Суровый Морозов, (не) Снегурочка и Снежинка - Татьяна Алая

сидящее положение. На минуту я оказалась в его объятиях, так совсем близко красивое лицо, и глаза цвета серого льда полны тревоги. За меня…. И я не устояла. Сама не успев это осознать, посмотрела на его губы, вдруг остро желая, чтобы поцеловал… Это была секундная слабость, от которой очнулась почти сразу, но был момент, когда показалась – Морозов чувствует и желает того же самого… В его глазах был вопрос, осознание и таящаяся в глубине страсть.

Всего секунда, которая все изменила....

-Все нормально? – подбежал работник аттракциона. – Скорая нужна?

Денис Вадимович повернулся к нему, а я разочарованно выдохнула.

-Нет, не надо. Все хорошо.

Волшебный момент растаял, как снег. Уже отстраненно Морозов помог встать на ноги, и вот я уже отряхиваюсь, а он безразлично и спокойно стоит рядом.

-Думаю, после такого можно и на ты?, - вдруг предлагает мужчина.

Тут же вспоминаю, что он уже перешел на ты.

-Я не возражаю…

Вдруг ко мне подбежала Снежана и с каким-то отчаянием обняла за ноги. Словно кожей чувствую ее страх. Тут же присела на корточки, прижав к себе. Даже через полушубок ощущаю, как та дрожит.

-Все хорошо. Со мной все хорошо, - самозабвенно шепчу, желая успокоить ребенка.

Нервно посмотрела на Морозова, боясь, как тот отнесется к такому проявлению привязанности своей дочери к чужому человеку. У нас с ним как-то не заладилось, а минутная слабость к его физической красоте не в счет.

-Поехали домой, - вдруг сказал он привычным суровым тоном, а я поняла, что не ошиблась. Он ревновал, проводя так мало с собственным ребенком.

Но что я могла изменить?!

Тогда лишь молчаливо кивнула, осознав, что этот чудесный день закончился, подхватила Снежану, не желающую меня отпускать, и мы медленно пошли к парковке. Сказка закончилась, оставив шлейф воспоминаний.

Вокруг стремительно сгущались сумерки.

Денис

Я смотрел на дорогу, а сам думал о другом. О том, что так очевидно увидел сегодня. И это заставляло задуматься.

-Как Снежинка? – спросил, посмотрев на Марину в зеркало заднего вида.

-Спит, - улыбнулась та, заботливо поправив одежду моей дочери.

Странно было убедиться, что совершенно чужому человеку было дело до моей малышки. Все время, что мы провели на прогулке, я наблюдал, как девушка трогательно относится к Снежинке. Но самое главное – я видел искреннюю привязанность дочери в ответ. Такого не было даже с Клавдией Ивановной. И если честно, осознал уколы ревности, осознавая, как это глупо.

После того, как мой ребенок был так замкнут, я тихо радовался, видя ее живую реакцию на няню.

Когда Снежинка улыбнулась тогда, изучая Деда Мороза и Снегурочку, я подумал это просто из-за схожести незнакомки с ее любимой героиней. Но теперь видел, что все намного сложнее.

-Как тебе удалось? – спросил, вновь посмотрев в зеркало. Мне хотелось увидеть реакцию Марины на вопрос.

Девушка будто испуганно посмотрела в ответ. Ее расширенные серо-голубые глаза смотрели на меня непонимающе.

-Что? – спросила она, наконец.

-Приручить мою дочь. Добиться, что она тянется к тебе.

Сам этот факт обрадовал и насторожил. Все зависело от того, как девушка захочет воспользоваться этим всем теперь. И я не должен был допустить, чтобы чувства дочери к этой няне причинили ребенку новую боль. И еще слишком очевидно знал, как слаб могу быть, когда речь идет о Снежинке.

-Я не знаю. Поверьте, я не делала это специально, - произнесла Марина растеряно.

-Если это правда, то возможно, я предложу тебе постоянную работу.

Что это мелькнуло в глазах? Страх? Или паника? Но никак не радость.

-А как же Клавдия Ивановна? Я так поняла, она давно у вас работает.

-Значит ее придется уволить, - ответил, невольно отмечая, что Марина так и продолжает выкать.

Теперь в ее глазах горел гнев.

- Как вы так можете поступать, думая только о себе?! Ведь у нее наверняка есть дети, внуки, им нужно на что-то жить!

Неужели она до сих пор не поняла?

-Марина, я всегда и при любых обстоятельствах буду действовать только в интересах дочери. И если ей лучше с тобой, то я сделаю все, чтобы ты была с ней. Цена неважна.

Та сделала вздох, намереваясь ответить, и не нужно было быть провидцем, чтобы понимать, какие именно слова хочет сказать. И чтобы предупредить слова, о которых может пожалеть, добавил:

-А у Клавдии Ивановны два взрослых сына. И те вполне могут ее прокормить.

-Вы жестокий и холодный человек! – вдруг прошептала Марина обвиняюще таким тоном, будто я по меньшей мере разорил кого-нибудь или ее лично, лишив всех возможных надежд на будущее.

-Мне нечего добавить, - лишь ответил на это.

На этом разговор и закончился, а я так и не понял, согласится она, если предложу работать дальше или попробует извлечь более быструю выгоду.

Наконец приехали, и я на руках донес спящую Снежинку в дом.

-Подождите, я сниму куртку и раздену малышку, -вдруг достаточно властно сказала Марина, останавливая меня за рукав.

Было забавно получать приказы от собственного работника. Но я подчинился, теперь наблюдая, как ловко та стягивает шапочку, курточку, обувь. Затем Марина быстро разделась сама.

-Давайте помогу и вам, - прошептала она тихо.

Я кое-как помог ей снять с себя верхнюю одежду. Потом мне все же удалось снять обувь с себя.

Когда с этим было покончено, отнес дочь в детскую. Та так сладко спала, что пришлось положить в одежде. Малышка так притомилась на воздухе с непривычки, что даже не проснулась, когда переложил и накрыл одеялом.

И я просто стоял и любовался.

-Простите, я вновь полезла не в свое дело, - вдруг вздохнула сбоку Марина, - это мое дурацкая привычка сначала говорить, потом думать. Конечно вы сами должны решить с Клавдией Ивановной эти вопросы.

Я посмотрел на девушку. Она стояла у детской кроватки, положив руку на ребро деревянного изножья. Тогда сделал шаг к ней. Мне нужно было знать ответ.

-Так если я решу вопрос, ты останешься с ней?

-Почему просите об этом?

Странный это был вопрос.

-Потому что моей дочери хорошо с тобой. И потом….

Я сделал шаг ближе, положил свою руку поверх ее. Маленькая, чуть прохладная рука ощущалась под моей ладонью. Марина вскинула робкий испуганный взгляд и замерла, но не убирала руку.

Хотел лишь поблагодарить ее за заботу о Снежинке, но стоял и смотрел в ее глаза. В эту минуту она