Его звали Тони. Книга 1 - Александр Кронос

Большой грузовик появился слева, когда зелёный сигнал для пешеходов уже закончил мерцать и загорелся красный. Тем не менее, какой-то парень сунулся на переход. Даже успел сделать пару шагов. До того, как я вцепился ему в плечо и рванул на себя, вытаскивая из-под удара грязного КАМАЗа.

Пошатнувшись, тот едва не упал, удержавшись только за счёт опоры на мою руку. Потом сам отскочил назад, ошалевшими глазами смотря вслед грузовику.

— Совсем охренели. Даже не остановился ведь. Расстреливать их надо. Всех расстреливать, — кровожадно запричитала старушка по соседству, до того казавшаяся божьим одуванчиком.

Сам парень продолжал молчать. Согнувшись, упёрся руками в колени и рассматривал своё отражение в луже. Стресс, наверное. Или перебор с алкоголем. Вот так навскидку не скажешь.

Детально разбираться мне не хотелось. Настроение было таким себе. Зло-разочарованным. Наверное потому, добравшись до своей «Ауди», я стартовал с места слишком резко. Едва не врезавшись в человека, который внезапно выпрыгнул из-за другой машины.

Ударив по тормозам, распахнул дверь. Выбравшись наружу, посмотрел на того, кто едва не угодил под удар. И сразу же ощутил желание выругаться — там стоял тот же самый парень, что едва не угодил под грузовик. Мял пальцами борта куртки и пялился на меня шальными глазами. Пьяный что ли?

Вернувшись в машину, ещё раз на него глянул и всё-таки вывернул с парковки. На сегодняшний день была запланирована ещё целая груда дел. Но заниматься ими никакого желания не было. Всю жизнь так — сплошные задачи, с которыми надо разобраться. Даже не помню, когда последний раз отдыхал. А вообще — если подумать, отдыхал когда-то? Вот, чтобы полностью расслабленным?

Задумавшись, едва не пропустил загоревшийся на светофоре красный. В последний момент утопив педаль тормоза и остановившись перед зеброй.

Посмотрев на мужчину, который громко ругался и тряс руками, качнул головой. Сейчас доеду до загородного дома, которым стала деревенская избушка, выключу телефон и отрежу себя от этого мира. На сутки. Или двое. Отдохну.

Может вообще переехать? Продать всё и махнуть куда-то подальше? Начать всё сначала. Скучно мне тут. Вон, можно на Карибы податься, бар открыть, а днём на катере по морю рассекать. Или амбассадором освоения космоса к Илону Маску устроиться. Хотя, нахрен я ему нужен?

Жизнь на самом деле казалась скучной. Одна и та же работа, контракты, деньги. Единственное, что казалось во всём это настоящим — жена. Но недавно исчезла и она. Связалась с придурком, который пьёт раф на безлактозном, не вылезает из качалки и сыпет психологическими терминами через каждое слово. Настоящий психолог поставил бы ему тяжёлый диагноз, а здравомыслящий человек поинтересовался источником доходов. Я не был ни первым, ни вторым, поэтому просто дал в морду.

«Кью Пять» уверенно шла по грунтовке, стаканчик кофе подпрыгивал в подстаканнике, а за окном тянулся унылый пейзаж. Идея переезда, которая на момент меня взбодрила, больше не казалась такой привлекательной. Что я как маленький-то? Там ведь будет всё то же самое. Обстановка разве что изменится, да может быть цвет кожи — смотря куда переезжать.

Меня подбросило вверх — остывший кофе плеснул на ногу. Твою же дивизию! Яма. Которой в прошлый раз тут не было.

Двинуться на застрявшей машине дальше сходу не получилось — нужно было копать. Подрыть землю, подсунуть новую точку опоры и выбираться. Но я решил не спешить. Выйдя, достал из машины кофе. Постоял, отпивая мелкими глотками.

Когда справа что-то звучно плюхнулось на землю, я сначала даже внимания не обратил. Повернул голову только после того, как совсем рядом с неба рухнул чёрный комок, распластавшийся в поле.

Птицы! Сверху дождём сыпались птицы. Правда понял я это только после того, как поднял глаза к небу. А внимание моментально переключилось всего на одну из них. Ту, что летела прямо мне в лицо. Как мне показалось, клювом вниз, да ещё и крутясь вокруг своей оси.

Последнее, о чём я подумал, смотря на молниеносно падающую птицу — вероятно, до моря добраться всё-таки не выйдет.

* * *

Первым я почувствовал запах. Отчётливый аромат моря. И солнце вроде как печёт. Мозг так издевается? Я же…

Это в какую больницу меня отвезли? Или я всё ещё не там?

— О! Ни хрена себе. Очнулся один, — восторженно воскликнул кто-то рядом. Так звонко, что звук резанул по ушам.

А потом меня пнули по рёбрам. Не, это какая-то мутная больница. Со странными врачами.

Разлепив глаза, я попытался усесться и это получилось неожиданно легко. В ту же секунду лязгнули затворы и мне в лицо уставились два ствола. Оружие было незнакомо — какие-то футуристические модели. Но куда больше удивили люди, что его держали.

Пара амбалов в натуральных доспехах. Такие в фильмах фантастических показывают, когда космодесант изобразить хотят. Ладно, тут я может и преувеличил — эти поскромнее будут. Зато настоящие — прямо передо мной. Рукой потрогать можно.

— Чего зенки лупишь? — голос из-под шлема был точно не тот, что я слышал недавно. Грубее и старше. А вот вопрос звучал издевательски и без всякого смысла.

По очереди заглянув в два смотрящих на меня ствола, я решил повременить с книгой жалоб. Для начала озаботившись куда более важным вопросом.

— Где я? Какого хера происходит? — фразу я закончил на полном автомате, потому как голос был не мой. Вот совсем. Гортанный, громкий и хрипящий.

Оба космодесантника дружно сделали шаг назад. Секунду подождали. И почти синхронно заржали.

— Ты в дерьме, дарг. По самую глотку. И головой похоже приложился неплохо.

Снова говорил старший. Уверенно и с какой-то долей насмешки. Меня же всё происходящее отнюдь не веселило. Хотя и страха, что странно, не было. Может шок так работает? Какого хрена я вообще делаю на крыше под палящим солнцем и кто эти двое?

Я хотел было задать новый вопрос, но тут увидел свои ноги. Толстые, перевитые мышцами и самое главное — зелёные! Это ещё как понимать?

Я хотел было задать новый вопрос, но тут увидел лежащий слева труп. Распластанное на крыше тело человека с тёмно-зелёной кожей. Или не совсем человека. Разве у людей бывают такие выпирающие клыки?

Забавно, но вместо страха, я в этот раз ощутил прилив самой настоящей ярости. Такой живой и горячей, что сам того не