Долг Короля - Риссен Райз

Кастедар молчал, очевидно, позволяя Анхельму погрузиться в собственные размышления.

— Рин не место рядом со мной. Я не смогу ее защитить.

— Вот мы и добрались до истинной причины. Подумайте вот о чем: разве человек не становится сильнее, когда сталкивается с настоящими трудностями? Теория — это хорошо, но навыки приобретаются только в деле. Не приведите боги, конечно, чтобы это стало навыком. Ваши… родители погибли, когда вам было десять лет. Вы были слишком малы, чтобы впустить горе полностью в свое сознание, и это нормально. В том возрасте вы бы с ним не справились. Но сегодня с вами не произошло чего-то столь ужасного, как тогда. Вы никого не потеряли, горя на самом деле нет. Горе не у вас, а вот у этой девочки, потерявшей все. Горе у Рин, потерявшей память. Но у вас все в порядке. И даже больше: сегодня вы увидели, что Рин перед вами бесстрашно сбросила маску, которую носила долгие годы. Вы хоть поняли, что она доверилась вам? Она поверила, что вы не отвернетесь от нее, если увидите, какой она может быть.

«Я преступник, у которого руки по локоть в крови!» — вспомнил Анхельм слова Рин. Действительно, она же говорила… Почему он не придал этому значения? Потому что был слишком очарован ее долгожданным присутствием? Любовь затмила для него все? Похоже…

— Откуда вы… так хорошо знаете это?

— Глупый вопрос. Действительно глупый, — качнул головой Кастедар. — Я знаю все. У демона работа такая — все знать.

— Мне кажется, я никогда не стану прежним, — сказал Анхельм, понимая, что раз уж его тянет на откровенный разговор, то лучше сейчас, когда момент располагает. — Я никогда не видел столько крови, никогда не чувствовал такого ужаса, как в те секунды. Рин была действительно страшная тогда, я до смерти перепугался. Она хотела убить всех, кто был в комнате. Понимаете? Хотела! Пусть из благих побуждений, она готова была сама прикончить нас, чтобы не дать Рейко издеваться над нами и использовать в своих интересах… Но она бы сделала это, и ничто бы ее не остановило. Она выглядела такой потерянной, когда принимала решение… Ее голос… «Пусть меня саму кто-нибудь спасет». В ту секунду она молила о помощи, о подсказке, а я не понял ее. Вместо этого я просил ее спасти меня…

— Анхельм, перестаньте казнить себя. Рин не только выполняла приказ, она все равно стала бы спасать вас, даже если бы вы того не захотели. Не потому что чувствовала любовь к вам, а потому, что иначе просто не смогла бы. В этом вся Рин — спасать других, забывая о собственном благе. «Я этой стране ничего не должна, чтобы геройствовать зазря». Помните? Она лгала, пыталась убедить саму себя. Вы видели ее взгляд, когда мы сошли с корабля, и нас окружила толпа беженцев? Попрошайки тянули к ней руки, а она готова была отдать им все, что у нее было, если бы не знала, что, протяни им палец, — они откусят руку по плечо. Рин чувствует себя виноватой в их судьбах. «Если бы я выполнила приказ, промолчала, не сказала под пытками ни слова, — война бы не началась». Так думает Рин. Но она совсем не понимает, что война — слишком масштабное действо, чтобы начаться только по одной-единственной причине.

Того, что случилось, уже не изменить. Последствия ваших решений и решений Рин скоро наступят, и вот тогда вы сможете действительно проявить себя и восстановить свое доброе имя. Хотя на самом деле никто — никто! — не считает, что вы его потеряли.

Анхельм не ответил, молча смотрел в потолок. Однако мысленно согласился с тем, что говорил ему мудрый демон. Сегодня произошли ужасные вещи, но, пусть на первый взгляд этого не было видно, среди них тоже было что-то положительное. Нет худа без добра.

— Кастедар, вы не хотите пойти поужинать? Признаться, я зверски голоден.

— Я не голоден, но компанию вам составить обязан, раз уж я — единственный ваш охранник на данный момент.

Он оглянулся на сладко спящую Рин, затем на Розу и кивнул.

— Пойдемте. Они под заклятием и никуда не денутся.

Рин проснулась. Огляделась: в комнате не было никого, кроме той девочки. Как же ее зовут? Какое-то цветочное имя… Роза? Да, похоже на то. Роза спала на кушетке, подложив сложенные ладошки под голову. Рин еще немного поразглядывала спящую девочку, потом поднялась и пошла умываться. Рин точно помнила, что у нее должна быть зубная щетка и порошок, но где их искать среди этого бардака? Девушка открыла один чемодан, в нем оказалась женская одежда. Она переворошила все, но щетку не нашла. Во втором искомого тоже не оказалось, зато нашла знакомую на вид записную книжку. Рин стала листать ее, с удивлением осознавая, что может читать записи. На одной из последних страниц были какие-то закорючки, а рядом приписано ее рукой: «Анхельма обслуживает Центральный банк Соринтии, отделение в Кандарине. Дела ведет Горан Малкович. Предъявить перстень и номер счета». Это ни о чем ей не говорило, поэтому она принялась смотреть другие записи.

«25.12.4009

Анхельм Вольф Танварри Ример — это мой диагноз. Когда наши взгляды встретились, мне показалось, что я знаю его всю жизнь. В груди было такое замечательное чувство восторга и полета, какого я не испытывала очень давно. Его волосы похожи на лунный свет, а глаза — на самые яркие топазы, какие когда-либо видел мир. От него веет теплом и добротой, я хочу остаться с ним… Как жаль, что нельзя. Проклятый приказ. Ну почему?! Почему?!»

— Анхельм… — проговорила Рин, безуспешно пытаясь вызвать в памяти его лицо. — Он мне нравился? Я его… как это? Любила?

Рин листнула разом десяток страниц и стала читать дальше.

«01.01.4010

Пить мне нельзя — факт. Ибо глупости моей, когда я пьяна, нет предела. Как я вообще могла так поступить?!

Алкоголь дал по голове, я не смогла сдержаться и меня понесло откровенничать. В итоге показала Анхельму свое прошлое, чтобы объяснить, почему не могу иметь детей. Боги, это было ужасно… Я едва не убила его… Но Анхельм… То ли глупый, то ли просто настолько добрый человек. Он мало того, что не разозлился на меня, так еще и сказал, что это только к лучшему… Он понимает меня. Обещал всегда защищать. Обещал стать моим стилетом, моим доспехом. Глупо, конечно, ведь это я должна защищать его. Но я была так растрогана этими словами,