Убийственно хорош (СИ) - Стрельна Саша

Ирина почти не изменилась за то время, что мы не виделись. Она была старше на семь лет, и, в отличие от меня, ее никто и никогда не принял бы за девочку-подростка. Она была статной, представительной дамой, что вполне соответствовало ее должности главного врача одной из московских больниц. Ее муж, Михаил Репняков, которого я видела до этого всего один раз, был с ней почти одного роста. Крепко сбитый, широкоплечий и кряжистый, с симпатичным, добродушным лицом. Следующей из машины выбралась моя племянница. Лида, обладательница роскошной русой косы, старше Наташки на три года и уже год как замужем. А вот и ее супруг… Я знала только, что его зовут Коля. Он оказался высоким, несколько нескладным парнем с длинными руками и ногами и довольно-таки неприятным выражением самодовольства на вытянутом, узконосом лице. — Здравствуйте, — чувствуя себя до крайности неловко, промолвила я. — Как добрались? — Спасибо. Прекрасно. Поздравляю тебя, Маша с днем рождения, — Ирка быстро мазнула меня губами по щеке и вложила в руку небольшой сверток. — Прости, чем богаты… — быстрый взгляд на двухэтажный деревянный дом, потом по участку, заросшему соснами и травой. Мне сразу захотелось начать оправдываться и все объяснять. Так бывало со мной даже в детстве, когда Ирка находила у меня среди вещей что-то новое… Это своего рода дар божий, уметь так… Стоп! — Проходите, пожалуйста! Вася, иди поздоровайся со своей тетей! Мой мрачный отпрыск выбрался откуда-то из угла и, нахохлившись, мужественно перенес процедуру взаимного представления. — А это Иван, воспитатель Васи. Иван, это моя сестра Ирина… Михаил Репняков шагнул навстречу и первым протянул руку: — Михаил, очень приятно. — Иван, — он ответил на рукопожатия и отступил в сторону, явно не желая оставаться в центре внимания. — Лидия, — вдруг заговорил Николай. — Я забыл в машине очки. Принеси, будь добра. Племянница вскочила и поспешила по ступенькам вниз, а ее супруг, как мне показалось, победно осмотрел собравшихся, будто хвастаясь проделанной работой. И если раньше он был мне лишь безотчетно неприятен, то с этой минуты стал просто-таки противен. Если бы он был моим зятем… «Он не твой зять», — напомнила я сама себе и изобразила на лице вежливую улыбку. — Прошу вас, располагайтесь. Для обеда, наверно, еще рановато… Может, хотите чего-нибудь попить холодненького? Жарко… — С удовольствием. «О господи!» Я поплелась к холодильнику, а когда вернулась, неся поднос, полный запотевших бокалов с апельсиновым соком, моя сестра как раз приступила к допросу Ивана: — Домашний воспитатель — не самая распространенная профессия среди мужчин. — Мне она нравится, — Иван улыбался, но я увидела в его глазах напряженность. — Вы получили какое-то специальное образование? — Нет… — Удивившая меня неуверенность, потом уже тверже: — Нет. — Но тогда как… — Иван работает в гимназии, где учится Вася, — встряла я, убеждая себя, что не столько желаю защитить его, сколько беспокоюсь за собственную шкуру: если Ирина узнает, кем на самом деле работает он в школе, — мне крышка. Все время, что она после этого сочтет возможным провести здесь, будет посвящено наставлению меня на путь истинный. — Вот как! Мне казалось, что мальчик младше… — Чужие дети быстро растут, — миролюбиво заметил Михаил и улыбнулся мне. Я с облегчением ответила на его улыбку. — А где Наташа? — Лида робко подняла на меня глаза. — Я думала, она будет здесь. — Она в Париже, — я помялась. — У своего отчима. — И ты отпустила ее одну? — в голосе Ирины негодование смешивалось со священным ужасом, и я разозлилась. — Он не имеет привычки есть молоденьких девушек. — Но он… — Об остальном знаем ты и я, Ириша. Вряд ли будет целесообразно… — Ты права, — поспешно подтвердила сестра и почему-то опасливо глянула на мужа своей дочери. «Неужели боится, что он узнает? Но как это может…» Я не додумала свою мысль, потому что Николай, все это время не сводивший глаз со стакана с соком, словно собирался его вскипятить взглядом, внезапно поднял голову. Быстро глянул сначала на сидевшую опустив голову жену, а потом на Ивана, замершего у перил террасы, так чтобы не терять из виду игравшего на лужайке Васю. — Давайте чего-нибудь выпьем? — предложила я и тоже удостоилась его холодноватого взгляда. — Мы с женой не пьем. — Да я, в общем, тоже, но… — Как здесь спокойно, хорошо, птички поют… — мечтательно произнес вдруг Михаил, откидываясь на спинку и вытягивая над головой руки. Я кашлянула: — Мы уже много лет снимаем на лето эту дачу. — За сколько? — Ирина насупила изящно выгнутые брови. — Это дом моего хорошего