

«В шатре».

«Где-е? — изумился Сергей. — И как я тут оказался?»

«Тебя нашли в песках кочевники».

«А там я как оказался?»

«Ты прилетел из космоса и упал на эту планету».

«Из космоса? Блин! Я — инопланетянин?»

«Ха! Для этих приматов — несомненно!» — коротко хохотнула собеседница.

«Хм… а я раньше далеко от этого места жил?»

«Очень далеко».

«Вот оно как⁈ Получается, я этот… как его? А-а! Вспомнил! Я — космонавт?»

«Да!»

«Блин! Но почему я ничего о себе не помню?»

«Посадка была слишком жесткой, аварийной. У тебя амнезия — потеря памяти».

«А где мой космический корабль?»

«Его уничтожил противник! Ты остался в одном скафандре и смог прилететь сюда».

«Я воевал в космосе?»

«Точно! И даже победил, но корабль твой уничтожен».

«Ну ни фига себе!»

Титов попытался приподняться, упираясь слабыми руками в жесткую поверхность, и понял, что его полностью обнажённое тело накрыто толстым и тяжёлым одеялом. А под головой располагался продолговатый валик.

Глаза немного привыкли к темноте, и Сергей начал знакомиться с окружающей обстановкой. Шатёр оказался невелик по размерам. В центре его стоял высокий шест, упирающийся в потолок. На полу лежало потрёпанное прямоугольное покрытие.

«Старый ковёр!» — услужливо выдала память, а его нос уловил мгновенно опознанный аромат дыма костра и кислый запах немытого тела.

«Яра, я в цивилизацию дикарей, что ли, попал?»

«Можно сказать и так. Эти люди живут просто, без изысков. Пасут скот, продают его и покупают для себя всё, что им необходимо для жизни, в больших городах. Но чтобы этим людям добраться до них, требуется много дней идти по пустыне».

«Понял».

Сергей попытался сесть и невольно вскрикнул от резкой боли в теле. Его словно пронзило насквозь кинжалом. Он не ожидал, что этот крик услышит кто-нибудь ещё. Но слева от него приоткрылся полог шатра, и в помещение заглянул здешний абориген, освещая пространство старинным фонарём, внутри которого горел живой огонь. Яркий свет неприятно ударил по глазам, и Титов инстинктивно прикрыл их ладонью. Но сил удержать тело одной рукой уже не хватило. Сергей упал на спину, застонав в очередной раз.

Абориген, заметив падение пострадавшего, кинулся к нему, бормоча что-то на своём языке. Присев на колени, он отставил в сторону лампу и помог Титову улечься более комфортно. Проявление простой человеческой заботы не требует знания иностранных слов. Сергей не рассмотрел внешность и темное одеяние незнакомца. Судя по тембру голоса — это был мужчина. Сильные руки с огрубевшими от тяжёлой работы мозолями помогли Титову улечься и накрыли его тело тёплым одеялом. Незнакомец, невнятно что-то бормоча, потянулся в сторону от головы Сергея. Как оказалось, в изголовье стоял глиняный кувшин и чашка. Налив воды, он поднёс чашу к губам своего гостя. Титов понял, что ему безумно хочется пить, и, приподнимая голову, жадно выпил прохладную и такую вкусную жидкость до дна. Мозг выдал запоздалое предупреждение, что на чужой планете не стоит употреблять неизвестно что. Мало ли какие бактерии и микроорганизмы на этой планете. И метаболизм у здешних аборигенов может быть совсем иным. Но вкусовые ощущения дали понять, что он пьет пусть и немного горьковатую, но обычную воду. А на возможные микробы Титов плевал. Раз выжил при падении из космоса, то умереть от простой воды ему вряд ли дадут.

От движения жидкости по пищеводу по телу побежали мурашки. Каким-то непостижимым образом они уменьшали болевые ощущения. Сергей, утолив жажду, благодарно улыбнулся незнакомцу. Тот, продемонстрировав ответную улыбку, произнёс смешно звучащую фразу, поглаживая человека по голове:

— Энт бихаже тим лимази да ми на ноуми! (Тебе нужно поспать.) Искаженный арабский язык.

Этого языка Титов совершенно точно не мог знать, но попытался повторить фразу так, как запомнил.

— Энт бихаже…

Но мужчина его поправил, отрицательно качая головой:

— Ла… эхтажа!

— Эхтажа, — повторил за ним Сергей, а тот добавил ещё одно слово.

— Янаму.

— Эхтажа