Бывшие. Поверь нам, папа! (СИ) - Морошка Катя

В кафе, где за шесть лет сильно ничего не изменилось, за столиком нас уже ждет Люба. Сквозь панарамные окна вижу ее еще с парковки и направляюсь ко входу.

Перед ней на столе лежит планшет, а сама она одета в строгую блузку и деловой пиджак. Ни грамма фривольности, пошлости. Будто она и в самом деле просто встречается с обычными клиентами.

— Добрый вечер, — произносит она со сдержанной улыбкой, чуть привстает с места, но не протягивает руку для приветствия ни мне, ни Регине, только слегка наклоняет голову.

Зеркалю ее жест, усаживаюсь напротив. Рядом пристраивается секретарша и недовольно сопит.

— Я приготовила для вас несколько вариантов, — начинает Люба, а потом кладет планшет ближе ко мне и моей псевдоневесте. — Как я поняла, концепции свадьбы пока нет, поэтому я предложу разные варианты.

Первыми идут картинки в светлых оттенках, с нежно-голубыми элементами декора и редкими серебристыми вставками.

— Классика с небольшими вкраплениями современности. Серебра может быть больше или меньше, как вам захочется. Можем добавить яркости, скажем, при помощи букетов с цветами на столах.

Мой взгляд зависает на последней фотографии, где зал для банкета кажется похожим на тот, где праздновали нашу с Любой свадьбу. Хмурюсь и невольно поднимаю взгляд на нее.

Совсем не изменилась с того дня. Выглядит такой же нежной и ранимой, хрупкой, как и в тот день, когда я внес ее на руках в свадебный зал. Столько лет прошло, а помню, будто вчера, как счет на криках “горько” доходил до пятидесяти, прежде чем мы могли оторваться друг от друга.

Она замечает мой взгляд не сразу. Убирает за ухо светлый локон и, лишь слегка скользнув глазами по моему лицу, смахивает кадр с экрана.

— Это ужасно старомодно. К тому же блекло и скучно, — фыркает Регина и тычет пальцем в планшет. — Стыдно будет гостям в глаза смотреть.

Раздраженно морщусь. Складывается ощущение, что Регина выпендривается перед моей бывшей. Будто специально подбирает резкие слова, чтобы её поддеть. Вот уж за кого действительно стыдно. Но к превеликому сожалению, мы играем на одной стороне.

— Ну хорошо, — Люба кивает моей секретарше и старается улыбнуться. — Вот этот вариант более современный и яркий.

Теперь на экране появляется буйство красок. На столах стоят деревянные кашпо с разноцветными шариками, всюду зелень, экологичные природные материалы. Достаточно современно и стильно.

— Забота об экологии сейчас в моде. Никакого пластика, только перерабатываемые материалы. Что скажете? — она поочередно смотрит на нас с Региной, на мне задержавшись чуть дольше и, словно сама пугается этого, чуть ведёт плечами и смотрит на мою невесту.

— Руслан, ты понимаешь теперь? Это вообще не то! Какие перебатываемые материалы? Мы что, на помойке будем праздновать свадьбу?!

— Забота о природе сейчас повсеместно внедряется и поддерживается, — возражает ей моя бывшая. — Если вы хотите произвести впечатление на гостей, такой жест многие оценят.

— Знаю я, кто это оценит... Нет, это нам тоже не подходит. Правда, милый?

Взгляд Любы от Регины переходит на меня, ждет, что я отвечу. Ей не нужна моя защита, она вполне может ответить за себя сама, но она и не ждет, что я начну заступаться. По глазам вижу, что Любу интересует мнение “жениха”. Легко могу начать придираться, но вдруг понимаю, что не хочу этого делать, потому что даже первые два варианта подошли бы идеально.

Я был уверен, что Люба отнесется к моей свадьбе иначе. Но она отлично подготовилась.

— У вас есть вариант с фиолетовым? — никак не успокоится Регина. — Я всегда хотела выйти замуж в фиолетовом цвете.

— В фиолетовом сейчас нет, есть лиловый... Но будет примерно понятно...

Люба берёт в руки планшет и начинает искать в нем нужную картинку, но Регина снова недовольно фыркает.

— Любовь, “примерно” нас тоже не устраивает. Если вы не могли нормально подготовиться, то для чего было назначать нам...

