Если бы я знал - Рейн Уайт
руках, он же правду говорил, он не такой, как Джой. Не гей и
даже не би.
Но как же хотелось его увидеть. Настолько, что ноги
иногда сами несли туда, где Джой чаще всего бывал. Но это
дружеские рефлексы, снова как у собаки Павлова. Никита
вообще часто сравнивал себя с несчастными подопытными
животными.
Он отложил телефон и всё же принял душ ― размеренно, спокойно, вылив, наверное, пару кубометров воды. Просто стоял
под струями и старался ни о чём не думать. Вытерся, переоделся
в домашнее, сжал телефон… и набрал сообщение.
«Привет. Как дела?»
Опять не сдержался. Какой же гнидой он себя ощущал.
Сам же сказал: «Эй, нам не стоит общаться», и сам ― сам! ―
постоянно о себе напоминал.
Но, как оказалось, это было не самым худшим. Сообщения
― полбеды. Настоящая беда пришла ещё через два месяца, почти под Новый год, в середине декабря.
Господи, как же он облажался.
ЧАСТЬ 2
The Show Must Go On
Глава 1
Джой недолюбливал зиму уже за то, что почти каждое
утро приходилось вставать раньше, нервно курить на морозе, отскребая машину от снега ― а снега в их полосе было
довольно много, ― и только потом снова бежать домой за
сумками с реквизитом. Именно зимой лифт в практически новом
доме постоянно отказывал, и Джой чувствовал себя идиотом, который зачем-то ограбил табор цыган и теперь таскается с их
баулами. Подняться пешком на этаж ― без проблем, а вот нести
сразу три сумки и надувной матрас ― то ещё удовольствие.
Впрочем, иногда было в зиме и нечто чарующее, особенно
вечером. Невероятная красота и уют, которые в дурном
утреннем настроении сложно разглядеть. Как сегодня, когда
Джой брёл по плотно утоптанной дорожке к дому. С тёмного
неба хлопьями падал снег, укрывая деревья, горели фонари, озаряя округу тёплым золотом. Тишина, пустота ― лишь
деревья, снег, фонари и он. Точно застрял в лесу где-то по пути
в Нарнию. Джой даже порадовался, что парковки во дворе не
было и пришлось оставить машину с другой стороны дома, у
магазина. Иначе бы вынырнул из салона, торопливо заскочил в
подъезд и не заметил бы всего этого. А так удалось немного
полюбоваться природой, поймать момент.
Тёмную фигуру в дальнем углу двора он заметил не сразу.
Остановился на крыльце, окидывая взглядом пейзаж, ― если бы
не холод, стоял бы так вечно, ― и случайно зацепился взглядом
за лавку, прячущуюся в зарослях голых кустов, ощетинившихся
ветками. А на ней…
Джой догадался, кто это, в ту самую секунду, как увидел.
Издалека вообще было непонятно, человек ли это или ствол
дерева, но Джоя словно током ударило. Вот так просто.
Сгорбленная фигура в тёмном пальто, низко опущенная голова,
хлопья снега на плечах ― восемьдесят мужчин из ста со спины
выглядят именно так, ― а Джой почему-то знал, что это Никита.
Они не виделись несколько месяцев, из которых две
недели даже не переписывались. Сначала Джой старался не
отвечать, чтобы не выставлять себя идиотом, а потом и Ники
перестал спрашивать. Почти перестал. И вот он здесь.
― Ники? ― хмуро поинтересовался Джой, застывая в паре
шагов у него за спиной.
Фигура вздрогнула и медленно обернулась. Это
действительно оказался Никита ― нахохлившийся, в тонком
пальто, которое вряд ли спасало от морозов. На дворе
пятнадцатое декабря, погода не сахар! А он без перчаток, без
шапки, в долбанном капюшоне, за шиворот которого тоже
набился снег. Сидел, обнимал сумку, прятал руки в рукавах, смотрел на Джоя совершенно не узнающим взглядом и молчал.
Просто молчал.
Джой мысленно выругался и подивился: где, чтоб его, у
этого мелкого долдона мозги, когда дело касается заботы о себе?
Джой бы в таком виде и получаса на улице не выдержал, а
этот… сколько он уже торчит тут?
― Ты чего здесь делаешь? ― поинтересовался он, когда
молчание затянулось, и вдруг сообразил: ― Что-то случилось?
Конечно же, блин, случилось! С какого ещё перепугу
можно сидеть в чужом дворе посреди зимы? Особенно когда от
твоего дома до этого самого двора дорога не самая близкая.
― Я… гуляю, ― с трудом выдавил Никита.
Взгляд он тут же отвёл, голос звучал хрипло. Сорвал?
Слишком долго не говорил? Или успел простыть? Сердце
пропустило удар.