Чужие берега - Валентина Гринкевич

Вдруг дверь распахнулась и оттуда вышла немолодая женщина в простом платье служанки, а следом гордо нес перед собой круглый пивной живот ее муж. Из обеденного зала пахнуло свежим хлебом и жареным мясом. Вероятно, кухарка Долорес уже принялась готовить жаркое к ужину. Я решилась зайти сперва поздороваться, послушать местные сплети, а лавку со шляпками отложить.

Присела за барную стойку, рассматривала посетителей. Их было немного: трое мужчин в дальнем углу пили пиво, закусывая копченостями. Ближе к входу сидела семья с двумя детьми — ели быстро, почти не разговаривая. Их лица мне не знакомы, вероятно, приезжие торопятся на вечерний поезд.

С глухим стуком хлопнула дверь, ведущая на кухню, и передо мной явилось сильно загорелое лицо Лукаса — хозяина таверны.

— Добрый день, сеньорита, чего изволите? — спросил он бархатным голосом, демонстрируя в улыбке два ряда крупных белых зубов.

Я задумалась, а Лукас продолжил:

— Может кофе со льдом?

Мое сердце ёкнуло: это было бы чудесно выпить бодрящий ледяной напиток в такую жару! Набрала в грудь воздуха, чтобы с радостью согласиться, но, взглянув на хитро улыбающегося хозяина таверны, скисла.

— Шутишь? Да? Ну конечно, откуда тут лед. Давай обычный кофе, горячий, только сливок побольше. Сливки-то хоть есть?

— Есть сливки, отчего же не быть. И пироги есть. Долорес только недавно из печки достала с маком и с пэрсиками.

Согласилась я и на булку с маком. Долорес, жена Лукаса, работала в таверне на кухне. Почти все блюда готовила лично, и получались они изумительно. Оттого и пользовалась таверна у горожан таким успехом.

Пока я пила кофе, Лукас делился со мной городскими новостями. Из интересного было только прибытие в порт нового корабля, зафрахтованного неким богатеем непонятно для чего. Шхуна под названием «Черепаха» пришвартовалась сегодня на рассвете и к вечеру, Лукас надеялся, что матросы одуреют от скуки и посетят таверну, где после нескольких кружек пива или бутылок рома, разговорятся. Город у нас тихий, сонный, корабли заходят редко. Появление каждого — важное событие и возможность узнать не только местные новости, но и мировые.

Планов у меня не было, поэтому решила прогуляться к океану и лично взглянуть на прибывший корабль, а если повезет, то и на хозяина. В предвкушении хоть каких впечатлений расплатилась с трактирщиком, сказала ему, что прогуляюсь по городу пешком, а лошадь заберу вечером и быстрым шагом отбыла в порт.

К причалу можно выйти узкими и извилистыми улочками, но я решила идти в обход по центральной, в надежде встретить знакомых, кто бы составил мне компанию. В порту было неопасно, никто не посмел бы меня тронуть: в этом городе все хорошо знали мою семью. Отец владел значительной частью побережья, водил дружбу с мэром, был вхож к губернатору. К тому же я и сама могла за себя постоять, клинком и пистолетом владела не хуже братьев. Но, тем не менее, ходить в одиночестве под пристальными липкими взглядами матросов и портовых грузчиков — такое себе удовольствие.

От океана тянуло свежестью и прохладой. Вдоль причала выстроились с десяток парусных шхун и лодок поменьше. «Черепаху», благодаря высоким мачтам, было видно издалека. Я медленно шла, равнодушно оглядывая корабли, и старалась не задерживать взгляд на снующих туда-сюда матросах, хотя прекрасно слышала и чувствовала, их одобрительное цоканье языками и долгие взгляды мне вслед.

На палубе «Черепахи» не было ни матросов, ни капитана, и я уже почти прошла мимо, направляясь к полоске пляжа, как вдруг краем глаза заметила на шхуне какое-то движение. Решила остановиться и сделать вид, что поправляю шнуровку на летних ботинках. Сама же из-под опущенных ресниц разглядывала вышедшего из каюты молодого мужчину.

Рубашка на нем была такой ослепительно-белой, что сразу становилось понятно — это человек, зафрахтовавший судно, а не кто-нибудь из команды. В крайнем случае, богатенький пассажир. Мужчина был молод, статен и широкоплеч, в модной замшевой шляпе с выбивающимися из-под нее светлыми волнистыми волосами. Больше с такого расстояния не увидеть. Ладно, сделаю вид, что хочу прогуляться дальше на пляж. Может, на обратном пути удастся разглядеть его повнимательнее.

Я кинула быстрый взгляд на палубу, убедилась, что мужчина меня заметил. Медленным шагом направилась дальше, с удовольствием отмечая, что он мной заинтересовался, собирается покинуть шхуну и сойти на берег.

Зафрахтованная Артуром «Черепаха» прибыла в порт Вантариса сегодня утром. Они не собирались задерживаться в городе, так как до острова Безмолвия было рукой подать. Хотели лишь пополнить запасы пресной воды и съестных припасов. К тому же в порту была назначена встреча с Адрианом Скоттом, который подбил Артура на это путешествии и обещал указать точное месторасположение артефакта на карте, но должен был присоединиться к экспедиции позднее.

До назначенной встречи с Адрианом было еще два дня. Попутный ветер и опытный капитан позволили «Черепахе» добраться до места назначения раньше времени. Эти два дня Артур решил посвятить самостоятельному осмотру острова. Так бы всё и вышло, но после захода в порт, побережье внезапно накрыла полоса штиля и нарушила его планы. О том, чтобы плыть при таком ветре к острову — нечего было и думать. Вода сделалась вязкой как кисель, на котором нельзя было углядеть даже самых маленьких волн. Шхуну еле покачивало возле причала, а Артур, маясь от безделья, мерил шагами палубу во всех направлениях.

В очередной раз выйдя из каюты и окинув глазами порт, молодой человек внезапно остановился в остолбенении. Невдалеке среди снующих в разные стороны матросов и портовых грузчиков, Артур разглядел фигуру молодой женщины. Высокая, стройная, с длинными темными волосами, прикрытыми соломенной шляпкой модного фасона, она медленно в одиночестве прогуливалась по набережной и разглядывала пришвартованные корабли.

Артур не мог отвести взгляд, пока та шла мимо «Черепахи», слегка улыбнувшись ему и сразу же отвернувшись. Когда мощенная набережная закончилась, девушка ступила на белый коралловый песок и пошла дальше вдоль полосы прибоя.

Артуру уже не сиделось на месте.

— Пойду прогуляюсь в город, — бросил он вышедшему следом капитану и, не дожидаясь его ответной реплики, сошел на берег.

Артур направялся прямо к песчаному пляжу, стараясь не упустить девушку из вида. Он не знал, что скажет ей, когда догонит и не особо над этим задумывался. Три недели на шхуне, проведенные в открытом море среди одних только грубых матросов, надоели ему хуже манной каши, которой няня пичкала его все детство, полагая что полезней еды на свете нет.

Как и любому молодому человеку его