— Мы берем первый вариант, — прерываю ее и смотрю на Любу.

— Но Руслан...

— Первый, — повторяю для Регины, смеряя её взглядом. Раздражающий разговор нужно прекращать. Это уже слишком. И как же жаль мне того, кто на самом деле решит на ней жениться.

— Ладно, если тебе нравится... — тушуется та и, наконец, замолкает.

— Хорошо. Значит, классика, — кивает мне Люба, а потом отводит глаза и достает из папки листы с печатным текстом. — Тогда осталось подписать договор, я прикреплю к нему эскизы. Ознакомьтесь, если все устраивает, то заполните ваши данные и на последней странице поставьте подпись.

Пробегаю глазами по стандартному бланку договора и кладу его на стол, собираясь заполнить свои данные, но, когда хлопаю себя по карману пиджака, понимаю, что забыл в офисе ручку.

— Вот, возьми мою, — Люба протягивает мне ручку, беру ее с другой стороны и я зачем-то снова смотрю на жену.

Она заметно теряется, отдергивает руку и для виду принимается копошиться в папке с бумагами. Опускаю взгляд на бланк и крепче сжимаю ручку. После развода Люба так и не поменяла фамилию, оставила мою. Горянова Любовь Анатольевна значится в самом верху, а я чувствую, как сводит челюсти.

Люба, Люба... Что же ты наделала...

Как только заканчиваю заполнять первый экземпляр, Регина берет его в руки и начинает читать, а потом снова фыркает.

— Предоплата сорок процентов? Любовь, вы в своем уме?

— Что вас смущает? — невозмутимо отвечает ей Люба. — Это вполне логично. Мне как минимум нужно закупить материалы. Если вас не устраивает, то...

— Нас устраивает, — закончив заполнять второй экземпляр, протягиваю один ей, второй сворачиваю пополам и поднимаюсь. — Завтра утром переведу деньги, и можешь начинать работать.

Сухо прощаюсь и направляюсь к выходу, чтобы быстрее покинуть место, бесконечно напоминающее о прошлом, что безвозвратно ушло. Регину видеть хочется еще меньше, но она семенит следом, потому что нам обоим надо вернуться в офис и доделать дела.

Хочу только одного — быстрее отыграть этот спектакль, получить от инвестора деньги и забыть происходящее, как ещё один страшный сон.

Уже собираюсь сесть за руль, но внезапно взгляд цепляется за знакомую фигуру. Останавливаюсь, наблюдая, как к дверям кафе подходит мужчина. Тот самый, что был на видео. А рядом скачут двое ребятишек — мальчик и девочка. На улицу выходит Люба, дети летят к ней, а потом девочка кричит:

— Мама, мама, а Миша обещал нам на день лождения большо-о-ого медведя купить, пледставляешь?

Тут же ловлю ступор.

Миша?! Почему? Почему она не называет его папой?!

В голове начинают крутиться шестеренки. Замираю с открытой дверью и смотрю на то, как этот Миша подходит и целует в щеку мою жену.

— Извини, я сделал все, что мог, — весело разводит он руками и указывает на детей. — Но они хотели к тебе. Пришлось пообещать им медведя, если не будут мешать.

— Ничего, я уже закончила. Спасибо, Мишут, ты меня очень выручил.

— А для чего еще нужна семья?

Семья... От этого слова в груди начинает ныть. Я давно заклеймил его, как нечто пустое, но вот перед глазами живое доказательство того, что люди могут быть счастливы, рожать детей, играть с ними, смеяться и радоваться друг другу.

Мужчина ласково приобнимает Любу за плечо и ведет куда-то в нашу сторону. Они не замечают меня, щебечут о своём, держат за руки детей, но у меня над головой всё ещё горит вопрос — почему они называют отца по имени?

Смотрю внимательнее и начинаю сравнивать. Люба натуральная блондинка со светлой кожей. Ее Миша тоже светлый. А дети оба темненькие и, кажется, кареглазые, лет пяти примерно. Либо у Любы был кто-то третий, либо...

— Нет... Не может быть... — проговариваю сдавленно и вспоминаю свои детские фотографии.

Сердце пропускает удар. У мальчика та же улыбка, овал лица и телосложение. У девочки в точности такой же разрез глаз. В такие совпадения поверить просто невозможно, но вместе с осознанием меня душит боль. Диагноз оказался ошибочным?