Скальпель для шейха (СИ) - Катерина Снежная

— У вас все в порядке? — крикнул водителю Андрей, реагировавший спокойнее, чем я.

Холодный ветер вывел из ступора. Послышался скрип, из салона скорой помощи выполз водитель. Я бросилась к нему, отворила дверь, мечась взглядом в поисках нужной сумки. "Кардиология", "Акушерство", "Реанимация".

За эти секунды девушка и мужчина из второй машины выбрались наружу.

Мужчина рухнул на открытую дверь машины, и я побежала к нему, подхватив, чтобы помочь не упасть. Я отметила на ходу, что у него сильное головокружение, пот, боль и спазмы тошноты. Обильно выталкивалась кровь изо рта. Густой струей текла по подбородку, капая на асфальт. На шее у него виднелись кровоподтеки от ремней безопасности.

— Я врач, не двигайтесь, — велела я громко, проверяя его зрачки, пульс, осматривая тело, пока тот оседал на землю.

— Внутреннее кровотечение. Помогите уложить, — с помощью водителя скорой мы подвинули его ровно. — Нужен холод. Принесите снега.

Водитель, словно робот, собрал часть сугроба и вывалил возле нас, у ног. Снег рассыпался белыми комьями на черном покрытии.

Я сгребла его, не обращая внимания на то, как снежная масса обжигает ладони, и выложила на живот потерпевшему, на ходу проверяя, вся ли одежда на пострадавшем свободна, нет ли где пережатия.

Лежащий смотрел серьезно, без малейших признаков паники. Его взгляд в эти растянутые минуты успокаивал.

Его компаньонка пнула колесо. Огляделась. Заметила возле своего спутника меня и, налетев неожиданно резво, со всего маху врезала кулаком мне по лицу.

Голова мотнулась от удара. Боль оглушила, разошлась по мне в зубы и челюсти.

— Куда лезешь?! Оставь его в покое, сука!

Я не успела сориентироваться, как получила от рыжей еще пару ударов меньшей силы.

— Я сама все сделаю! Я буду с ним!

Подоспел Андрей. Он скрутил беснующуюся. Та вырывалась, изрыгая маты, извивалась, пыталась лягнуть его в пах.

— Эй, ты под наркотой, что ли? Ну, тише!

— Я люблю его. Люблю! А тебя ненавижу. Всех вас ненавижу. Всех сраных баб не-на-ви-жу.

Они боролись пару секунд. Затем девица вдруг дернулась и обмякла. Казалось, она вырубилась. На ее лице кожа приобрела фиолетовые оттенки, принялась зеленеть под светом желтых фонарей автострады.

— Лежите, — велела я, понимая, что на скуле завтра будет синяк.

Люди ведут себя агрессивно по разным причинам, но в данном случае все выглядело неправдоподобно киношным. Я помогла ее партнеру принять безопасное положение. Что же здесь не так?

Подошла к ним, посмотрела на Андрея и проверила пульс у девушки, сердцебиение. У нее на теле виднелись гематомы и рубцы. Андрей отпустил на секунду, и она повалилась мешком на тонкий слой льда у края дороги. Он потряс ее.

— Вставай.

— Она мертва, — я спокойно наблюдала, как труп из фиолетового становится красным. — Надеюсь, бригада приедет вовремя. Нам вдвоем их не транспортировать. Замечательное окончание поездки, не находишь?

Андрей, убедившись, что я права, устало кивнул.

— Пойду привезу каталку, — сообщил он, направившись к водителю скорой.

Я же подошла к лежащему мужчине, проверяя его состояние еще раз. Араб выглядел так, как будто временно стабилизировался, и это само по себе было неплохо.

— Как ваше имя? — поинтересовалась я на английском, ведь девушка кричала именно на нем.

Улыбнувшись, мужчина протянул ослабевшую руку, прикоснулся ко мне.

— Шейх Файт Ахмет Мактум.

