Предатель. Ты мне (не) изменил (СИ) - Никитина Жанна

Он с шипением резко отстраняется. Приподнимается. Пользуюсь моментом. Стараюсь как можно быстрее выбраться из-под него. Отползаю на середину кровати. У меня почти получается освободиться, когда Денис снова придавливает меня своим телом.

— Пусти, — извиваюсь под ним.

Всеми силами стараюсь спихнуть его. Он только рычит в ответ. Яростно молочу кулаками, особо не прицеливаясь. Попадаю Денису в плечо, в грудь, еще куда-то, но он почти сразу перехватывает обе руки, задирает их вверх, пригвождает запястья ладонью к кровати. Второй — шарит по моему телу, сдавливает грудь.

Хватаю ртом воздух. Никак не могу поверить, что это происходит с нами. Денис никогда таким не был. Неужели я настолько плохо знаю своего мужа? И он способен на грубость? В голове не укладывается, что его нежность могла быть наигранной. Невольно вспоминаю, как он трахал Алену в своем кабинете: яростно, необузданно, не сдерживаясь. В груди больно колет. Желудок сводит от понимания, что Денис, возможно, никогда не был со мной настоящим. За столько лет он даже не попытался раскрыться. Зато с другой смог показать себя во всей красе.

Чувствую, как муж скользит ладонью по моему бедру, забираясь под платье. Непрошенные мурашки бегут по коже. Родные прикосновения отдаются томлением внизу живота. Сколько раз наш секс начинался именно так — с легких поглаживаний, ничего незначащих касаний, которые потом перерастали в непередаваемое удовольствие, страстные объятия…

“Не такие страстные, как с Аленой”, — тут же вопит мозг.

Зажмуриваюсь. Мгновение пребываю в темноте, после чего распахиваю глаза, сбрасывая наваждение. Обида придает сил. Резко дергаю руками, вырываюсь из захвата. Со всей силы перекатываюсь на бок, скидываю мужа с себя. Отпихиваю его. Денис, видимо, потерявший бдительность, не удерживается, летит на пол. Словно в замедленной съемке вижу, как его голова соприкасается с краем тумбочки. Глухой звук удара раздается в ушах.

— Денис, — сразу же бросаюсь к краю постели.

Муж лежит на полу. Не двигается. С закрытыми глазами.

— Вот черт! — слетаю вниз.

Больно ударяясь коленями, приземляясь рядом с ним.

— Денис, — просовываю руку под его шею, приподнимаю за голову. Чувствую что-то влажное. — Денис, — зову уже громче, слегка встряхиваю мужа.

Разжимаю пальцы, кончики окрашены алым. Перевожу шокированный взгляд на лицо Дениса. Оно бледнеет на глазах. Внутри все холодеет. Паника заставляет тело дрожать. Ужас сдавливает горло. Сглатываю, стараясь сосредоточиться. Но в мыслях крутится только одно:

— Кажется, я убила своего мужа, — тихо выдыхаю.

Кипельно-белый коридор кажется стерильным. Яркий голубой свет ламп отражается от кафельного пола. Широкая серая полоса, тянущаяся вдоль белоснежных стен, выглядит неуместной. Деревянные лавочки пустуют, как бы намекая, что я осталась совсем одна. Прикрываю глаза, ставлю локти на колени, упираюсь лбом в раскрытые ладони. Тяжело вздыхаю. Рядом валяется сумочка. Почему это все происходит со мной?

Денис очнулся почти сразу после падения. Удар пришелся на область около виска. Только от этого легче не стало. Судя по словам мужа, его мутило, трещала голова, и стоять нормально он не мог. Я помогла Денису подняться, но стоило отпустить мужа, как он сразу начал заваливаться набок. Паника новой волной накрыла меня. Поэтому, ведомая чувством вины, я вызвала такси до ближайшей больницы. Егор, единственный, кто не спал в тот момент, недоуменно смотрел на нас, когда мы спускались с лестницы. Пришлось рассказать ему краткую версию, исключив все подробности — Денис просто упал с кровати, ударившись головой о тумбочку. Не было никаких ссор и прочего шлака.

Когда мы приехали в больницу, мужа сразу увели на осмотр, оставив меня одну. И вот я уже минут сорок сижу в ожидании. Волнение заставляет волоски на руках встать дыбом. В горле першит от сдерживаемых эмоций. Не могу понять, чего мне хочется больше — плакать или сбежать отсюда. Вроде бы, Денис заслужил все, что с ним произошло. Но я точно не хотела, чтобы он пострадал.

