Кристин Григ - Мой идеал

Сирена взвыла совсем рядом с домом. И Николь услышала, как хлопнула дверца машины.

— Сюда! Скорее!

— Это «скорая»? — пробормотал Шарль Франсуа. — Я же сказал, мне… не нужна…

Он закатил глаза, и его голова упала на колени Николь.

Врач не разрешил Николь ехать в машине «скорой помощи».

— Это запрещено. Только медперсонал. Вы можете последовать за нами в своей машине, — объяснил он.

Она не стала спорить, просто молча залезла в «скорую», когда вносили Шарля Франсуа.

— Нельзя, мадам! — сказал санитар.

— Я никуда отсюда не уйду! — твердо заявила Николь, устраиваясь рядом с носилками.

Больше никто возражать не стал, и машина тронулась. Николь склонилась над Шарлем Франсуа и поцеловала его.

— Держись, дорогой. Я с тобой. Все будет хорошо, обещаю…

Казалось, они ехали целую вечность. Где-то на полпути Шарль Франсуа пришел в себя и открыл глаза.

— Николь…

— Тише, — прошептала она. — Лежи и не шевелись.

— Какого черта я полез на эту крышу.

Его глаза опять закрылись. Она взяла его руку в свою.

— Не засыпай! Говори что-нибудь, расскажи про свой новый салон.

Он вздохнул:

— Тебе… все равно неинтересно…

— Нет, нет, очень интересно! Он красивый? А в каком он городе?

— Николь, прости…

— Шарль! — взмолилась она. — Пожалуйста, скажи что-нибудь еще! — Но он молчал. Слезы катились по ее лицу. — Я прошу тебя, милый!

— Николь…

— Что, любимый? — Она поспешно вытерла щеки тыльной стороной ладони.

— Я так… скучал по тебе… — с трудом выговорил Шарль Франсуа и потерял сознание.

Николь ходила взад и вперед по коридору. Она уже пересмотрела все журналы, которые лежали на столе, выпила литр кофе из автомата и каждые пять минут спрашивала у медсестры, нет ли известий.

— Вашему мужу все еще делают рентген, — слышала она в ответ.

И вот наконец в тот момент, когда она окончательно отчаялась, решив, что ее обманывают, что на самом деле с Шарлем Франсуа произошло нечто ужасное и никто не решается сказать ей правду, появилась медсестра.

— Мадам Дюмон?

— Да, это я.

— Вы можете увидеть мужа.

Николь не верила своим ушам. Увидеть мужа? Неужели?

— А с ним все в порядке?

— Да, учитывая то, что с ним произошло. У него сотрясение мозга, сильно разбита голова, порваны связки на запястье.

— Понятно. — Николь было тяжело говорить. — Но… он будет жить?

— Конечно! — Медсестра обняла ее за плечи. — Конечно, будет! Он в сто пятой палате. Доктор расскажет вам все подробнее.

Подойдя к двери, Николь услышала голос Шарля Франсуа. Как всегда упрямый, уверенный, не терпящий возражений.

— Не вижу смысла оставаться здесь на ночь! Где моя одежда? Что я маленький ребенок, что ли?

— Нет. — Николь вошла в палату и внимательно посмотрела на мужа. Его рука была забинтована, раны на лбу заклеены пластырем. — Нет, но ведешь ты себя как маленький.

— Мадам Дюмон. — Врач повернулся к ней и представился: — Я доктор Мейнард. Как раз пытаюсь объяснить вашему мужу необходимость остаться здесь до утра. Следует убедиться, что сотрясение мозга не опасно.

— Нет у меня никакого сотрясения! — все не мог угомониться Шарль Франсуа. — Просто болит голова!

— И поэтому ты теряешь сознание?

— Из-за шока, который перенес… — Шарль Франсуа покраснел.

— …Когда упал с крыши. — Николь повернулась к врачу. — Конечно, он останется на ночь. Спасибо за все!

Доктор Мейнард кивнул:

— Вы сможете забрать его сразу после утреннего обхода. — Он посмотрел на часы. — Около девяти. Вас устроит?

— Конечно.

Когда за ним захлопнулась дверь, Шарль Франсуа пристально посмотрел на Николь.

— Какого черта! Может, у меня и сотрясение, но я могу сам за себя принимать решения!

— Самое разумное — переночевать здесь! Я приду утром.

Шарль Франсуа посмотрел на жену — она говорила сухо, но ее взгляд был сама мягкость и нежность… Или, может, ему показалось? Черт возьми, больше всего его раздражение вызвали не слова врача, а то, что это нелепое падение случилось так не вовремя! Отношения с Николь только начали налаживаться, и вот…

На него нахлынули воспоминания о предыдущей ночи. Все шло так прекрасно! И потом, уже в машине «скорой помощи», она целовала, шептала слова любви, плакала… Или это был всего лишь сон? От такого удара в голову могло прийти все, что угодно.

А вдруг Николь действительно любит его? Он боялся услышать «нет» и поэтому пока решил не спрашивать ее. Пока…

Сейчас он будет думать, что они опять вместе, что все хорошо. С этой самой мыслью он и проснулся сегодня утром рядом с Николь, когда вдруг услышал непонятный звук, идущий откуда-то сверху. Забравшись на крышу, он увидел дыру и понял, что его внимание привлек звук падающей черепицы. Уже спускаясь, он поскользнулся и, не удержавшись на краю, рухнул вниз…

— Шарль, — послышался голос Николь, — прошу тебя, послушай врачей. Побудь здесь еще ночь, а утром я заберу тебя домой, хорошо?

Домой? Но куда?

— Шарль, ты сделаешь это?

Ради тебя — все, что угодно, дорогая, подумал он, откидываясь на подушки.

— Хорошо. К тому же я так давно не ел больничной еды. Когда еще представится такая возможность!

Николь улыбнулась. Хотя было нелегко видеть мужа, всегда здорового и сильного, таким бледным и беспомощным, Господи, она чуть не потеряла его! А ведь жизнь без него стала бы бессмысленной…

Но как бы она ни любила Шарля Франсуа, она не вернется к нему. То, что произошло между ними прошлой ночью, было проявлением безумной страсти, которая потухнет в буднях семейной жизни. Пусть это останется просто чудесным воспоминанием…

Только не плачь, держись, Николь, твердила она себе, не плачь. Она собрала все силы и с трудом улыбнулась, положив руку Шарлю Франсуа на плечо:

— Я рада. Пойду скажу сестре.

— Этой ведьме? — Он поморщился. Николь снова улыбнулась:

— Скажу, что ты остаешься. До завтра, Шарль.

До завтра! Он попытался сесть на кровати, преодолевая боль.

— Подожди, дорогая! Не уходи…

Но за ней уже захлопнулась дверь.

Казалось, день никогда не кончится. Шарль Франсуа ждал наступления темноты, но ночью легче не стало. Только он начинал засыпать, появлялась эта ведьма и справлялась о его самочувствии.

— Мне станет намного лучше, если вы перестанете меня доставать! — раздражался он.

— Врачам нужно убедиться, что сотрясение не опасно, — терпеливо отвечала медсестра.

Шарль Франсуа прекрасно знал это. Но ночь не становилась от этого короче. Почему Николь так стремительно ушла? Ничего не сказав, не обняв его…