Проклятье гномов. Клинки и розы - Вадим Кузнецов

— У нас что, действительно увеличился золотой запас? — осторожно спросил Антоний, поигрывая кубком. — У меня, как у хранителя казны, другое мнение. Красив сундук, да дно крысы съели.

— Неужели? — усмехнулся король, услышав замечание Антония. Этот герцог любил говорить иносказательно.

— Народ постоянно жалуется на нехватку самого необходимого! Военные ветераны получают очень небольшую пенсию, едва покрывающую расходы.

— Ну и что? — хмыкнул Карл Двенадцатый. — Их не так уж и много осталось. Я же издал указ об единовременной выплате им по пятьдесят кролов!

— Но они получают каждый месяц всего по двадцать! Может, стоит увеличить ежемесячные выплаты хотя бы до двадцати пяти? Лучше каждый день по зерну, чем раз в год мешок. Это будет мудро и справедливо. Ты не боишься бунта, мой брат?

— Нет, дорогой Антоний, этих ветеранов с каждым годом все меньше. Они не представляют серьезной угрозы. Кто вспомнит меня, если я разово подниму пенсии? А вот каждый год получать эдакий пряник приятно любому! Кстати, Генрих, что у нас по урожаю?

Толстый герцог мирно посапывал, утомившись роскошным обедом, но, услышав голос короля, мигом открыл глаза:

— Кто, что?

— Сколько у нас запасов зерна? Каков урожай?

— Эмм… — Генрих устало потянулся за куриной ножкой, — Хуже, чем в прошлом году, летние ураганы причинили определенный ущерб.

— Слышал, Антоний? Мы не можем рисковать. Если мы увеличим пенсии, то казна быстро оскудеет. Ведь у нас в этом году меньше зерна и меда для продажи соседям. А что будет в следующем году? И где нам брать столько золота? — вопросы короля били не в бровь, а в глаз. Однако Генрих, отчитавшись, хлебнул вина, отведал курочки, и снова заснул, теперь уже с недоеденной ножкой, торчащей из угла рта.

— Быть может, дорогой… — подала голос королева Анна. — Нам стоит увеличить чеканку монеты, уменьшив в ней содержание золота? Или…

— Нет! Этого нельзя делать! — вскричал Карл Двенадцатый. — Это приведет к большему обвалу цен! Это грозит проблемами и во внешней политике! Но, стой, «или», что ты имела ввиду под этим?

— У нашего брата Франциска две дочери, не пора ли их выгодно пристроить? Сколько можно принцессам сидеть в девках? Постоянно проводят время в безрассудных пирушках! А сюда они даже не заявились! — Анна чувствовала себя несколько одинокой, оказавшись единственной женщиной за королевским столом. Супруги братьев короля также не пришли на пир, посвященный военной победе.

— Западный сосед Алоиз уже третий год грозит войной. Державе необходим брачный союз с ним! — продолжила Анна. — Сам король запада уже не является достойным женихом, но я думаю, что его сын, Адольф, — вполне подходящая партия. Ни с кем из других дворов соглашений, как я знаю, не подписано…

— А если и подписано, то мы их сорвем! — предложил Антоний.

— Не перебивай, брат! — встрял Карл Двенадцатый. — Анна права. Итак, дорогой Франциск, я думаю, стоит послать этому Адольфу портреты Шарлотты и Изабеллы. Сделать намек на богатое приданое. Кого он выберет себе, ту девицу и выдадим замуж. Если две наши державы объединятся в мощный союз, то весь мир содрогнется! — король вскричал от возбуждения. — Ни один пират не поднимет в этой бухте черного флага! — добавил он, вспомнив о празднике.

— Пусть будет следовать удача Шарлотте! — воскликнул принц Карл, — Она старше Изабеллы на четыре года, поэтому я считаю, что именно ее портрет нужно послать заграницу. А младшую сестру пока придержать.

— Пожалуй, ты прав, мой сын, — поддакнул король. — В тебе просыпается державная мудрость.

— Постойте! — внезапно вскричал Людвиг. — Мы же станем посмешищем всего континента. Шарлотта — пошлая и распутная девица! Я постоянно слышу рассказы о ее новых любовниках, о ее хмельных пирушках и безобразных оргиях. К тому же она приобщает к своим шашням и сестру!

Франциск побагровел и сжал кулаки, услышав такие слова о своих дочерях. Он уже хотел достойно ответить, как его опередил Робер:

— Брат, зачем ты поливаешь грязью нашу сестру? Ты считаешь себя святым ангелом, который может судить о других? Что ты знаешь о Шарлотте, кроме постыдных слухов?

— А-аа, братик! — съязвил Людвиг, на его губах закривилась ехидная улыбка. — Ты ее защищаешь? Значит ты и сам вступал с нею в кровосмесительную связь!

Робер вскочил из-за стола и схватился за эфес шпаги, но тут его придержал Антоний, Карл Двенадцатый властно взмахнул рукой, а наследник престола встал и прокричал, обращаясь к Людвигу:

— Зачем ты, Людвиг, толкаешь нас к ссорам? Мы же — братья! Зачем ты осуждаешь и порочишь свою сестру, какая бы она не была? Если Робер питает к Шарлотте нежные чувства и дарит цветы, то это совсем не значит, что он делит с нею постель!

— Прекратите! — властно вскричал король, сдвинув брови. — Заканчивайте раздоры! Шарлотта выйдет замуж даже в том случае, если она стала самой грязной шлюхой в моем королевстве, и ее имел каждый солдат! Мне плевать! Нужно думать не об ее ненасытном лоне, а о величии страны. Нам выгодно выдать эту шлюху замуж! Если мы не сделаем это, завтра сюда придут иноземные солдафоны и отымеют нас всех!

Франциск то краснел, то бледнел, слушая, как обсуждают его дочь, но не мог перечить королю.

— Это уже решено! — продолжал Карл Двенадцатый. — А вы, дети, не ссорьтесь! Вы же братья! Нашли из-за чего ссориться. Из-за потаскухи! Людвиг, советую тебе не мутить воду. (это было произнесено намекая, что Людвиг маг Воды). Ты, Робер, не горячись! (что также призывало мага Огня к спокойствию). Карл, мой сын, не обращай большого внимания на своих братьев. Когда они ссорятся, в таких разговорах нет ни смысла, ни правды! Нельзя верить слухам, — король тронул Франциска за плечо, поддерживая. — Тоже мне, дурачки! Развесили уши, Шарлотту развратницей выставили! А через месяц злые языки скажут, что мой сын — мужеложец!

Напряжение потихоньку спало. Все за столом рассмеялись, кроме Людвига. Он, вскочил из-за стола, смел тарелку рукой, и получилось так, что она полетела в молодого Карла. Людвиг, даже не обращая внимания, бросился прочь из зала.

Наследник престола не простил оскорбления, он