На следующее утро мы собирались на работу второпях. Планёрка была на десять.

— Хочешь, чтобы Курумканский относился сносно, не опаздывай, — ворчала я, распихивая Андрея в бока.

— Главное, чтобы ты надеть ничего не забыла, малая, — отшучивался он, зная, как я ненавижу опаздывать.

В ординаторской Курумканский щурился, только что руки не тёр.

— Семья превыше всего, Вера Доржовна? Семейные обязанности никто не отменял.

По помещению прокатились смешки, пока мы усаживались на пустующие места. Полина покраснела.

Я же попыталась сосредоточиться, неосознанно растирая кровоподтёк от нанесённых вчерашних ударов. Моя тонкая кожа хранила любые следы, даже от негрубого воздействия. Челюсть побаливала, но синяк благодаря мази пожелтел.

Умел Курумканский подколоть.

— Что ж, продолжим. Наш вчерашний клиент. Требуется пересадка. Что там по анализам?

— Пока не подойдёт очередь в листе ожидания, хроническая почечная недостаточность и гемодиализ.

— Что ж, реципиент у нас фигура большая, — произнёс он задумчиво. — И меня не захотел. Страшно подумать, все подписали бумаги о неразглашении?

Раздались смешки, но народ закивал.

— Оно и не мудрено. Я его тоже не хочу. Как говорится, мужская особь о мужскую, сколько ни трись, толку не будет. Кто сможет доказать обратное, приходите вечером после пяти на сеновал. Обсудим премию ЮНЕСКО.

Трудно представить Батыра Хазановича, ростом в два метра, с типичными чертами бурята, по совместительству являющегося шаманом в Ольхонском районе, занимающимся чем-то непристойным. Скорее будет борьба или игра на топшууре.

— Кто был на вчерашнем фестивале, не рассказывайте мне. Ни-че-го. Боюсь, бубен не выдержит. Игорь Петрович, что по девушке?

Патологоанатом скривился.

— Умерла.

— Да вы что? Ай-яй-яй. Хотелось бы узнать, от чьих страстных объятий девица скончалась? В жизни не доверю в руки такому своих дочерей!

Он выразительно посмотрел на Андрея, а затем ехидно улыбнулся Полине. Те не смотрели друг на друга демонстративно.

— Ничьих. Судмедэксперт написал в отчёте, при торможении пострадавшая напряглась, выкручивая руль, из-за чего перекрутила позвоночник. В момент удара получила травму. Она жила, пока кровь поступала из разорванных артерий. Кровоизлияние — вопрос времени. Её спутнику повезло больше.

— Вот что и требовалось доказать, везение — вещь относительная, — продолжил улыбаться Батыр Хазанович. — А между прочим, девушка завещание составила и донор нашего реципиента.

— Как донор?

Я не смогла сдержать вопрос от удивления. Обычно если реципиент не числится в листе ожидания на операцию, не планировал трансплантаций (тем более пересадки почек), чтобы сделать пересадку, нужно попасть в лист ожидания и пожить в Москве, пока найдут подходящего донора. Нужна федеральная квота. Ещё надо иметь определённый возраст, сопутствующие заболевания и недлительный диализный стаж. Ну, это у нас дом. А это же шейх!

— А что, Вера Доржевна, серьёзная ныне молодёжь? Да? Находит человека, которому подходит донорски по органам, пишет завещание, тусит с ним, а потом умирает в автокатастрофе. И дарит почки. Не прелесть? А? Если б я был султан…

— Да, кто же в таком возрасте пишет?

— Хороший вопрос, но нас не касается. Наша задача — решить, кто будет оперировать.

Он сощурился, каверзно оглядел собравшихся и хмыкнул.

— Раз-два-три-четыре-пять.

Пока он выдерживал театральную паузу, мне передали папку. Беглым взглядом осмотрела данные по пациенту.

— Как насчёт тебя?

Я аж поперхнулась.

Я!? Да, за что? С вытянувшимся