знакомого, так что плата символическая. — А что же он сам? — Недоверие. Я пожала плечами: — В это время года он предпочитает Подмосковью юг Франции. — Хорошо ему. — Неплохо… «И зачем я решилась на это безумие? Все равно, как ни старайся, я буду для них белой вороной, уродом, в каждой семье не без которого…» И словно в ответ на мою невысказанную жалобу за забором загудела машина. — Дядя Вася приехал, — Василек первым добежал до калитки и удивленно замер. Да, это оказался явно не Перфильев… — Вы будете Мария Лунева? — из открытого окна «Газели» на меня деловито высунулся незнакомый парень в синей спецовке. — Ну я… — Распишитесь здесь и покажите куда грузить. Я автоматически поставила закорючку в указанном месте и лишь потом спохватилась: — Грузить? Но водитель уже выпрыгнул из кабины, а после и он, и его товарищ, тем временем успевший открыть заднюю дверцу грузовичка, подхватили по какому-то стеклянно звякнувшему картонному ящику и пронесли их мимо меня на участок. — Куда ставить, хозяйка? — Что это? — тупо спросила я, шагая за ними и отчаянно не желая верить тому, что видели мои глаза. Оба мужика даже приостановились, удивленно задрав брови: — Водка, мадам! Как заказывали, целых десять ящиков родимой! Я подняла голову и встретилась с пятью парами удивленных глаз, наблюдавших за началом разгрузки. Выбрав среди них те, что смотрели на меня с наибольшей симпатией, я попросила слабым голосом: — Иван, вызови, пожалуйста, «скорую». В мгновение ока он сказался рядом. — Тебе нехорошо? — Нет, со мной все просто прекрасно. Отлично! Великолепно! А медики… Медики наверняка понадобятся тем, кто скоро сюда понаедет, чтобы выпить все это. Кстати, Ириша, ты ведь врач… Сколько нужно человек, чтобы без опасности для здоровья выпить десять ящиков, а стало быть… стало быть десять помножить на двадцать… Это будет… Это будет… — Двести, — вдруг подсказал Михаил, с веселым оживлением наблюдавший за происходящим. — Точно! — Я некультурно ткнула в него пальцем. — Никогда не была сильна в математике. Так вот, сколько нужно человек, чтобы выпить двести бутылок водки? — Тут я внезапно задумалась. — Правда, наверняка в их планы не входит совершить сей подвиг за один день. Иначе ведь придется посылать гонцов в ларек… *** Через час прибыл Перфильев, а сразу следом за ним грузовик с уже наколотыми березовыми дровами, потом легковушка, в которой привезли парную свинину, лук, несколько литров уксуса и белого вина, перец, соль… Выложенный последним пакет с лаврушкой доконал, видно, не только меня. — Мы немедленно уезжаем, — Ирина поднялась со стула, на самом краешке которого сидела все это время, выпрямив напряженную спину и прижав к бокам локти. Я затосковала настолько, что даже не стала возражать. Но, как оказалось, возражения все же были. — Езжай, если хочешь, — вполне миролюбиво откликнулся Михаил и вопросительно приподнял бровь, встретив мой изумленный взгляд. — Машенька, вы ведь не будете против, если мы с Лидушей задержимся? — Нет, конечно, но… — Ты хочешь, чтобы наша дочь видела все это… свинство? — задыхаясь в поисках достойного определения, Ирина неопределенно махнула рукой, случайно указав при этом именно на то место, где на траве в тенечке среди водки и прочих припасов, возвышалась гора мяса, которое, быть может, еще сегодня хрюкало. Я тоже невольно хрюкнула, тем самым обратив праведный гнев сестры на себя. — Я не обвиняю тебя, Мария! В конце концов, кто мы такие, чтобы ради нас менять свои привычки… И Ирина двинулась вниз по ступенькам, следом было пошел Николай, но остановился, заметив, что жена его не двинулась со своего места. Бедняжка сидела, втянув голову в плечи и опустив глаза, словно в надежде, что так ее не заметят. — Лидия? — Николай был удивлен ее пассивным неповиновением настолько, что мне немедленно захотелось дать ему в нос. — Мы с Лидочкой хотели бы остаться, правда, дочка? — Да. — Миша! — Ирусик, сколько лет на тебе женат, столько слышу страшные истории о вакханалиях, которые творятся у твоей сестры… И черт меня побери, если я соглашусь уехать в тот самый момент, когда все только начинается! Я разозлилась: — Это вам не балаган, Михаил. А мои друзья не дрессированные уродцы. Он смутился и выставил перед собой раскрытые ладони: — Маша, Маша, не мастак я говорить, так что уж простите, если брякнул что не так. Я не имел ничего… — Ладно, чего уж там. — Так нам с Лидушей можно присоединиться? Мы не покажемся чем-то чужеродным? И тут все стало легко и просто, хотя бы потому, что бояться мне уже было абсолютно нечего. — Вы еще посмеетесь над своим вопросом часа через четыре, если, конечно, вспомните о нем.