Так далеко - Сильвия Дэй

Когда он вышел на улицу через вращающиеся двери, я почувствовала что-то, что, возможно, ошибочно восприняла как приятное возбуждение. Кейн такой высокий и мускулистый! Его костюмы сидят так, словно были сшиты прямо на его потрясающем теле. Он двигается как спортсмен с силой и грациозностью, которые намекают на выносливость и мужественность. Я даже не заметила, что Дариус шел рядом с ним, пока нас не представили. И пока я вела вежливую беседу с его братом, чтобы произвести впечатление, Кейн прошмыгнул в ожидавший на обочине «Рендж Ровер», и Витте увез его прочь.

Я испытала глубокое потрясение, когда поняла, что меня вот так просто передали другому парню. Я думала, что могу заставить его пожалеть об этом, поэтому привела Дариуса домой и оттрахала его до потери пульса. Но волновало ли это Кейна? Вообще ни капельки. И теперь я задаюсь вопросом: действительно ли я сделала это из-за Кейна или потому, что мне необходимо было почувствовать себя желанной после того, как меня так жестоко отвергли? Какое-то время не имело значения, почему я оказалась с Дариусом, потому что мы были безумно счастливы. И только значительно позже я узнала об одержимости Кейна своей покойной женой Лили.

Кейн трахнул меня потому, что я похожа на нее, и это его фетиш. Насколько это ненормально? Это знание должно было полностью отвратить меня от всего, что касалось его. Это чертовски меня беспокоило. Это стало переломным моментом, когда я столкнулась с тревожным расстройством и зациклилась на Кейне.

Но почему? И почему я не задумывалась о том, что превращаюсь в психопатку? Я понимала, что что-то не так, что я была немного не в себе. Мой идеальный брак с моим идеальным мужем больше не казался мне безопасным. Все и вся казалось… зловещим.

Мой психотерапевт заявил мне, что у меня психологические проблемы из-за плохих отношений с отцом, которые мешают воспринимать происходящее, но работала ли я над ними? Нет. Я просто продолжала ждать от Кейна какого-либо подтверждения, что не была одноразовой вещью, и в тоже время возводила барьеры против Дариуса.

И унапивалась до беспамятства. Не стоит забывать этот факт.

Мне также сказали, что у меня имеется груз прошлого, с которым сталкиваются дети алкоголиков: импульсивность, слишком острое реагирование, комплекс жертвы, склонность осуждать и угождать людям, паранойя и миллион других дурацких ярлыков, которые навешивают на людей, чтобы сдирать с них непомерную плату за сеансы терапии.

Я рассматриваю себя в зеркале в ванной комнате. Сходные черты, которые Кейн заметил между мной и Лили, были постепенно стали более заметны. Мои волосы, доходящие почти до талии, выкрашены в более темный тон, чтобы в точности соответствовать ее цвету. Темно-лиловый шелковый лифчик, обтягивающий маленькую грудь, разительно отличается от золотистых нейтральных оттенков, которые я носила раньше.

Мой гардероб когда-то был оформлен по образцу гардероба моей свекрови – в абсолютно нейтральной цветовой гамме. Такой же была и моя спальня. Теперь в них есть что-то от готической роскоши Лили и пентхауса. Но квартира-студия, в которой я жила до того, как вышла замуж за Дариуса, была в приятных пастельных тонах.

Когда я начала так сильно ненавидеть себя, что согласилась быть любой женщиной, кроме себя самой?

«Кто я такая?» Я больше не знаю, черт возьми.

– Ты еще не одета, – замечает Дариус, войдя в мою ванную в темно-сером костюме с галстуком, который гармонирует с его ярко-голубыми глазами. Он встает позади меня, и мы встречаемся взглядами в отражении. Только у Дариуса, Рамина и их сестры Розаны такой красивый цвет глаз. Глаза Кейна черные, как уголь. – Но именно такой ты мне нравишься, – бормочет он, наклоняя голову, чтобы поцеловать меня в плечо.

Закрыв глаза, я вдыхаю аромат его одеколона и пытаюсь найти в себе ту радость, которую испытывала раньше всякий раз, когда он обращал на меня внимание. Когда мы отдалились друг от друга? Почему я позволила этому случиться? Потому что мои родители провели для меня мастер-класс по саморазрушающему поведению? Или я не виновата? Для прочного брака нужны двое.

Дариус великолепен и в хорошей физической форме, само воплощение высокого, темноволосого и привлекательного мужчины, хотя он не такой высокий, как Кейн. Он по-прежнему испытывает ко мне сильное влечение, несмотря на какое бы там ни было удовлетворение, которое его помощница доставляет ему. Не так давно прикосновение моей обнаженной кожи к его костюму вызвало бы мгновенное возбуждение, но сейчас, когда я знаю, что он предал меня, я чувствую только ярость.

Я распахиваю глаза, чувствуя, как кровь закипает от гнева.

– Когда ты начал трахаться со своей помощницей?

Он напрягается и замирает на месте. Его грудь, прижатая к моей спине, вздымается от глубокого вдоха, и он встречается со мной взглядом в зеркале, стискивая челюсти.

– Повтори, что ты сказала?

– Ты всегда был изменщиком? – Мой голос звучит резко и сухо. – Или со мной что-то не так?

Выпрямившись в полный рост, он разворачивает меня к себе за плечи.

– Давай-ка проясним. Ты думаешь, что я трахаю Элис?

– Ты это отрицаешь?

– Ты с ума сошла? Нет, я не сплю со своей помощницей. – Он хмуро смотрит на меня, и когда я продолжаю молчать, его глаза суживаются в опасные щелочки. – Я знаю, что ты часто напиваешься в стельку, но я не думал, что ты можешь вообразить, что я трахаю кого-то кроме тебя. У меня нет ни времени, ни сил, чтобы вставлять кому-то другому.

Его ярость жалит и воспринимается как оскорбление, а не как защита.

– Почему же я никогда не могу связаться с тобой по пятницам после обеда? – с вызовом смотрю на него я.

Он приподнимает брови.

– У меня еженедельные совещания с матерью. Эми, я работаю. Именно так я обеспечиваю тебя и даю все, что ты захочешь.

– Дариус, я вступила в этот брак не с пустыми руками! – огрызаюсь в ответ. – Я была очень успешной, если ты помнишь.

– Конечно же, я помню! Я влюбился в эту успешную женщину и хотел построить с ней совместную жизнь.

Я резко запрокидываю голову назад и со свистом выдыхаю сквозь зубы, как будто получила удар. По сути так оно и есть.

– Мне трудно чувствовать себя такой женщиной, когда твоя мать беспощадно давит на меня и подрывает мой авторитет.

– Я это понимаю и работаю над этим. Ты ведь знаешь.

Я ненавижу, когда он произносит это таким тоном будто он проявляет снисхождение, когда дело касается его матери. Как будто