Поднимаюсь на ноги и начинаю расхаживать по плитке, искаженно отражающей действительность. Оглушительный щелчок замка бьет по вискам. Оборачиваюсь к открывающейся двери. Оттуда выходит доктор в синей форме и такого же цвета колпаке. На вид мужчине немного за тридцать. В почти черных глазах плещется вселенская усталость.

— Как он? — хватаю сумочку и подлетаю к врачу.

— Жить будет, — тот усмехается. — Но досталось ему прилично. Нужно понаблюдаться, поэтому оставим вашего мужа здесь. Вам бы тоже выспаться, уже ночь на дворе.

Мотаю головой. Сцепляю руки в замок перед собой.

— Можно к нему? — указываю подбородком на дверь.

— Конечно, — утомленно выдыхает врач. Трет переносицу. — Только не переутомляйте мужа. Ему бы сейчас не нервничать.

Быстро киваю и бросаюсь в палату. Над кроватью, где, прикрыв глаза, лежит Денис, горид приглушенный свет. Его лицо бледное. Вместо костюма на нем белая сорочка в синий кружочек. Не будь ситуация серьезной, уже подколола бы мужа, что он одет как старый дедушка. А так сердце внутри сжимается от неловкости.

— Ты как? — говорю тихо.

Денис открывает глаза. Поворачивается ко мне, не проявляя ни единой эмоции. Молчит, но спустя пару мгновений произносит:

— Могло бы быть и лучше, — усмехается.

— Как голова? — подхожу вплотную к единственной кровати в палате.

К руке Дениса подведена капельница. Монотонно капающая из бутылки жидкость успокаивает.

— Могла бы быть и лучше, — повторяется муж.

— Денис, — повышаю голос, но сразу сдуваюсь. — Я не хотела, чтобы так получилось, — кладу руки на железный поручень кровати. Смотрю на свои пальцы. — Но ты сам виноват!

— Рыжа, — Денис рычит. — Не начинай.

— В смысле? — вскидываю голову. — Ты пытался меня изнасиловать.

— Я лишь хотел взять то, что мне, как мужу, причитается, — в глазах Дениса плещется ярость.

У меня перехватывает дыхание. Не могу поверить, что он говорит серьезно. Я ждала извинений, почти была готова сама просить прощения. Но сейчас гнев поднимается из глубины души, снося все теплые чувства на своем пути.

— Ты слышишь, что несешь? — цежу я.

— Рыжа, не забывайся, я здесь по твоей вине, — Денис пытается привстать, но сразу падает обратно.

Снова чувствую себя виноватой. Он прав, выяснить отношения можно и завтра, а сейчас Денису нужен покой.

— Врач велел тебе не нервничать, — сама потихоньку расслабляюсь. Стараюсь дышать ровно. — Как думаешь, тебя отпустят? Все-таки сделка…

— Никаких сделок, — раздается за спиной.

Разворачиваю к доктору, вошедшему в палату. Нервы скручивает в жгуты. Из-за переживания кончики пальцев холодеют.

— Что-то не так? — мой голос дрожит.

— Удар был сильнее, чем мы изначально подумали, — доктор встает у противоположного края кровати. Смотрит на капельницу. Берет папку с тумбочки, стоящей рядом, что-то помечает. — Нужно наблюдение. Поэтому я настоятельно рекомендую Денису остаться еще хотя бы на сутки.

Округляю глаза. Паника растекается по венам.

— Еще на сутки? — шепчу.

Перевожу взгляд на мужа. Он, не мигая, смотрит в ответ. Не могу разобрать, что Денис чувствует. Но кажется, он злится. Сглатываю.

— Ну хотя бы не смертельно, — весело хмыкает доктор.

В сердце вонзаются сотни иголок. Вспоминаю, как буквально недавно сидела рядом с Денисом, почти поверив, что он умер. Липкие щупальца страха поднимаются по икрам.

— Все будет хорошо? — смотрю в упор на доктора.

В горле пересохло. Прокашливаюсь.

— Вот завтра и узнаем, — он пожимает плечами. — А сейчас Денису Владимировичу нужен отдых. Прощайтесь с мужем и езжайте домой, — доктор не отводит от меня заинтересованного взгляда. Ободряюще улыбается.

Я же не чувствую никакой бодрости. Поворачиваюсь к Денису.

— Может, мне остаться? — тянусь, чтобы взять его за руку, но тут же отдергиваю себя.