Джуд Деверо - Мститель

Питман от удивления потерял дар речи, но злоба в глазах сменилась настороженностью.

— С чего бы это? — осведомился он.

— А почему бы нет? Почему я должен из кожи вон лезть ради кого-то в этом городе? Моя собственная сестра не соизволила поздороваться со мной лишь потому, что я не оправдал ожиданий семьи и не соответствую идеалу, именуемому Монтгомери! Кроме того, мне легче свалить на вас всю работу и только получать денежки.

Питман немного расслабился и отвел руку от ящика письменного стола, но все еще настороженно хмурился.

— Почему вы вернулись?

— Потому что, дорогой друг, меня просили каким-то образом усмирить вас, — рассмеялся Алекс.

Питман едва не улыбнулся и еще больше расслабился.

— Возможно, мы сумеем работать вместе.

— О да, я совершенно в этом уверен.

И Алекс заговорил с Питманом ленивым тоном, желая произвести впечатление человека невежественного и легкомысленного. На самом же деле он хотел знать, до какой степени Питман опутал долгами владения Монтгомери. Хорошо бы каким-то образом проникнуть в его будущие замыслы. Должность Питмана давала ему огромную власть. Человек непорядочный непременно употребит эту власть для собственной пользы.

Пытаясь вытянуть информацию из Питмана, Алекс неожиданно заметил в окне свисавшую сверху голову одного из младших Таггертов. Голова в тот же миг исчезла, но Алекс понял, что парень подслушивает разговор.

— Я устал, — капризно пожаловался он, махнув рукой Питману. — Позже поговорим еще. А сейчас я, пожалуй, прогуляюсь немного и подремлю перед ужином.

Он зевнул, деликатно прикрыв рот платочком, поднялся и без лишних слов покинул комнату.

— Только бы мне сцапать этого паршивца, и я натяну ему уши на голову, — пробормотал он, шагая по коридору. Он не мог идти слишком быстро из опасения, что его заметят и разоблачат. До чего же нелегко выглядеть вальяжно и одновременно спешить! Нужно перехватить мальчишку и узнать, что тот успел подслушать.

Выйдя во двор, он остановился, пытаясь сообразить, куда побежит ребенок, пойманный на месте преступления. И тут Алекс вспомнил, сколько раз сам скрывался в лесу от заслуженного наказания.

Шагая по старой индейской тропе, он скоро оказался в тихом полумраке леса, темневшего как раз за домом Монтгомери. Примерно в полумиле находился утес, спустившись с которого можно было попасть на маленький каменистый пляж под названием «Бухта Фарриер». Алекс направился туда.

Ловко спустившись вниз, он оказался лицом к лицу с пареньком, которого искал, и Джессикой Таггерт.

— Можешь идти, Натаниел, — надменно бросила Джессика, обжигая Александра ненавидящим взглядом.

— Но, Джесс, я не рассказал тебе…

— Натаниел! — резко повторила она, и парнишка тут же исчез.

Алекс молчал, желая сначала узнать, что успел выложить ей мальчик.

— Итак, теперь мы знаем, почему ты явился в Уорбрук. Эти бедные дурачки вообразили, будто ты им поможешь! На двадцать пять процентов прибылей можно накупить горы кружев.

Алекс старался сохранять бесстрастный вид. Похоже, гнусный оборванец сумел подслушать его беседу с Питманом! Поразительная память, не говоря уже о слухе!

Он поспешно отвернулся, чтобы Джессика не видела его лица. Нужно каким-то образом заставить ее молчать. Если это дойдет до жителей города или…

Он подумал об отце. Сейер и без того едва цепляется за жизнь. Такое известие убьет его.

Широко улыбаясь, он вновь повернулся к ней:

— Итак, сколько денег потребуется, чтобы заткнуть тебе рот?

— Я не продаюсь ни за какие деньги.

Он презрительно фыркнул и поднес платок к носу, словно не в силах терпеть рыбный запах, исходивший от ее одежды.

— Да… вижу.

Она надвинулась на него. Он был выше ее, но поскольку намеренно сутулился, их глаза оказались почти на одном уровне.

— У меня не хватает самых грязных ругательств, чтобы описать тебя! Брать деньги у негодяя, который разоряет людей! И все для того, чтобы ты мог носить шелковые наряды!

Она оказалась совсем близко, и Алекс вдруг забыл о своем намерении заставить ее молчать. Он видел только, что ее глаза пылают огнем и страстью, а груди тяжело вздымаются.

Она продолжала орать на него, обзывая мерзавцем и подлецом, сыпля проклятиями, никоим образом не подобавшими леди, но он ничего не слышал. Когда их губы оказались в опасной близости, она неожиданно замолчала и отступила.

Алекс судорожно вздохнул.

Джессика озадаченно смотрела на него, часто моргая, словно не понимала, что происходит.

Алекс первым пришел в себя и мечтательно посмотрел в сторону моря. Пожалуй, неплохо бы прыгнуть в воду и охладиться.

— И кому ты собиралась рассказать об этом? — спросил он наконец, отвернувшись от нее. Слишком волновало его ее присутствие. Настолько, что он не доверял себе самому.

— Жители Уорбрука опасаются Питмана, потому что он представляет короля, не говоря уже об английском флоте, — пояснила она. — Но тебя они не боятся. И если узнают о том, что слышал Нат сегодня утром, попросту обваляют тебя в дегте и перьях, а потом повесят. Такому, как ты, незачем жить. И кроме того, им нужно обвинить кого-то в том, что случилось с Джозаей.

— Так что ты собираешься делать с добытыми сведениями?

— Если узнает твой отец, дни его сочтены.

Она задумчиво нахмурилась. Неподалеку стояла корзина, наполовину наполненная раковинами съедобных моллюсков, которые она, видимо, собирала до его прихода.

— Может, после моих слов тебе будет легче принять решение, — беспечно бросил Алекс, стараясь не показать желания, охватившего его в этот момент. — Если кто-то, пусть даже твоя сестра, узнает о сегодняшнем разговоре, твоя семья пострадает. Сейчас у вас есть крыша над головой и обед на столе. — Он внимательно изучал свои ногти. — И все твои сопляки живы.

Только после этого Алекс взглянул на нее, и сердце его сжалось, когда он увидел, что она поверила его угрозам. Неужели не осталось никого, кто мог бы выступить вперед и поклясться, что Александр Монтгомери не способен на подобные поступки?

— Ты… ты не посмеешь.

Он молча пожал плечами, не утруждая себя комментариями.

— По сравнению с тобой Питман выглядит ангелом Господним. По крайней мере он проделывает все это ради своей страны. А ты… из-за алчности и жадности!

Она попятилась, словно желая уйти, но тут же рванулась вперед и отвесила ему звонкую пощечину. В воздух взлетело сбитое с парика облачко пудры.

Алекс видел, как она размахнулась, но не остановил ее. Каждый на ее месте имел полное право наказать причину своей боли.